Воспользовавшись моментом, бойцы успевают выдернуть одного из раненых из свалки и оттащить в тыл, строй тут же смыкается, но иконка второго все-таки гаснет. С прибытием подкрепления пожирателей натиск усиливается, да так, что и Шабл теперь пятится, возвратившись в общий строй, под прикрытие танков. Те стоят, словно волнорезы, о которых разбивается прилив, но палицы шатунов лупят по их многослойным щитам с такой силой, что те трескаются и разлетаются в местах попаданий щепой.
Орудуя из-за их спин алебардами, гхэллы ожесточенно рубят наступающих, но их не убывает. Твари рвутся ко мне, невзирая на потери, и мне чертовски становится не по себе от такого целенаправленного нечеловеческого упорства. Я вдруг понимаю, что мы не выдержим этой атаки, не поможет ни храбрость, ни умения бойцов. Нас просто элементарно меньше. Наблюдая за боем, бессильно стискивая зубы и рукоять меча, я снова посылаю весточку Хорке, с просьбой поспешить. Черт побери! Ненавижу бездействовать. От меня мало толку, пока я в тылу. Хотя и понимаю, что сейчас это разумная мера предосторожности. Слишком многое зависит от того, уцелею я, или нет. Остро жалею, что до отката Теневого клейма еще несколько суток. Впрочем, не факт, что это умение подчинит пожирателей. К тому же у них чертовски могучий покровитель, а игры в переподчинение вражеских бойцов в первую очередь опасны для меня самого.
Зато эльф находит себе работу и без оружия – отбросив за плечо лук, он подхватывает лютню. И – наконец-то! Замечаю на мини-карте зеленую метку Фурии, она сокращает расстояние со скоростью несущейся в цель реактивной ракеты. Сразу нахожу ей применение, мысленно корректирую вектор её движения и приказываю принять боевую форму. Под звуки боевых аккордов эльфа, на волне рейдового усиления Гимном битвы, Фурия влетает в толпу сражающихся шипастым бронированным болидом. Ситуация мгновенно меняется кардинальным образом. Широко распахнутые крылья яростной бестии режут и раскидывают шатунов, словно лезвия гигантской косы, острое жало на конце хвоста пробивает тела и головы, могучие лапы сминают и отбрасывают оказавшихся на пути врагов, словно бумажные стаканчики, чудовищные челюсти с огромными клыками отрывают конечности. Первые ряды шатунов исчезают под стремительным натиском дикоши как трава под взбесившейся газонокосилкой.
Глядя на эту картину, Михонариум заразительно хохочет. Можно подумать, он увидел самую смешную сцену в своей жизни. Веселый малый наш эльф. Но я и сам невольно перевожу дух и улыбаюсь, испытывая неподдельную гордость за своего питомца. Похоже, всё не так плохо, как могло показаться. Вижу, как и Марана не удерживается от одобрительного кивка.
Будто сговорившись со зверюгой, в гуще сражающихся вдруг ярко вспыхивает трезубец линарца, подоспевшего всего мгновеньем позже Фурии. Скорее всего, так и есть – хитрый Рист воспользовался моментом атаки зверя, чтобы закрепить собственный успех без особого ущерба для себя. Его сияющая ртутным серебром фигура беспрепятственно скользит прямо в гуще врагов под усилениями аур Упоение битвой и Маятник, которые взвинчивают скорость атаки и сотворения чар, а также повышают ловкость и шанс уклонения. Рист двигается словно неуловимый призрак, оставляя после себя дымящиеся трупы, рассеченные световыми вспышками лезвий смертоносного трезубца. От большинства ударов он просто уклоняется, и лишь малую часть выпадов принимает на верхний левый наруч, в момент блока разворачивающийся в стальной щит метрового диаметра.
Воспользовавшись полученным преимуществом, «черепа» с торжествующим ревом бросаются в атаку, вслед за своим рогатым предводителем. В ход идут все умения, придержанные для подходящего момента, ибо он как раз и настал. Прорыв яростен и неудержим, ряды шатунов тают как восковая свеча в пламени факела, оставляя после себя неподвижные и агонизирующие тела.
Шабл, ищите черные порталы! – бросаю вдогонку минотавру. – Горад может быть еще рядом!
Увы, скорость продвижения имеет свои недостатки.
Вскидываю руку и вонзаю Душелова в первую же открывшуюся цель – кряжистого шатуна с разорванным плечом, который с трудом пытается подняться после удара дикоши уже позади наступающего строя. Не все оказались добиты, а значит, для нас с Мараной и Михонариумом, которые не отходят от меня ни на шаг, нашлась законная работа. Призрачная молния Душелова ветвится и перескакивает еще на двоих изувеченных, но пока живых шатунов. Те корчатся, словно от электрошока. Хотя способности Хорки дотягиваются до каждого участника масс-рейда, блокируя воздействие Ауры Истощения, от доброй порции бодрящей энергии настроение заметно поднимается, в крови кипит адреналин, вызывая жгучее желание кого-нибудь прикончить. И не только у меня одного.
Рядом с калеками в два прыжка оказывается эльф, ловким, почти танцующим пируэтом уклоняется от скрюченных пальцев ближайшего шатуна, мгновенно перемещается за его спину и вонзает кинжал во вражеский затылок. Клинок эльфа не прост и входит в череп как по маслу. Огненный шар, вырвавшись из магической сферы неспешно проходящей мимо суккубы, воспламеняет следующего шатуна от пояса до макушки, а небрежный удар хвостом вбивает в почву уже гарантированный труп. Похоже, они решили проделать всю работу без меня, а так не пойдет. В два прыжка догоняю Миху и размашистый удар Пламеня раскраивает последнему подранку твердую, словно скорлупа гигантского ореха, башку, отправляя его в Чертоги Смерти, или куда там отправляются пожиратели после гибели.
Из-за шума свалки едва не пропускаю подозрительный шорох над головой, но Печать Алана реагирует жгучим предупреждением. Инстинктивная реакция заставляет отпрыгнуть в сторону, а уж потом вскинуть взгляд. В кроне ближайшего дерева, чьи ветви нависают над головой, среди мертвенной-зеленой листвы стремительно движутся уродливые тени с телосложением пожиже, чем шатуны. Трубочники! Сумели воспользоваться горячкой боя, когда все внимание приковано к наземным целям, и пробрались к нам по кронам!
Певучая стрела приходит из-за спины, проносится над плечом и пронзает одного из засевших в ветвях трубочников, который как раз собирался выпустить ядовитый дротик из своей духовой трубки.
Снова рывок в сторону, но меткие выстрелы следуют по пятам, сыплются дождем. Спасает Щит льда – несколько исходящих ядовито-зеленым сиянием стрелок в ладонь длиной с хрустальным звоном разбиваются о пятна ледяной скорлупы, возникающей на их пути прямо в воздухе, обломки древесины вместе с осколками льда осыпаются на землю.
Не оставляю такую наглость без ответа.
Сразу после очередного прыжка и разворота перетягиваю ближайшую тварь Плетью боли, умение цепью перепрыгивает на несколько соседних целей. С треском ломая ветви и поднимая тучу сорванной листвы, уродливые создания перезревшими яблоками валятся вниз. Но и те, кого не сбила плеть, тоже спрыгивают на землю, и трубочников оказывается неожиданно много – не меньше полутора десятка. Они меньше шатунов, не так сильны и вдвое легче, но ловки, как черти, да и выглядят также – гибкие костлявые создания, вооруженные костяными кинжалами и духовыми трубками. Они настолько быстры, что взгляд не успевает за их движениями, и Щит льда генерирует десятки скорлупок одновременно, чтобы отразить летящие со всех сторон стрелы. Мысленно выругавшись, врубаю Теневое преимущество, так как не остается ничего другого, как и самому проявить чудеса ловкости.
Дальше все происходит предельно быстро, картина схватки в сознании разбивается на множество рваных, смазанных скоростью сцен. Копье воздуха голубоватой пикой энергии сшибает с ног несколько ближайших трубочников, они еще летят вверх тормашками, нелепо раскорячив худые узловатые конечности и раззявив зубастые рты, а я уклоняюсь от летящей ядовитой стрелки, которая, впрочем, тут же разбивается о возникшую в воздухе ледышку. Падаю на колено и подрубаю очередному врагу ноги простым ударом меча, в рывке сбиваю плечом следующего… и кувырком лечу сам, когда один из трубочников бросается прямо под ноги.
