— Командир. Одного человека, разбирающегося в парусниках и управлении ими, будет мало. Команда должна быть слаженной и обученной. Рассчитывать на то, что нам случайно попадутся знатоки в этом деле, не приходится. На райские острова попадает очень специфическая публика.

Мрачный, говоря все это, выглядел и в самом деле мрачным.

— Глупости. Я считаю, что таких людей вообще нет на земле. Кто сейчас на таких больших парусных кораблях плавает? Да их просто не существует, разве что в музеях.

— Это ты права, Оля, таких кораблей раз два и обчелся. В России, по моему, только парусник Седов есть. На нем еще курсанты нахимовцы плавают.

— Не плавают, а ходят. Морской термин.

— Так. Народ. Я приняла решение. Болтать по этому поводу бестолку. Мы явно не готовы и знаний нет. Всем задание. Прочитать в вики и везде, где найдете, все по управлению парусниками. У кого в реале есть возможность, пусть посоветуется со знатоками, а лучше сам выйдет в море под парусом. Хоть на самом крошечном кораблике. Я кое-что уже прочла и поняла — можно ставить не полное парусное вооружение, а поднять паруса на нижних реях. Плыть или идти наш корабль будет медленнее, но это проще в управлении. Вывод простой — наша группа мала для крупного корабля. Других здесь не бывает, поэтому нужно будет нашу численность наращивать. Но брать будем не всех. Кто-то вроде Бурбона и его византийцев нам явно не подойдут. Мрачный, тебе еще одно задание. Когда не будешь занят другим делом, походи по острову. Ты говорил, что охотника немного прокачал, так что сможешь скрытно подбираться к тем нубам, что будут здесь на нашем острое появляться. Присматривайся, кто как себя ведет и все такое. Потом, если выберешь подходящую кандидатуру, зови к нам на собеседование. Мне сейчас в реал нужно выйти. Когда вернусь, обсудим охоту на удавов, надеюсь — они еще выберутся на берег.

Довольно скромно, но аккуратно одетая женщина средних лет вышла из элитного дома в престижном микрорайоне. Даже неопытному наблюдателю было видно, что она устала, сказывался уже и возраст — явно за пятьдесят, и тяжелый трудовой день. Шла она медленно, наслаждаясь относительно свежим воздухом, какой только может быть в Питере при очень благоприятных и редких метеоусловиях. Неожиданно ее обогнали трое не очень русских молодых людей в спецодежде, вероятно рабочие с ближайшей стройки.

— Куда идешь, бабуля. Можем проводить и помочь. Сумку поднести и все такое.

— Идите, куда шли. Вот, принесла нелегкая. Житья совсем не стало, понаехали. Что вам в Азии вашей не сидится? Пустите, а то закричу.

— Зачем кричать? Мы же только помочь хотим. Сумка вот тяжелая, а мы молодые сильные, мы ее куда угодно доставим быстрее, чем вы туда дойдете.

— Да что же это делается, и вокруг как назло нет никого.

Это было не совсем так, навстречу шел парень, явно традиционной национальности.

— Простите за беспокойство, я просто иду мимо. У вас вид слегка встревоженный, все в порядке?

— Да какое там. Пристали эти вот. Совсем обнаглели, совести нет у людей, сумку мою забрать хотят.

— Так, молодежь, проверять регистрацию не буду и ничего вам не сделаю, если вы сделаете ноги. То есть, быстрым шагом продолжите движение в одном вам известном направлении.

— О чем разговор, мы ничего такого и не хотели.

— Вот и хорошо, продолжайте не хотеть дальше. Вы киргизы, как я вижу, у меня в вашей диаспоре контакты есть, могу вас там найти, при необходимости.

— Ай, как быстро они смылись, спасибо молодой человек, а то довели чуть не до обморока.

— Простите меня, не знаю вашего имени- отчества, но вы и в самом деле бледноваты. Провожу-ка я вас до метро. У вас от нервов ничего нет? Валерьянка или что-нибудь?

— Нет, но вы не беспокойтесь, я пройдусь и скоро станет лучше.

— Мне не трудно, я гуляю здесь, просто дышу свежим воздухом. Почти свежим, в городе уже столько машин, что дышать все труднее.

— Да, правда, накупили машин, неизвестно на какие деньги, и дымят, а мы дышать должны. Вам, молодой человек, в самом деле не трудно? А то меня эти напугали, вдруг за мной пойдут?

— Нет, я же сказал, меня, кстати, Мих зовут.

— А я Анна Ивановна, очень приятно. Редко, в последнее время, встретишь вежливого и правильного человека среди молодежи.

— Я, Анна Ивановна, не согласен с вами. Среди моих знакомых все правильные, и нас таких много, просто вы, вероятно, обращаете внимание только на тех, кто ведет себя неадекватно. Уверен, что и в вашем поколении таких было немало, особенно когда им было лет по двадцать.

— Были, как не быть, но все же тогда порядка было больше. Власть была, и ее боялись.

— Возможно, вы правы. Но вряд ли жизнь была легче и лучше, хотя сейчас вы выглядите очень усталой. Должно быть, с работы идете и деньги вам зарабатывать приходится непростым путём.

— Да уж, совсем непростым. Ломовая лошадь меньше устает. Нанялась домохозяйкой. Думала — приличная семья, обеспеченная. Должность у хозяина заметная, как ни как, а глава администрации всего нашего района. Фигура! А дома у него, черт знает, что творится.

— Неужели беден и платить вам нечем?

— Шутите, юноша? Да они едят только на серебре, которое мне чистить потом. Там дом ломится от… Даже слов не подобрать. Жена его, мегера, чтоб ей…, издевается и заставляет переделывать все по три раза. Сам — тоже не сахар, смотрит на меня, как на таракана, брезгливо так. Вот скажите мне, молодой человек Мих. Странный ник у вас. Скажите, где они деньги берут? В семье шесть человек, работает только хозяин. Остальные тратят, причем тратит каждый из них в разы больше, чем глава семьи официально зарабатывает. Я даже в интернете смотрела его декларацию. Вот откуда?

— Так может быть у жены бизнес есть? Или у детей?

— Где там, она из дому раньше трех часов дня не выходит. И то по магазинам, да мероприятия всякие. Трезвой домой редко приходит. Детишки тоже такие, одного поля ягоды. У каждого машина за несколько миллионов, деньгами сорят направо и налево. Сами ни копейки не заработали в своей жизни, а туда же. Подай, принеси, подотри.

— С ваших слов, Анна Ивановна, получается очень нехорошая картина. Папа казнокрад и взяточник, а детки вырастают в тунеядцев, без надежды на исправление. Это неправильно.

— Конечно, жулье, но ведь и сделать ничего нельзя.

— Почему же нельзя, я в интернете читал, что есть организация в Питере. Называется «Внуки Бендера». Вы, конечно, читали книгу "Золотой теленок", они по этому принципу наказывают таких зарвавшихся мерзавцев. Слухи ходят, что у них получается. Хотя, как я понял, они на этом еще и сами обогащаются, за счет своих клиентов. Но мне это кажется справедливым. Читая Зощенко, я всегда Остапу в этом сочувствовал.

— Так и я тоже. Если бы они эту семейку прижали, вот счастье было бы мне, праздник был бы. А то я и видеть их уже не могу, но и от работы не отказаться. Дочь моя, Оленька, ипотеку выплачивает.

— Правда? Но если это так, то вы, Анна Ивановна, можете найти их в сети и связаться.

— Не доверяю я интернету. Мошенников там много. Не люблю я этого, вот если бы вы, Мих, смогли мне помочь. Вы молодой и в этих делах толк знаете.

— Хорошему человеку почему же не помочь, к тому же я всех этих чиновников, что кровь у народа пьют, ненавижу. Когда родители умерли, меня по малолетству хотели в детский дом упечь и квартиру забрать.

— Бедняжка, обошлось?

— Я тогда к этим внукам обратился. Помогло. Они тех сильно прижали, еще и со мной поделились доходом. Для мальчишки пятнадцати лет, двести тысяч — огромные деньги.

— Ой ли? Двести? За что?

— За информацию, на основании которой, они взяли тех негодяев в разработку. Ну и помог я им. Следил, фотографировал и все такое. Мальчишки, они вездесущие, и внимания особого не привлекают.