Внезапно Елена почувствовала сильный голод. Она была так расстроена из-за Консиции, что едва коснулась завтрака на подносе. Теперь она чувствовала аромат свежеиспеченного хлеба, доносившийся от отгороженной низкой стеной части двора позади кухни. Летом повара пекли хлеб с подрумяненными корочками прямо на улице в круглых формах, наполняя весь двор приятным ароматом.

Елена улыбнулась, подумав, любит ли Мигуэль свежеиспеченный хлеб так же, как она. Волна теплого предчувствия охватила ее перед сегодняшней встречей. «Может быть, я устрою для него сюрприз – пикник», – пролепетала она.

С этой мыслью Елена направилась в кухню.

Елена ходила по комнате, с нетерпением ожидая, когда все домашние разойдутся по своим спальням. Наконец погасли все огни, кроме одного: в кабинете отца. Это ее не касалось. Она знала, что отец будет так занят чтением, что даже если стадо буйволов пройдет у дома, он не заметит.

Она выглянула в окно и вздохнула. Хотя приближалась полночь, но несколько пар еще не спали, расхаживая рука об руку. «Я не могу больше ждать. Он может уйти».

Надеясь, что влюбленные так поглощены друг другом, что не обратят на нее внимания, она взяла плетеную корзинку с едой и вином, что прихватила с кухни, и выскользнула из комнаты. Торопливо, двигаясь от тени к тени, она добралась до конюшни.

Елена положила свой пакет на чисто подметенный пол конюшни возле стойла кобылы. Дойдя ощупью до служебной комнаты, она приложила ухо к двери и прислушалась. Там было тихо. Она легко открыла дверь, молясь, чтобы здесь не было Джуана и женщины.

Взяв упряжь, она понесла ее к стойлу и быстро оседлала свою арабскую кобылу. Что-то зашуршало в сене позади нее. Задрожав, она уставилась в темноту. Когда больше ничего не было слышно, она закрыла глаза и прислонилась к лошади. «Видимо, мышь», – подумала она. Но все же, проведя кобылу через калитку и вскочив в седло, чтобы покинуть гасиенду, на некотором расстоянии она с облегчением вздохнула.

Елена торопила Серебряную Луну, выбрав несколько иной путь, чтобы не оставить явных следов. На полпути к пруду она замедлила скачку и нахмурилась. Хотя она ничего не слышала, но почувствовала чье-то присутствие. Остановив лошадь позади густого кустарника, она ждала и наблюдала.

Из темноты появилась фигура, одетая в белое, на черной лошади. Джуан! Она закрыла глаза и тихо произнесла проклятье. Елена сказала себе, что хорошо, что это был друг, а не кто-то из охранников отца. Она мрачно смотрела, как Джуан приближался. «Что мне теперь делать? Я не могу привести его к Эль Гато».

Она не хотела и не нуждалась в свидетелях.

Выведя арабскую кобылу из кустов, она безрассудно помчалась через пустыню, уводя Джуана прочь от тропы к источнику. Она остановила лошадь на пересечении холмов, зная, что он заметит ее в серебряном лунном свете. Когда Джуан повернулся к ней, она спустилась вниз и затаилась в тени. Елена улыбнулась, уверенная, что провела его, когда он проехал мимо нее и начал спускаться вниз по холму. Ведя кобылу, она пошла назад, пока не оказалась на расстоянии выстрела. Через несколько минут она почувствовала себя в безопасности и поспешила на Серебряной Луне к пруду.

Когда Елена поскакала до прибрежных деревьев, то направила лошадь в их густое укрытие и спешилась. Она вглядывалась в молчаливые тени, молясь, чтобы Мигуэль был еще здесь. Послышалось ржание жеребца. Она радостно встрепенулась: он ждал. Ее руки дрожали в то время, как она снимала уздечку. Елена ударила рукой кобылу и услышала ее топот в темноте по направлению к Дьяволу.

Прежде чем она обернулась, сильные руки обвили ее, и горячий голос прошептал ей в ухо:

– Милая, ты поздно. Я боялся, что ты не приедешь.

Она повернулась в его объятиях и улыбнулась.

– Даже охранники отца не остановили бы меня, – сказала она, вспомнив его клятву.

Через прорези в маске глаза его расширились в тревоге.

– Они не…

– Нет-нет, – она покачала головой. Подняв Руку, успокаивающе провела пальцами по его щеке. – Это был только Джуан. Он следовал за мной, но я оставила его искать меня в тенях на холмах.

– Кто же этот Джуан и почему он преследует тебя, Елена? – сказал он ревниво.

Она прижалась к нему.

– Только близкий друг. Он мне всегда казался старшим братом, я была маленькой, а он опекал меня. – Она вздохнула. – Он боится, что я попаду в беду.

– Так же, как и он сам, – проворчал Мигуэль, опуская голову, чтобы осыпать Елену горячими поцелуями, – если бы он узнал мои намерения.

Он поднял ее на руки, корзинка закачалась в ее руках, и зашагал к освещенной луной зеленой лужайке. Поцеловав снова, поставил ее на ноги.

– Я принесла кое-что для пикника, – сказала Елена не без гордости. – Свежий хлеб, сыр, яблоки и вино.

– Звучит прелестно. – Он взял корзинку из ее рук и поставил в сторону. – Но, милая, сейчас я страдаю от голода и жажды только по тебе. – Он взял ее в свои объятия. Его руки коснулись ее тела. Это обожгло ее кровь, заставило ее замереть в ожидании.

Елена расстегнула пуговицы и просунула руки внутрь его рубашки, проводя пальцами по его обнаженной груди, а затем опускалась ниже. Когда она освободила его от одежды, он радостно вздохнул.

– Я ревную тебя к твоим вещам, любовь моя, – сказала она.

Они оба быстро сбросили одежды и нежно обнялись, прижимаясь всем телом друг к другу. Он погрузил свои руки в ее волосы и прижал ее губы к своим, ненасытно целуя. Достав шпильки из ее волос, он проводил по ним пальцами до тех пор, пока они не упали вниз, касаясь ее бедер.

– О, Мигуэль, – вздохнула она, положив голову к нему на грудь, – я думала, что день никогда не кончится.

– Я тоже, любовь моя.

Взяв ее за плечи, он вел ее за собой, опустив свои темные ресницы. Губы его раскрылись, белые зубы блеснули под маской, и он нежно ей улыбнулся.

– Ты так мило выглядишь.

Елена ласкала его медленным взглядом. Она страстно чувствовала его мужественную силу. С бьющимся сердцем она посмотрела в его глаза и медленно, нерешительно, потянулась рукой, чтобы снять его маску.

Мигуэль мягко схватил ее за кисть.

– Нет, любовь моя. Я доверил бы тебе свою жизнь, но узнав, кто я, ты сама подвергнешься опасности. А этого я не допущу.

Вспомнив, какую цену назначил ее отец за голову гангстера, Елена вздохнула и постаралась скрыть свое разочарование.

Не желая портить этот редкостный момент встречи, она положила голову ему на грудь и прижалась к нему.

– Прости меня, Мигуэль, – прошептала она. – Знаю, что ты прав. Это потому, что мне хотелось бы вспоминать твое лицо, когда мы не можем быть вместе.

Как бы откликаясь на ее слова, он взял ее на руки и понес к одеялу. Белые цветы на лугу и дикая мята наполняли ароматом воздух. Хор лягушек и кузнечиков пел серенаду.

Мигуэль лег возле нее и, шепча нежные слова любви, привлек к себе.

Его легкие, как перо, прикосновения, коснулись ее спины, затем бедер. Он целовал ее ресницы, нос, рот, шею, где бился ее быстрый пульс. Руки его обвились вокруг ее талии, потом поднялись, чтобы взять в ладони грудь, пока она не напряглась, а соски не стали твердыми. Он опустил голову и начал их целовать.

Елена погрузила пальцы в его волосы, прижимая к себе его голову.

Он взял в рот ее грудь, целуя сосок, возбуждая каждый ее нерв. Его рука скользнула вниз, на ее живот, ближе к горячему женскому источнику.

Он трогал самые чувствительные точки ее существа, пока она не изогнулась и не стала извиваться, как свеча в белом горячем пламени. Эта сладостная боль превратилась для нее в пытку, но он все продолжал ласкать ее, пока поток желания, взорвавшийся внутри нее, не поднял ее до высшей точки.

Желая доставить ему радость, она скользнула ладонью вниз к его горячей твердой плоти, пока он не вскрикнул и не закрыл ее руку своей. Он поднял голову, соединив свои губы с ее губами.