— Уверен, мы найдем к ним подход, пришлите список имен. — Подхватил неуютно холодный голос Тени. Пепельная раздраженно поджала губы и ответила шпиону брезгливым взглядом.

— Не хочешь связываться с Тенями? — Прошипел двойник Кантара, подаваясь вперед. Нилин отвела янтарные глаза и насупилась.

— Думаешь, ты лучше меня? Шкатаак! Думаешь, ты не виновата в разрушениях, а лишь пытаешься прибраться за мной?! — Выпалил гигантский Лим'нейвен, извергая языки пламени из вытаращенных глаз. Лицо Нилин исказил испуг, малыш заворочался и проснулся. Вниманием ребенка мгновенно завладел пугающий исполин, чьи рубиновые глаза преследовали дитя в кошмарах. Прежде чем зал наполнился испуганным визгом, Кантар небрежно махнул рукой.

— Что ты с ним сделал?! — Испуганно воскликнула Нилин, когда влажные губы малыша растянулись в веселой улыбке.

— Безобидная иллюзия. Я теперь огромный плюшевый Хоакс и говорю смешным писклявым голосом! — Выпалила Яроокий и врезал кулаком по подлокотнику. Налитая жаром рука нырнула в гранит, и холодный камень застыл венцом вытянутых брызг. Боль и раздражение наполнили череп Кантара роем разъяренных Синских жуков. Вокруг трона распространилась аура бушующего Тепла, которая обуглила край стола.

— Кан, успокойся. Нилин всегда была мягкосердечна. Дай ей немного времени, и она со всем разберется. — Поспешил вмешаться Родорвиц и придвинул блюдо мясной нарезки, не дав ему обернуться тлеющими угольками.

— Немного милосердия Саантиру не помешает. — Невесело добавил пепельный. Кантар опустил мрачневшее лицо и несколько минут сосредоточенно молчал, возвращая контроль над Теплом.

— Ты прав. Прости Ни-ли. Так больно, и совесть скребется при каждом напоминании о грехах… — Смягчился Лим'нейвен, рассеяно поглаживая искореженный гранит. — Что до Зелотов, они потеряют власть, как только Саантирские солдаты дадут торжественную присягу, а Тени убедятся в преданности Каменных Стражей.

— Ты ведь понимаешь, как это звучит? — Осторожно отозвалась Нилин, поднимая сочувствующие глаза.

— Само собой. Я, к сожалению, пока не лишился рассудка. — Понуро кивнув, ответил Кантар. — Но верность Стражей решит многие проблемы.

— И многие создаст. Ты буквально потрошишь устои Саантирского народа. — Предостерегла женщина и проверила ребенка, который тянулся пухлыми ручонками к Лим'нейвен и нарезанному Африту.

— Устои обесценятся, когда в небе зареют желтые паруса Галафея. — Не согласился Кантар и невольно улыбнулся, когда малыш запустил во фрукты режущиеся зубы. Голос Хан Неве потеплел, но слова не утратили жесткости: — Я не видел недовольства на их лицах, когда заставил небеса пролиться дождем. Разве это не рушит какие-нибудь устои или ремесло создания облакосборных шаров?

— Мы не можем тонуть в деталях и должны смотреть на общую картину. Я видел, что пепельные превозносили Кантара после речи у Храма Черной Крови. Хороший знак. — Добавил Родорвиц, энергично расправляясь с яствами, до которых дотягивались короткие руки.

— Я испытываю странные чувства при виде их ликующих лиц. — Ответил Кантар и поднял взор к подтекающему потолку, отмеченному грязными коричневыми разводами. — Гордость, конечно, но и угрызения совести с небольшой каплей презрения.

— Начинаете звучать как истинный Десница, Саррин. — Вкрадчиво прошелестел шпиона.

— Верно подмечено, Тень! — Подхватил Родорвиц и, указывая жирным пальцем на шпиона, задрожал от смеха. Даже Кантар позволил себе чистосердечно ухмыльнуться.

— Совесть это хорошо. Она не позволит тебе потерять себя. — Вмешался глубокомысленный голос Нилин.

— Потерять «себя»? О чем ты говоришь? — Резко переспросил Лим'нейвен. — Мне не нравиться амплуа тирана.

— Прекрати вкладывать в мои слова свои переживания! — Твердо отрезала Нилин. Выдержав короткую паузу, она смягчилась. — Я лишь хочу, чтобы ты иногда глядел вглубь общей картины.

— Почаще напоминай об этом. — Желчно отозвался Кантар, воздел руку, демонстрируя нежелание затрагивать эту тему, и обратился к Родорвицу: — Как ситуация в казначействе?

— Ты же не хотел говорить о делах? — Заискивающе поинтересовался калека.

— Само получается. — Безразлично ответил Лим'нейвен и не потрудился пожать плечами иллюзии.

— Фокус с дождем заставил многих принять твою позицию. К сожалению, вопрос провизии все еще не решен. Фенкрис прекратил поставки пищи, и Саантир скоро начнет голодать. — Сухо изложил Родорвиц.

— Передай, что эта проблема вскоре будет решена. — Заверил Кантар главу казначейства.

— Как продвигается изучение ловчих? — Продолжил Яроокий, оборачиваясь к насупившейся Нилин.

— Не так быстро, как мы рассчитывали. Они очень недоверчивы и неохотно идут на контакт. — Осторожно призналась женщина.

— Мы не можем позволить задержек. Скоро Фенкрис падет, и через две недели силы Галафея будут у Саантирских стен. — Строго напомнил Яроокий, устало покачивая поникшей головой. — Секрет Исполина — шанс закончить войну, по возможности, бескровно.

— Ловчие скоро доверяться нам, мы достигли значительного прогресса.

— Если Слуги Карлика не заговорят через десять дней, придется прибегнуть к вивисекции. — Мрачно отрезал Десница.

— Они живые, Кан! — Воскликнула Нилин и резко потянулась к ребенку. Малыш воспринял прикосновения как щекотку и радостно смеялся, пока женщина стягивала почерневший костяной амулет с тонкой шеи. — Один из них подарил малышу амулет, сказал, что он напоминает ему о сыне.

— Сколькие погибнут в затянувшейся осаде?! Их жизни будут на моей совести! — Раздраженно возразил Яроокий и замолчал, пристально ощупывая древнее изображение Нар'Катира. Тяжело вздохнув, Кантар сжал кулаки и прохрипел. — Карлик! Даю полный сезон.

— Спасибо! — Отозвалась посветлевшая женщина, и Десница не удержался от хмурой полуулыбки.

— Оковы Хинаринской сущности терзают меня, я должен вознестись и разделить могущество с вами. — Продолжил он, чувствуя, как друзья прячут глаза и неуверенно ворочаются на сиденьях. — Неужели перспектива не кажется вам слишком заманчивой? Не переживайте, в Саантире найдутся те, кто готов разделить мое бремя.

Кантар медленно приходил в себя после неспокойного сна. Рефлекторно освободившись от разогретых стальных тисков, Лим'нейвен осторожно расправил затекшие конечности, помассировал натертые запястья и рискнул размять спину. Боль оказалась терпимой и оставила с приятной надеждой. Осмотревшись, Яроокий заметил новые подтеки расплавленного гранита, темневшие среди ленивых зелено-пурпурных бликов. На кольце железных щитов постепенно гасли рдеющие пятна. Племянник Ио тяжело дышал на неказистом табурете, опустив босые стопы в лужу голубой крови. Иллюзия невидимости зыбко трепетала, и клубящийся туман принял форму неестественно вытянутого силуэта. Хрупкая девушка с безобидными светло-пепельными кудряшками оперативно зашивала глубоко рассеченное плечо, бледневшее участком сколькой кожи. Мгновенно почувствовав пробуждение Кантара и вес, свалившийся с плеч, Племянник блаженно выдохнул.

— С пробуждением, Саррин Хан Неве. — Измотанно проскрипел шпион, выпрямляя пугающую фигуру и размалывая мерцающую слезу в когтистой лапе. Дополнив приветствие учтивым кивком, Тень медленно растворился и направился к выходу, оставляя блестящие голубые следы.

— Прохладного дня, Десница. — Подхватила невысокая девушка и игриво подмигнула радостно-желтым глазом. Одеяние ее составлял сизый сарафан, украшенный облегающим поясом и пушистыми облачками. Кантар чувствовал три клинка из черного железа, затаившиеся в просторных полах.

— Было бы неплохо. — Прохрипел Яроокий, вытирая соленую каплю пота с крючковатого носа. Затем он сплел собственную иллюзию и продолжил беседу через ее уста. — Я уже пропустил какую-нибудь встречу?

— Боюсь, что так. Саррана Даргод Хан Саве ждала вас к трем часам. — Пропела Тень мелодичным голоском.

— Ну и в задницу эту скользкую тварь. — Раздраженно отмахнулся двойник Кантара, прогоняя из памяти образ неприятной подобострастной старухи, которая нелепо изображала девичью кокетливость. — Что-нибудь еще?