— Я заплачу в десять раз больше обычной суммы, сделаю тебя баронетом и дарую земли.

Предложение было по-королевски щедрым, и Тэра видела, что оно ошеломило Врабля.

— Соблазнительно, но я отказываюсь, — ответил он наконец. — Единственный мокрушник, который бы рискнул взяться за такое дело, — Хью Висельник.

— Тогда пришли его ко мне! — раздраженно крикнула Тэра.

— Невозможно. Он кормит рыб, так как дерзнул взяться за работу, которая не по душе Матушке Са'каге. Да будет вам известно, Матушка Са'каге запретила всем своим птенчикам браться за заказы, направленные против Джайра.

— Что? — окончательно вышла из себя Тэра. — Да ты понимаешь, с кем говоришь?!

— Я все расскажу Совету Девятерых.

Тэра в ярости вскочила с кресла.

— Если Са'каге пойдет против меня, лучше прими мою сторону, иначе я всех уничтожу!

— Клянусь бородой верховного короля, женщина! Мы отказываемся от одной определенной работы, и это вовсе не означает, что мы стали твоими врагами.

— Вы исполните приказ, или я вас раздавлю! — не унималась Тэра.

— Надо быть полной дурой, чтобы говорить подобные вещи мокрушнику. Впрочем, ты и есть самая большая дура в стране. Сама-то хоть это понимаешь? Известно ли тебе, чем занят Логан сегодня утром? Нет? Пока ты плетешь интриги, чтобы перебить своих союзников, Логан спасает своих.

— Что ты несешь?

— Совет Девятерых предупреждает: у тебя есть неделя, чтобы отказаться от угроз в их адрес. А чтобы до тебя дошло, какую войну ты затеваешь, сегодня утром они организовали маленький дипломатический скандал. Кстати, они просят учесть, что грядущие скандалы окажутся уже не маленькими и отнюдь не дипломатическими.

Тэра почувствовала, как но спине пробежал холодок. Уже устроили скандал? А ведь она еще им не угрожала напрямую.

— Откуда тебе известно? — накинулась она на Врабля.

— Нам известно все, — многозначительно заметил Резаный Врабль.

— Ваше величество! — воскликнул задыхающийся от бега слуга. — Послы Часовни и Лэ'нота приглашены к вам на завтрак, как и приказано. Дворецкий пытается усадить их на места для почетных гостей, но они в ярости, что их заставляют ждать.

— Я не приглашала…

Тэра повернулась, намереваясь обрушить свой гнев на Врабля, но тот уже исчез.

— Солон, — обратилась к нему Кайде, силуэт которой вырисовывался в темноте за окошком камеры, — почему моя мать тебя ненавидит?

Солон сел и принялся выбирать из волос грязную солому.

— Что она натворила? — ответил он вопросом на вопрос.

Едва начало светать, и утро обещало быть холодным. Кайде набросила на плечи парчовую накидку, и Солон в душе обрадовался, что во время разговора не придется отвлекаться на ее обнаженную грудь. И одновременно почувствовал разочарование.

— Ты знаешь причину или нет? — потребовала ответа Кайде. Металлические ноты в ее голосе напомнили видение, когда Хали пришла в Ревущие Ветра и пыталась толкнуть его на смерть. Он знал, что видения лживые, и Кайде на него не гневается, но от этого на душе становилось совсем скверно. Солон встал и подошел к решетке.

— Об этом тяжело говорить, а слушать еще хуже.

— Сделай милость, исполни мой каприз.

Солон закрыл глаза и задумался.

— Двенадцать лет назад, закончив обучение у синих магов, я вернулся домой. Помнишь? Мне было девятнадцать лет, и я обратился к отцу за разрешением просить твоей руки, но он ответил, что твоя семья никогда не согласится на наш брак.

— Мать ни перед чем не останавливалась, когда шла речь о продвижении семьи наверх. Вот почему мне непонятна ее ненависть к тебе. Ведь если рассудить здраво, она сама должна была подталкивать меня к супружеству с принцем.

— Она боялась, что ты можешь оказаться моей сестрой, — чуть слышно прошептал Солон.

В течение нескольких секунд по лицу Кайде пронеслась буря противоречивых чувств: замешательство сменилось недоверием, потом в голове мелькнула какая-то мысль, вызвавшая удивление, на смену которому пришло отвращение. И снова недоверие.

— Кайде, я не хочу клеветать на наших родителей. Связь между ними была короткой и длилась всего несколько месяцев, во время последней неудачной беременности моей матери. Когда она умерла вместе с младенцем, отец воспринял это как божью кару. К тому времени твоя мать уже была беременна. Спустя годы, когда отец заметил мой интерес к тебе, он попросил зеленого мага определить, доводишься ли ты ему дочерью. За эту услугу и обещание хранить тайну мне пришлось отправиться на учебу к зеленым магам. Ни они, ни отец не надеялись, что во мне проснется талант.Маги просто хотели завести дружбу с сетским принцем. Я не наделен талантомцелителя. — Правда, потом Солон встретил Дориана, что в корне изменило всю жизнь, и не всегда перемены были в лучшую сторону. — Маги всячески убеждали отца, что ты мне не сестра, но твоя мать никогда не доверяла магам. Со страха ей казалось, что ты больше похожа на моего отца, а не на своего.

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? — Кайде оставалась невозмутимой.

— Я не стал бы лгать об отце. Он был великим человеком, и я сильно переживал, когда он признался, что изменял матери. Он и сам из-за этого страдал. После ее смерти он очень изменился. А тебе ничего не приходит в голову по поводу поведения твоей матери? Почему не спросишь у нее сама?

— Почему ты не вернулся домой?

Лицо Солона выглядело усталым и измученным.

— Мне было девятнадцать лет, когда я покинул дом, а тебе едва исполнилось шестнадцать. Я пытался убедить твою мать, что маги говорят правду, а она решила, что я ей угрожаю. Ты была так молода, и мне не хотелось настраивать тебя против матери, вот я и промолчал. Потом мне предложили продолжить учебу в Шо'сенди, и я согласился. Я писал тебе каждую неделю, но ответа так и не получил. И тогда я послал друга, чтобы он передал письмо тебе в руки. Твои родственники вышвырнули его из дома и сказали, что ты обручена и не желаешь обо мне слышать.

— Я никогда не была обручена, — прошептала Кайде.

— Об этом я узнал гораздо позже. Я собирался вернуться домой, но предсказатель определил для меня два пути. Если вернусь домой — убью брата, а если отправлюсь в Сенарию, возможно, спасу весь юг от Халидора.

— Ну и как, удалось?

— Ты о чем?

— Удалось спасти мир?

Голос Кайде дрожал от злости.

— Нет, — признался Солон и сглотнул застрявший в горле комок. — Я утаил, что являюсь магом, от человека, который заменил мне брата, от человека, который должен был стать королем. Когда он узнал о моей лжи, то освободил от обязанностей, а на следующий день его лишил жизни подосланный убийца. Окажись я с ним, и убийства бы не произошло.

— Значит, ты явился домой, как побитый пес в поисках объедков.

Солон с нежностью посмотрел на Кайде, так как понял, что под маской гнева она хочет скрыть свою боль.

— Я вернулся домой, чтобы все исправить. Я не знал, что здесь происходило, потому что никто из сетцев на Большой земле не хотел об этом говорить.

— Ты неверно истолковал предсказание и должен был его убить, — нахмурилась Кайде.

— Что ты говоришь?

Она плотнее закуталась в парчовую накидку и приблизила лицо к окошку камеры.

— Твой брат стал кошмаром для страны и в течение года перечеркнул все хорошее, что сделала твоя семья. В результате вторжения в Ладеш мы потеряли три из четырех флотилий, а когда Ладеш нанес ответный удар, то лишились и последних колоний. Он вынудил моего брата Джарриса вести войско в наступление без всякой надежды на победу, а когда оно, как и следовало ожидать, провалилось, бросил его в темницу. Брата там задушили, хотя Сиджурон утверждает, что Джаррис повесился сам. Он заставлял знатные семьи оплачивать попойки, которые длились неделями и на которые у них не было средств, обложил налогами и богатых и бедных, но освободил от их уплаты своих друзей. Потом твой брат построил зверинец, куда поместил более тысячи диких зверей. Люди умирали от голода и были вынуждены просить милостыню, а он заказывал шелковое постельное белье для львов, а потом стал швырять на съедение хищникам всех недовольных его правлением. Он обожал тренировочные бои с воинами и приказывал их казнить, если считал, что они не проявляют достаточного рвения во время спарринга. Если воины вели учебный бой в полную силу и на монаршем теле появлялись синяки и ссадины, их тоже отправляли на казнь.