«Я на него вовсе не похож!»

«Ну конечно же нет. Просто, по случайному совпадению, ты явился сюда, чтобы в одиночку спасти мир».

«Ведь и он так часто поступал».

«Слышал ли ты когда-нибудь о Милетском упадке? А о смерти шести королей, Вендазианском восстании или побеге грэскских близнецов?»

После минутного раздумья Кайлар неуверенно ответил: «Вообще-то нет».

Ка'кари тяжело вздохнул, и Кайлар в очередной раз удивился, как ему это удается.

— Какой же я идиот! — вдруг воскликнул Кайлар, вскакивая с места. От долгого сидения у него совсем занемел зад.

«Наконец-то наступило долгожданное прозрение! Давно пора! А теперь самое время браться за дело».

Кайлар направился к стене. На подходах к ней кьюрских солдат не было, так как у них хватало ума не приближаться на дальность полета стрелы. Кьюрцы рискнули подойти поближе лишь в одном месте, вдоль берегов реки Плит, куда они свозили огромное количество камней, чтобы перекрыть часть реки. Вдоль всего берега и на подступах к нему они построили коридор, чтобы защитить рабочих от вражеских стрел. Колдуны защитили все подходы к городу, за исключением реки. Наверное, кьюрцы решили, что пара майстеров на каждом берегу не позволят ни одному судну или пловцам проплыть по узкому каналу. Сенарийцы не могли позволить подобной роскоши. Гаруваши нападет именно здесь. Когда на берег привезут достаточно камней, Гаруваши сможет выслать стрелков.

Если са'кьюрай вступит в схватку с сенарийскими воинами, нетрудно догадаться, чья гора трупов окажется к концу дня выше. У Кайлара на сей счет сомнений не возникало.

Он подошел к стене. Под действием магического заклятия огромные камни стали гораздо прочнее, чем предполагалось природой, и прилегали друг к другу так плотно, что не требовалось известкового раствора. Кайлар призвал ка'кари, и тот заполнил его руки и ноги.

«Надо бы заставить тебя поплавать».

Кайлар усмехнулся в ответ и, почувствовав под пальцами рук и ног углубления в камне, стал карабкаться вверх.

Робкая надежда на то, что Тэра Грэзин не наделает глупостей, развеялась в прах, как только он взобрался на стену. До рассвета оставалось четыре часа, а воины уже готовились напасть на са'кьюраев. Большинство солдат еще спали, и лошадей не вывели из конюшен, но у южных ворот была очищена огромная площадка. Полковые знамена воткнули в землю так, чтобы утром полки сразу же встали на свои места. Повсюду сновали оруженосцы, торопясь привести в порядок доспехи и оружие. По размеру площадки Кайлар догадался, что на рассвете королева собирается бросить в бой все силы, около пятнадцати тысяч человек.

Бросив беглый взгляд на полковые знамена, Кайлар сделал в уме подсчеты и удивился. Таким количеством людей Тэра не располагала.

Разгадка крылась в знаменах, расставленных у самых ворот. На них красовалась эмблема с кроликом. Неужели королева призвала на службу кроликов и собирается бросить первыми в атаку необученных крестьян, которым предстоит сражаться с самым вымуштрованным са'кьюрайским войском в мире? Гениальное решение. Одно дело — послать в бой своих крестьян против крестьянского войска противника, особенно если имеется возможность ударить с фланга кавалерией… здесь совсем иной замысел. Лавина сенарийцев хлынет из ворот и сразу же наткнется на са'кьюраев Гаруваши. Крестьяне окажутся без всякой поддержки, лицом к лицу с грозным противником, и сражение превратится в бойню. Продвинуться вперед они не смогут — помешают са'кьюраи, отступить тоже невозможно из-за напирающей сзади армии, которая будет всеми силами стремиться вырваться из ворот.

Через несколько минут после начала сражения в рядах кроликов начнется паника, и в конце концов все сведется к количеству перебитых людей, прежде чем Люк Грэзин прикажет трубить отбой и попытается захлопнуть ворота перед носом у са'кьюраев, не позволив им ворваться в город.

Кайлар проскользнул в просторный двор, где позаимствовал у кого-то кожаный стеганый зипун, который надевают под доспехи, пару штанов и рубаху. Минутой позже он выбежал из-за кузницы и увидел паренька, толкающего перед собой тележку, заполненную дешевыми мечами и копьями.

— Значит, на рассвете кролики пойдут в атаку первыми? — обратился он к пареньку, показывая на боевые знамена. — Как такое могло случиться?

— Мы вызвались сами, — ответил паренек, и его лицо осветила довольная улыбка.

— Я знавал человека, который вызвался понюхать жгучий перец. Ни к чему хорошему это не привело.

— Что ты такое несешь? — обиделся паренек.

— Почему королева решила первыми отправить в атаку именно кроликов?

— Вообще-то не королева, а ее братец Люк. Он теперь главнокомандующий.

— И что же?

— Он сказал, что в первых рядах потери будут самыми большими, — нахмурился паренек. — Пока мы не уничтожим их лучников. А кролики никого не боятся.

Итак, новый главнокомандующий отбирает самых храбрых граждан, посылает их на убой и наносит сокрушительное поражение противнику. Блестящий план!

— Ну, я, пожалуй, пойду. У меня еще много работы, — сказал парень.

Кайлару срочно требовалась лошадь, так как добраться до замка пешком он не успевал. Когда он уже был в седле, подбежал конюх.

— Эй, ты кто такой? Эта лошадь…

Кайлар надел на лицо маску судьи и с грозным рычанием повернулся к конюху. Изо рта и глаз вылетели вспышки синего пламени.

Перепуганный конюх отскочил назад и с громким воплем рухнул в лохань, из которой поят лошадей.

Кайлар несся в замок во весь опор. Перед Западным Королевским мостом снял с себя украденную одежду и превратился в невидимку. Остаток пути он летел, словно выпущенная из лука стрела, оставляя позади недоумевающих стражников, которые не могли понять, откуда доносится топот убегающих ног. Он не стал бегать по лабиринту коридоров и беспорядочно расположенным залам, а вскарабкался на стену и уже в следующую минуту оказался на балконе королевы. В том месте, где Кайлар выносил труп Мэгс Дрейк, по-прежнему не хватало выломанного куска перил.

Заглянув внутрь, Кайлар обнаружил, что королева не одна.

— До того как я послала тебя за сестрой Джесси, ты сказала, что чему-то обучалась в течение двух лет, — произнесла Истариэль Вайянт, занимающая в Часовне должность спикера. Обе женщины сидели у нее в кабинете, расположенном на самом верху статуи серафима. — Чему именно?

— Ка'карифер, — ответила Ариэль.

— Что? Боюсь, я подзабыла хириллический язык.

— Ты никогда им хорошо и не владела, — возразила Ариэль. — Если не ошибаюсь, твои отметки по курсу чужеземных языков оставляли желать лучшего.

— Отвечай на вопрос, Ариэль, — не сдержала раздражения Истариэль.

Из всех сестер не больше десяти помнили ее весьма скромные успехи по некоторым предметам, но ни одна из них не осмелилась бы спорить со спикером. Ариэль не в счет. И не потому, что они родные сестры, и это дает определенные привилегии. Нет, Ариэль вступит в спор и станет поправлять любого.

— Ка'кариферы — владельцы самых главных в мире камней, — принялась объяснять Ариэль. — Попросту говоря, камней, наделенных неимоверной магической силой. Первоначально владельцами являлись приверженцы Света, служившие Джорсину. Одна Трейс Арвагулания чего стоит! Думаю, тебе бы она понравилась. Она была одним из величайших умов эпохи, которая, сама по себе, прославилась выдающимися умами. Возможно, великие достижения того времени не удалось превзойти и по сей день. Правда, Россерти утверждает, что миловианский период не менее важен. Лично я считаю, что его возражения по поводу наследственного права и преемственности Алитэры не имеют под собой никакой почвы. Мне кажется, в период Междуцарствия милетские традиции грубо нарушались. Но я уклоняюсь в сторону. Так вот, эта блистательная женщина, Трейс Арвагулания, славилась своим уродством. В некоторых летописях ее называют самой безобразной женщиной своего времени, хотя я думаю, эти легенды сильно преувеличены, впрочем, как и все остальные. И вот однажды Трейс достался камень, даровавший ей неземную красоту. У поэтов той эпохи нет единого мнения по поводу ее внешности. Мне кажется, прав Хэмбоуэр, автор труда «Сентенция». Черт бы подрал всех лодрикарских ученых и их громоздкие синтаксические правила, только тут уж ничего не поделаешь! Короче говоря, причина путаницы при описании этой женщины заключается в том, что ка'кари не менял внешность Трейс, а только влиял на то, какой ее видят разные люди. Всякий раз он превращал ее в красавицу, наделяя достоинствами, которые ценил тот или иной человек. А теперь представь, сколько денег заработал бы Эзра на косметике!