— Какая ирония — ведь ваши кошки сами уничтожают себе путь к выживанию, — заметил Райли. — Но другого выхода у них нет.

«— Ты прав», — сказала Мира. — Но кошки не только уничтожают крыс, они наши друзья — когда кому-то скучно или грустно, кошки приходят, и человек чувствует поддержку. Без них город бы давно захватило уныние.

Тем временем черная кошка медленно подошла к Райли. Он с трудом различил ее силуэт в темноте ночи; возможно, он бы потерял из виду это угольно-черное животное, если бы не глаза, блестящие во мраке. Время от времени жалобно мяукая, кошка приблизилась и потерлась лбом о локоть Райли. Он погладил ее по голове, взял ее руками и усадил на колени; кошка не сопротивлялась, лишь слабо замурлыкала. Где-то далеко сзади загорелся свет, и Райли смог разглядеть ее грязную шерсть, торчащую местами в стороны. Кошка, жмурясь и мурлыча, смотрела на Райли, который сидел, скрестив ноги. Райли почесал ее за ушком, на что та ответила жалобным мяуканьем. «Мне нечего сейчас тебе дать», — подумал Райли. То, что местные животные так дружелюбно относились к незнакомцам, радовало его, но в то же время становилось не по себе при мысли о том, что такое доброе отношение ничем не обосновано. Райли редко сталкивался с животными, и большинство из них убегали от него, стоило ему приблизиться. Люди жестоки, когда им ничего не угрожает. Но сейчас, во время всемирной войны, у людей и маленьких животных не было повода бояться друг друга — каждый был вынужден выживать, каждый нуждался в товарище.

Тут Райли заметил, что Мира глядит на него, слегка улыбаясь.

— Что ты на меня так смотришь?.. — спросил Райли в недоумении. Мира ответила:

— Я думала, что люди оттуда, из внешнего мира, бесчувственны и сейчас думают только о войне. Ведь столько лет сплошных сражений вряд ли могли не изменить всех и каждого. Но ты совсем другой, не такой, как я представляла. Можешь часами просидеть ночью под открытым небом, не заботясь о том, что наутро придется рано вставать. Тебя даже кошки любят, — усмехнулась она.

Райли аккуратно снял с колен кошку и поставил на асфальт. Мурлыча, она пошла в сторону деревьев. Райли, посмотрев наверх, увидел блеклую светящуюся полосу галактики, пересекающую небосвод. Он сказал:

— Когда-то давно, впервые в жизни увидев Млечный Путь, я подумал, что не может быть такого, чтобы множество его миров остались для людей загадкой. Мне казалось, чего стоит построить ракету и полететь к звездам. Я не понимал, почему людям важнее искать в чем-то для себя выгоду, да и сейчас не понимаю.

— Иногда бывает полезнее обратить внимание на пользу для себя, а не на что-либо другое, — ответила Мира. — Ведь если в свое время не позаботиться о себе, некогда будет делать что-либо еще.

«— Это правда», — сказал Райли. — Но я видел, как в мире до войны люди были настолько заняты, обеспечивая себе жизнь, что забывали жить. Таких людей просто затягивала земная суета. Пусть они были выше по положению в обществе, но были гораздо менее счастливы. Это люди, что обеспечивали нам, другой части населения, возможность наслаждаться жизнью.

— Райли, — сказала Мира. — Война началась уже шесть лет назад. Вряд ли ты мог в том возрасте оценить ситуацию с такой стороны.

— Ну… Я, как бы… — Райли не знал, что ответить. — Я просто помню, что тогда было, и делаю выводы…

— Ясно. Хотя, отчасти, ты прав. Интересная идея делить людей на рабов суеты и «других». Я плохо помню свою жизнь до того, как началась война, и меня забрали в Дримлен. Но мне рассказывали, что все было не совсем так, как ты сказал.

— Что же тебе сказали?

— Мне рассказывали, что местами люди не могли ни жить, ни радоваться жизни. Всегда по всему миру шли некрупные войны. Отец говорил, что это ничем хорошим не кончится, и вот началась эта мировая война…

«— Но это еще не конец», — сказал Райли. — Как мне сказал Дрейк Халифер, Лидер той организации, что сейчас ведет войну с врагом, падение прежнего строя повлечет за собой перемены к лучшему. А перемены никогда не бывают простыми.

— Надеюсь, что он прав, — ответила Мира. — А те люди не предлагали вам закончить войну? Или они и сейчас держат на вас вражду?

— Те люди?

— Да. В войне же две стороны.

— Похоже, ты совсем ничего не знаешь о том, что произошло…

Райли рассказал Мире о том, что узнал от Дрейк Халифера. О Омнипотенте, который сейчас является главным врагом всего человечества, о том, что именно он обманом начал войну, заставив людей сделаться врагами. Мира внимательно слушала, заинтересованно смотря на Райли, ведь до сего момента она думала, что самым страшным врагом войны является человек. Но услышав рассказ Райли о том, как Омнипотент короткой речью заставил толпу людей принять его сторону, она долго не могла в это поверить.

«— Когда-то я считала, что лучший способ воевать — это убивать врагов», — сказала Мира. — Но, когда началась война, отец увез меня сюда, и сказал, что пока война не кончится, лучшее решение — сделать так, чтобы о нас никто не знал. Но в таком случае и мы оставались в неведении, что же происходит вне нашего города. Никто не знает, что у нас появился такой опасный враг…

— Как я вижу, твой отец очень тобой дорожит, раз увез тебя сюда.

— Это разве плохо? — ответила Мира. — Хотя у нас с ним далеко не лучшие отношения, — призналась она.

— Поверь мне, Мира, — удрученным голосом сказал Райли. — Чем лучше отношения с родителями, тем тяжелее их терять.

Мира посмотрела на него; подняв взгляд на небо, он сидел, обхватив колени руками. Ей подумалось, что раз он так говорит, значит, в свое время ему пришлось пережить одну из самых страшных потерь, что только может потерпеть человек. Но его мечтательное, слегка печальное лицо никак не наводило на мысль о человеке, который когда-то мог потерять родителей. Хотя, раз в мире появился такой страшный враг, как Омнипотент, с ним могло случиться что угодно. Не могла она понять и то, почему Райли вдруг оказался здесь вместе с Дрейк Халифером. А может он и есть его… Нет, одно с другим не вяжется, подумала она. Тут Райли внезапно поднялся на ноги.

— Что-то я слишком долго здесь задержался. Думаю, Дориан уже давно закончил там с гостями. Пойду, пожалуй, обратно. Желаю приятно провести ночь.

— Удачи, — ответила Мира.

Он направился по дороге между грядками, слабо освещаемой каким-то фонарем на крыше одного из домов. Мира смотрела ему вслед, пока он не скрылся за деревьями. Еще некоторое время она сидела на асфальте, еще хранящем тепло жаркого дня, как город начал останавливаться. После несильного толчка он проехал несколько метров по песку, после чего движение прекратилось. Выключилась и лампа, все это время освещавшая площадку. Для Миры нужды в ней больше не было, как и для того, кто включил ее в столь поздний час — полная луна освещала все вокруг. Девушка поднялась на ноги, окинув взглядом звездное небо, и обошла телескоп, встав с другой стороны. Слегка открутив небольшие винтики, направила телескоп на яркую светящуюся точку в небе. Юпитер сегодня был высоко.

Райли осторожно спустился вниз по узкой лестнице. Едва он коснулся асфальтовой дороги, как последовал толчок: город остановился. Из некоторых окон в домах по бокам улицы лился свет, и Райли, считая повороты, пошел туда, где, если он правильно помнит, располагается дом, в который его заселили. Медленно бредя по пустой улице Дримлена, он заметил, как хотел спать. Проснувшись утром рано, он перелетел на несколько часовых поясов в самолете, а потом половину ночи сидел с Мирой на верхней платформе города. Все это не могло утомить только тренированного человека, к каким Райли определенно не относился. Пройдя очередной поворот, он завернул в парадную дома, в которой буквально от входа начиналась лестница, ведущая наверх. Поднявшись на третий этаж, он дернул за ручку двери, но та оказалась заперта.

Пошарив в темноте рукой по стене, он не нащупал звонка, но наткнулся на какую-то веревочку с узелком, за которую, не раздумывая, дернул. Раздался тот самый звук, который Райли еще вечером принял за велосипедный звонок. Прошло немного времени, и за дверью раздались шаги.