— И все? Никаких семи лет, древних злых святых и новых убийств?

— Да. И обещаем, что вместе мы станем всемогущими. Ты перестанешь бояться, забудешь про боль. Добрый Юстин умрет, а мы возродим настоящего короля. Найдем твою сестру и сами убьем принцессу. Тебе больше не придется пачкать руки.

— Я согласен.

Эти слова слетели с языка Юстина быстрее, чем он успел подумать, но жажда новой жизни необычайно манила его. Тщеславие уже облетело его со спины, касаясь тени, и Юстин глубоко вздохнул, готовясь к чему-то великому.

— Попрощайтесь с этим слюнтяем, больше мы его таким не увидим.

И тело Юстина пронзила боль. Он вскрикнул от неожиданности, но быстро замолчал, вмиг лишенный кислорода. Он не мог вздохнуть, шею словно перетянуло. Юстин схватился за нее руками и раскрыл рот, пытаясь глотнуть воздуха. Голова начала неистово болеть, в висках застучало, а глаза, казалось, вот-вот вывалятся из глазниц. Он упал на колени. Перед ним замелькали темные пятна, сменяющиеся вспышками света, кровь хлынула из носа.

Юстин задыхался. Он принялся царапать шею, пытаясь освободиться от невидимых веревок. Казалось, с минуты на минуту он умрет. Но вдруг боль отошла, позволив ему вздохнуть полной грудью. Юстин закашлялся. Легкие жгло, горло саднило, ресницы слиплись от слез, застивших глаза пеленой. Шум в ушах медленно утихал, оставляя лишь пустоту. Больше не было мыслей и ранящих воспоминаний. Осталась лишь уверенность: все, что он сделал, правильно. Он не мог поступить иначе, и он ни в чем не виноват. Король с королевой заслужили такую смерть. Их души были грешны, как и утверждали тени. Наконец-то Юстин увидел другую сторону убийства в праздничную ночь, и от этого ему стало намного легче.

— Ну что, щенок, нравится?

— Закрой рот, Гнев.

Юстин огрызнулся на тень, которая, удивленная, отпрянула от него. Он вновь не узнал своего голоса, ставшего грубее и на пару тонов ниже.

— Ты заводишь меня, ягненочек. — Похоть уже ласкала прикосновениями его плечи. — Хочу найти какую-нибудь служанку и позабавиться с тобой в постели.

— Еще не время, Похоть. — Юстин махнул рукой, отгоняя тень. — Сейчас мы займемся поисками Далии, а для этого нам нужно выйти в город. Я знаю того, кто поможет нам в этом.

На улицах Франа царила суета. Одни оплакивали короля с королевой, запивая горе элем, другие уже наряжались в праздничные одежды для вечернего торжества. Юстин бывал в городе всего пару раз, так как все время проводил в замке, но голубые и красные крыши домов он помнил хорошо. Так же как и запах, пропитавший улицы: свежий, цветочный, немного солоноватый из-за близости Чёрного океана, но такой приятный и бодрящий. Люди улыбались, звали друг друга в гости и мило беседовали. Юстин скрывал лицо за широким капюшоном накидки, но даже сквозь нее чувствовал теплоту, которую излучали эверчане. Он смотрел себе под ноги на идеально чистую каменную брусчатку. Уличные кошки ласкались, мешая идти. Они громко мурлыкали и, выгибая спины, терлись о ноги.

«Какое же мерзкое чудовище», — шептал Гнев.

Юстина это позабавило. Смех Тщеславия тоже раздался где-то внутри головы, разбиваясь гулким эхом о череп. Юстин заторопился и, оттолкнув кошку, завернул в небольшой переулок.

Фран раскинулся на берегу Чёрного океана. Ближе к порту начинался небольшой рынок, где люди могли купить свежую рыбу и то, что корабли привезли со Схиалы. Не все были в состоянии отправиться туда, поэтому предприимчивые моряки перепродавали товары тут, в Эвероке, но по завышенной цене. Юстин обходил маленькие палатки, прячась в тени нависших над ними брезентов. Так продавцы скрывали рыбу от солнца.

Юстин раньше не бывал на этом рынке, но точно знал, куда ему идти. Его мысли перемешались с воспоминаниями Тщеславия, которое сейчас управляло им как марионеткой. Он обошел толпу, рассматривающую драгоценные камни у одного из прилавков, и подошел к продавцу, который со скучающим видом ожидал своих покупателей. При виде Юстина тот вскочил и принялся рассказывать про маленькие складные ножи, что продавал.

— Приветствую! Присматриваете себе или в подарок?

Юстин молчал и лишь аккуратно поправил капюшон, скрывая лицо.

— Понял вас, понял. Тогда смотрите, выбирайте. На любом из ножей могу сделать гравировку, будет плюс десять юн.

Продавец был ростом с Юстина и, похоже, одного с ним возраста: двадцать четыре, двадцать пять, не больше. Он был очень худым, двигался быстро и говорил так же. Арасиец с бритой головой, похожей на яйцо, и черными как угли узкими глазами.

— Ты Куан из «Или»? — Тщеславие управляло голосом Юстина.

— Эй, зачем так громко? — Продавец схватил его за руку и увел за палатку, туда, где их никто не мог увидеть и услышать. — Я, но запрещенные товары пока не вожу.

— Я хочу поручить убийство.

Тот даже не удивился, но почему-то расстроился, хотя предложение его явно заинтересовало.

— Клан пока залег на дно. У них что-то случилось. Велели пока всем притаиться да осматриваться. Без согласия господина взять не могу.

— Твой хозяин не узнает. Я заплачу тебе столько денег, что ты сможешь купить на них себе корабль.

Каждое слово отдавалось нестерпимым зудом в шее. Кожа на ней горела, и Юстин еле сдерживался, чтобы не содрать ее. А мысли, что сбились в кучу, медленно утекали. Юстин перестал различать, где он, а где Тщеславие. Слышал лишь неразличимый шепот Гнева и Похоти.

— Корабль мне не нужен, а вот голова, которой я могу лишиться, жизненно необходима. Все, проваливай. — Куан развернулся, чтобы уйти.

— Сколько стоит твоя свобода? — Юстин схватил его за воротник и втащил обратно за палатку. — Я куплю тебя и твою жизнь.

Юстин удивился сам себе. Ему нравилось чувствовать власть, которая горячей рекой текла по венам.

— Ащ-щ-щ… Руки отрежу, если еще раз так сделаешь. — Куан почесал лысую голову. — Господин отправил меня шпионить сюда, в Эверок. Я вижу и слышу всех. Владею информацией, знаю секреты каждого из вас и что принцесса пропала. Я понял, что ты не простолюдин: очень уж ухоженные руки, пахнешь хорошо, говоришь складно. Ты из замка. Я знаю, чье убийство тебе нужно, Юстин Мао.

Юстин поднял голову, приоткрыв свое лицо, и бандит вдруг отпрянул, отчего-то ужаснувшись.

— Набиваешь себе цену, Куан? Просто скажи, сколько, и я заберу тебя себе. Станешь моим слугой и шпионом.

— Господин найдет меня. Если не он, то другие ниджаи. Мы везде. В каждой стране, провинции, городе. Ходим среди моряков, печем хлеб в соседней пекарне, ловим рыбу на берегу, украшаем зал для торжества во дворце. Мне не скрыться, поэтому тебе придется покупать каждого, кто обо мне узнает.

— Это еще лучше.

Куан прищурился и улыбнулся. Он попался на крючок.

— Я согласен. Но у меня есть одно условие.

«А он мне нравится», — шепнула Похоть.

— Не наглей и, перед тем как что-то предложить мне, хорошенько подумай.

— Я хочу стать твоей правой рукой, будущий король. Пусти меня в замок — и я поклянусь тебе в своей верности.

«Соглашайся, — шептали сэтхи. — У тебя будет собственная шпионская крыса, которая перегрызет глотку любому твоему обидчику».

— Найди и убей принцессу Эверока, Куан. — Юстин протянул ему свою ладонь. — И верни мне сестру. Если принимаешь мои условия, то сделке быть.

— Дел на пару дней, мой господин. — Куан скрепил договор рукопожатием. — И еще один вопрос: эти черные вздувшиеся вены на шее — какая-то новая мода? Выглядит жутко, аж до мурашек…

Эвон проснулся в небольшой каморке, среди вонючих тряпок, веников и ржавых ведер. Спина затекла, шея болела, а пыль, лежащая повсюду толстым слоем, оседала на легких. Он сидя открыл дверь и с грохотом вывалился на пол. Хорошо, что здесь никого не было и никто не мог видеть его позор. Он отряхнулся, затолкал все обратно и закрыл щеколду, понадеявшись, что ему больше не придется тут спать. А все потому, что в его комнате ночевала Далия. Муди дал ей полдня на восстановление и подготовку к новой работе. Эвону даже не пришлось его об этом просить. Когда владелец «Блажи» увидел Далию, всю грязную и напуганную, он попросил скорее упрятать ее, пока посетители не разбежались. Эвон забрал девушку так быстро, что Муди, кажется, даже не успел рассмотреть, насколько она красива. Травник принес ее к себе в спальню вместе с графином воды, который она вмиг опустошила. Он отдал ей свой обед и сбегал на кухню за добавкой. Далии стало лучше, и, не дав лекарю залечить ее раны, она тотчас же уснула и не просыпалась до самого утра.