Земля под феями вмиг стала вязкой и мягкой, как на болоте. Они провалились в нее выше щиколоток и, прежде чем успели выбраться, корни старых древ пробились наружу и связали их по рукам и ногам крепче, чем любая цепь.

Феи заверещали громко, высоко пронзительно. У Хозяина от этого визга тут же разболелась голова.

— Заткнитесь! — рыкнул он, и корни деревьев податливо обхватили головы противниц, закрывая им рты.

Они замычали и судорожно завертелись, пытаясь выбраться. Напрасно. Им не сбежать, пока Хозяин не решит их отпустить.

А это навряд ли. Темным феям нет места в его землях. И они это прекрасно знали! Пускай теперь помучаются!

— Хозяин! Небеса, как вовремя ты появился! — пролепетала девушка, подбегая к нему, — я уже решила, что мне конец… — она захлопала пышными ресницами и схватила его за руки.

— Кто… Кто ты такая? — он недоуменно нахмурился и осторожно высвободил ладони из ее хватки.

— Что? Кто… — она изумленно его осмотрела, на долю секунды в ее взгляде мелькнула хитринка, но она исчезла так быстро, что фейри решил, будто ему показалось, — ты не помнишь меня? А что ты помнишь?

— Я… — сейчас он снова понял, что не помнит ничего. Оттого стало не по себе. Колючий ком пополз по горлу, и из-за этого Хозяин насупился и ужасно разозлился на самого себя. Он не имеет права быть слабым! — я ничего не помню, — впрочем, дрожь в голосе убрать не удалось, и фейри недовольно стиснул губы.

— О… Бедный… Мой бедный Хозяин! — протянула девушка с сожалением и как бы невзначай приблизилась, встав к нему чуть ли не вплотную, — это все эта проклятая ведьма, — прошептала она гневно.

— Ведьма? Какая ведьма? — фейри вздрогнул, замер. Кажется… Кажется, он вот-вот узнает, что произошло! Он ощутил злость и страх одновременно.

Вероятно, все совсем плохо, и он не зря боится… Но к счастью, ему хватит ярости, чтобы со всем справиться.

— Ты ведь помнишь… — девушка осторожно приблизила лицо и уложила теплую ладонь ему на плечо, — Гретту?

В сердце словно бы вонзили кинжал, в груди заныло, руки похолодели, а волна отчаяния накатила на фейри с ужасающей силой.

Он вспомнил свою любовь к ней и невыносимую боль от предательства. Это было зимой… Да! Да. Зимой.

Но… Когда? Чудилось, будто невероятно давно.

Хозяин попытался заглянуть глубже в память. Ничего. Гретта. Предательство. А затем… Что-то случилось. Что-то такое, что сейчас держало его на месте, не позволяло рвать и метать, захлебываясь яростью.

— Ты победил ее. Помнишь? — продолжила девушка, оглядывая его снизу вверх.

— Победил? — он нахмурился.

— Она поработила тебя. Пользовалась тобой очень-очень долго… Но ты очень силен, Хозяин, — ее слова лились сладким, хмелящим медом, — и ты ее победил. Вернул себе самого себя. Ты помнишь, как мы с тобой праздновали?

— Мы?.. — фейри начал понимать, что запутывается. Отчего-то он ощутил себя мушкой, попавшей в сеть паучихи… Но ничего не мог сделать, не мог ей противостоять. Почему? Неужели он настолько слаб? Нет. Он не может быть слабым! Он Хозяин Весны! Одно из самых сильных существ во всем мире! Наверное… Наверное, она просто говорит правду. Ведь правде нельзя противостоять. Да. Этот вариант нравился ему больше.

— Она совсем тебя извела… — девушка уложила руку ему на щеку и нежно провела пальцами от скулы к подбородку, — я Нанэт. Твоя невеста.

— Невеста? — а это звучало уже… Слишком странно.

— Когда ты победил Гретту, все стало хорошо, однако… У нее оказалась ученица. Верная ученица и очень сильная. Она забрала твое Сердце. И из-за нее ты сейчас страдаешь. Если бы… Если бы я только могла достать сейчас эту проклятую девицу!

— Значит… Из-за нее я ничего не помню? Она украла мое сердце? Но… Как?

— Она очень хитра. Очень! И из-за нее здесь все разрушено. Ты видел свой замок, Хозяин?

— Да… Да! Что там случилось? — он невольно сжал пальцы в кулак.

— Эта ведьма, ученица Гретты, натравила на тебя рыцарей. Запудрила им мозги. Пообещала награду. Они ворвались в твой мир и все здесь разрушили. А сама она… Сама она наполнила его темными феями, — Нанэт кивком указала на ерзающих в древесных оковах фей.

Все так невероятно. Так… Запутанно. Хозяин не верил во все это до конца, однако… Он видел и разрушенный замок, и темных фей. Да и своего Сердца он не чувствовал. Значит… Значит, оно в другом мире! Не может быть… Неужели это все правда?!

— Ты сразился с ней… И почти победил. Но потом вдруг переродился, и проклятой ведьме удалось сбежать. Я пыталась ее догнать… Но она натравила на меня этих фей, — Нанэт дернулась, ее губы задрожали, и она спрятала лицо руками, — прости меня, любимый! Я тебя подвела, — чуть ли не проревела она.

Фейри покорежило. Он всегда терялся при виде женских слез.

— Нет, не волнуйся, — Хозяин подался к ней и осторожно обнял за плечи. Почему-то оттого у него засвербело в груди, будто он делал что-то неправильное. Но что неправильного может быть в объятии собственной невесты? — мы обязательно разберемся с этой ведьмой.

— Ее нужно убить, Хозяин! Понимаешь? Убить! — Нанэт резко подняла голову. Ее глаза были красными, но щеки, впрочем, сухими, — иначе она убьет меня, а тебя снова поработят! Нельзя этого допустить.

— Да… Да, ты права, — фейри решительно кивнул. Если дела обстояли именно так… Пришло время сражаться. Терпеть и оставаться в стороне он не собирался.

— Я помогу тебе, — она повисла у него на шее и шепнула на ухо, — я помогу тебе ее найти.

— Нанэт… — Хозяин смутился, что спрашивает это… Хотя, если он не помнил даже свою невесту — ничего удивительного, что не помнил и врага, — я не помню… Я не помню, как эта ведьма выглядит. И… Как ее зовут?

— Я помогу, — повторила она, отстраняясь, — покажу тебе ее. А имя… — она вдруг стала ужасно серьезной, напряженной. Заглянув ему прямо в глаза, Нанэт сказала так резко и холодно, что Хозяин невольно поежился, — эту ведьму зовут Катрина.

Почему так сильно трясутся руки?

«Заперт в темнице… Подумаешь! Бывал в передрягах и похуже», — прошептал сам себе Артур, вглядываясь в единственное окно в своей камере. Наступила ночь, и холодный воздух кусал кожу лица. Впрочем, рыцарь не отходил от окна, не кутался в одежду, не пытался согреться.

Болезненные прикосновения холода помогали ему чувствовать себя живым.

В тревожащей давящей тишине раздался скрип открывающейся двери. Затем — торопливые, но легкие шаги. Не похоже на тяжелую и вальяжную поступь стражников.

Артур заведомо напрягся, однако сердце при этом сжалось в надежде. Вдруг у него есть шанс? Вдруг его пришли спасать?

Хватит обманывать себя — положение ужасное, хуже некуда. И самостоятельно из него не выбраться.

Помощь очень бы пригодилась.

Цокот каблуков раздавался все ближе и ближе. Небеса… Идут действительно к нему, в самую последнюю темницу!

Сэр Догейн вздрогнул невольно, но тут же взял себя в руки, вскочил и прильнул всем телом к двери, чтобы выглянуть через проем в ней наружу.

Хоть бы… Хоть бы!..

Однако стоило ему заметить выглядывающие из-под капюшона пришедшего длинные черные волосы и крепко стиснутые губы, которые привычнее было видеть изогнутыми в хищной ухмылке, сердце потяжелело, злоба запульсировала в груди.

Ария.

— Что? Пришла позлорадствовать? — огрызнулся Артур и тут же поймал себя на мысли: «С чего он вообще с ней разговаривает?!».

Гостья нервно оглянулась по сторонам, убеждаясь, что никого нет поблизости. Встала на цыпочки, чтобы дотянуться до проема в двери и, обхватив прутья руками, прошипела:

— Зачем ты это сделал? Что за безумие?! Тебе повезло от меня сбежать… Пользовался бы своим везением!

— Ох, прости. Я так безумно скучал по твоей милой мордашке, что не смог удержаться! — кажется, сарказм остался его последним оружием.

— Не ерничай. Ты хоть понимаешь, что тебя ждет?!