Девушка и не поняла, как вдруг оказалась на кровати в незнакомой спальне, где всюду: на столе, тумбочках, гардеробах лежали книги и старые свернутые пергаменты, — а в углу, прямо возле окна, стояла птичья клетка.

Сощурившись, чтобы заставить глаза напрячься, а зрение — улучшиться, Катрина поняла, что сидит в этой клетке огромная белая ворона с красными, как кровь, глазами.

Как странно…

— Вот, вдохните, — голос незнакомки раздавался неприятным эхом, а сама она виделась размытым силуэтом. Леди Догейн поняла, что ей под нос суют какую-то бутыль. Она не смогла собраться с мыслями, усомниться, воспротивиться, поэтому позволила резкому островатому запаху защипать в носу.

Удивительно, но все сразу стало нормальным. Взгляд больше не расплывался, пропал жар и чувство удушения. Разве что слабость осталась. Но с этим можно было смириться.

— Полегчало? — спросила незнакомка, мягко улыбаясь.

Катрина легко кивнула. Она все еще не понимала, кто это такая. Все еще чувствовала себя неуютно рядом с ней, впрочем… Недоверие, как по волшебству, начало стремительно исчезать.

Незнакомка закупорила синенькую бутылочку, содержимое которой дала понюхать леди Догейн, и, смерила гостью внимательным взглядом. Изучила ее лицо, его черты, выражение, ее одежду и в особенности Сердце Зимы, что висело на цепочке на шее.

— Это целебная смесь из южных земель, — проговорила незнакомка, с неохотой отрывая взгляд от магического камня, — меня, кстати, зовут леди Орли. А вы?..

— Ка… Леди Догейн. Леди Катрина Догейн, — представилась девушка чуть вяло. Язык заплетался! Кошмар какой…

— Рада познакомиться, леди Догейн, — леди Орли отошла от нее к широкому письменному столу и спрятала баночку со смесью в ящике. Потом, обернувшись, спросила, — часто с вами такое случается?

— Только от плохих вестей, — ответила Катрина, подумав при этом: «Значит, очень часто в последнее время».

— Понимаю. Если кто-то и знает что-то о плохих вестях, то это я, — в ее улыбке появилось нечто вымученное, болезненное. Кажется, ей действительно пришлось многое пережить…

Но Катрина едва ее знала и внутренний голос советовал ей не доверять. Да и за девушкой никогда не было привычки раскрывать свою душу первым попавшимся на пути.

— У вас необычная птица, леди Орли, — она попыталась перевести тему.

Собеседница чуть заметно прищурилась, будто была этим недовольна, но, видимо, решила играть по правилам леди Догейн и согласилась:

— Да. Белая ворона. У нас такие не водятся, я привезла ее из южных земель, — почему-то женщина нервно застучала пальцами по гладкой поверхности стола. Она этого совершенно не заметила и продолжила как бы невозмутимо, но леди Догейн поняла, что та нервничает, — очень умные птицы. Южане используют их вместо голубей. К тому же они умеют подражать человеческой речи и прекрасно запоминают слова, — леди Орли ухмыльнулась, — впрочем, важные вещи им лучше не рассказывать, эти вороны ужасные болтушки!

Катрина дружелюбно улыбнулась в ответ, решив, что лучше не демонстрировать свое недоверие, и пролепетала:

— Занятно.

Она не знала, что еще сказать, и на мгновение в комнате повисла неудобная тишина.

Впрочем, леди Орли не стала терять зря время и вдруг поинтересовалась:

— А у вас, леди Догейн, очень необычное украшение. Что это за камень? Он так светится… Будто живой.

Девушка невольно схватилась за Сердце, стремясь его защитить, и, с трудом сдерживая волнение, ответила:

— Это просто украшение. Ничего особенного.

— Понятно, — леди Орли пожала плечами, как если бы ей было все равно, но тут же с некоторой долей ехидства прибавила, — а держите вы его так, будто каждый второй мечтает забрать у вас это простое украшение.

Катрина невольно сжала пальцы в кулак, но постаралась не подать виду, как ее разозлил странный интерес собеседницы к камню.

Сердце забилось быстрее, но теперь уже от гнева. Да кто она вообще такая? Что ей нужно?

Надо уйти от нее… Но уйти так, чтобы та не догадалась о ее подозрениях и недоверии.

Небеса! Леди Догейн не могла найти ни одной достаточно весомой причины, чтобы улизнуть. Пропади пропадом глупые приличия и манеры! Кому пришла в голову мысль, что нельзя просто так закончить беседу с человеком, даже если он ужасно тебе не нравится?

— Катрина! — вдруг из коридора донесся знакомый голос.

Девушка с трудом скрыла счастье и облегчение. Как же вовремя пришел Хозяин!

— Прошу простить, — сказала леди Догейн, поднимаясь, — я должна ему показаться, — она шагнула в сторону дверей, но на пороге остановилась, обернулась на леди Орли. Та показалась ей неожиданно довольной, лицо прямо сияло. С чего бы? Надо бы узнать побольше об этой особе… Впрочем, не сейчас. Катрина кивнула и попрощалась, — я благодарна вам за помощь, но вынуждена вас покинуть.

Леди Орли зашевелила губами, беззвучно говоря: «Конечно».

Вернувшись в коридор, Катрина тут же оглянулась в сторону главного зала, откуда должен был выйти Хозяин, но там его не оказалось.

Она не успела подумать, куда он делся, как на плечи легли теплые руки, крепко их сжали и потянули в сторону.

Девушка сразу почувствовала, что это он, потому с легкостью позволила фейри отвести себя в небольшую нишу в конце коридора. Это оказался закрытый, но не огражденный от внутренних помещений, балкон. Сквозь старое мутное стекло с трудом различался лес, а вечеряющее небо приобрело странный коричневатый оттенок.

Хозяин развернул ее к себе лицом, но не снял рук с ее плеч. Он посмотрел ей в глаза прямо, и у Катрины вздрогнуло сердце оттого, каким неожиданно испуганным и взволнованным стал его взгляд.

Он долго молчал, всматриваясь в нее, а леди Догейн не могла заставить себя сказать хоть слово. Ей почудилось, что фейри зачаровал ее, заколдовал. Иначе как объяснить, что ей не оторвать от него взора, что ей совершенно не хочется говорить, ей не о чем говорить… И достаточно только смотреть на него.

— Катрина… Нам нужно поговорить, — он вдруг прошептал с огромным усилием. Неужели и он не мог побороть молчание? Неужели и ему не нужно было ничего иного, кроме как видеть ее перед собой? Небеса! Как бы хотелось, чтобы все было именно так.

Вдруг леди Догейн вспомнила, как резко убежала из главного зала, как оттолкнула Хозяина от себя… Наверное, его это задело. Наверное, это ей, а не ему следовало сейчас говорить.

Ей снова подурнело. Лансер, Хозяин… Не хотелось снова путаться, не хотелось снова метаться между ними. Ведь она решила. У нее не было сомнений. Так ведь? Так! Конечно, так! Достаточно лишь посмотреть в глаза Хозяину, стоявшему сейчас перед ней и глядевшему на нее своим стальным взором, который только для нее наполнялся нежностью и теплотой.

Она уже знала, что взяла его сердце не по ошибке и не из жалости, как думала сначала и долгое время после победы над Греттой и Ковеном. Она взяла его, потому что оно было ей предназначено. И именно поэтому Сердце Зимы не причиняло ей вреда, не отровляло ее душу, не превращало в монстра, как сделало это с Греттой. Сердце Зимы знало, что чувствует Хозяин, а что — Катрина.

Знало, хотя они оба сомневались, тревожились, боялись. Путались…

Леди Догейн всегда прислушивалась к своей интуиции. Возможно, ей стоит прислушиваться и к Сердцу Зимы…

— Хозяин, я… — голос вздрогнул, — прости, что так сбежала…

Он прервал ее, вдруг положив ладонь ей на лицо и осторожно коснувшись большим пальцем ее нежных мягких губ.

— Нет, нет. Я… Знаю, — фейри понурил голову.

— Что ты знаешь? — она удивилась и заведомо напряглась.

— Что все это… С принцем. Ваша история с ним не закончилась, так ведь?

Что? История не закончена? О чем он вообще говорит? Как ему это пришло в голову?!

— В смысле?.. — она оторопела. В груди и горле защипало. Катрина с протестом воскликнула, — нет! Все закончено! Давно…

— Я могу соперничать с ним. Я готов соперничать с ним. Но не могу соперничать с твоими чувствами.