— Кто вы?! Не трогайте… Не смейте ко мне прикасаться!

— Кому, как не мне к тебе прикасаться? — голос уже не звучал нежно и тихо. Незнакомец рычал, он явно злился.

— Нет! Нет! Я не позволю! Не позволю!

Вдруг ледяная рука схватила ее за шею. Пальцы сжали ее с такой силой, что Катрина не могла больше сказать ни слова, и с трудом продолжала дышать.

Сердце замерло в испуге. Леди Догейн попыталась разомкнуть его пальцы, но незнакомец держал ее слишком крепко.

Катрина вдруг поняла, что из этой хватки ей никогда не вырваться…

— Мне и не нужно твое позволение, — процедил мужчина сквозь зубы, — и если ты не желаешь, чтобы я был с тобой нежен… Что ж. Тогда я заговорю с тобой на другом языке.

Он отшвырнул ее. Катрина вскрикнула, вздрогнула и раскрыла глаза так быстро, что свет реального мира больно ударил по зрению. Промозглые сумерки показались ей ярче самого солнечного летнего дня.

— Миледи, вы в порядке? Что случилось? — над ней склонялся Натаниэль.

— Она… — Катрина не поняла сначала, что происходит. Она помнила ту девушку, угрожавшую ей, а потом… Потом эта темнота… От страшного сна остался лишь отголосок страха, звенящего в груди. Она не помнила того незнакомца, не помнила его нежности и его ярости… Но не могла отделаться от чувства, что находится в смертельно опасности. Что должна бежать. Бежать как можно дальше. Как и говорила ей она…

— Она? Кто? — Натаниэль смотрел на нее прямо. Он выглядел встревоженным.

— Девушка… — вдруг в голове всплыло имя, — Ария.

— Ария? — на секунду его брови сдвинулись в удивлении, но тут же вернулись в обычное положение. Он мотнул головой, делая вид, будто это все неважно, — вы в порядке? Вы не ушиблись?

— Нет… Нет. Все хорошо.

Сенешаль помог Катрине подняться.

— Я понимаю, что вы волнуетесь за своего пажа, но не следует так спешить. Видите, к чему это приводит? — протараторил он раздраженно, но вдруг крепко сжал ее ладонь, посмотрел в глаза с нежностью, что за милю отдавала притворством, сейчас Катрина четко это различала, — я ужасно испугался за вас.

— Я в порядке, благодарю за заботу, — она осторожно, старясь не показаться резкой, высвободила руку из объятия его пальцев, — давайте вернемся в замок, сенешаль. Этот день оказался слишком тяжелым.

— Разумеется, миледи.

Он помог ей вернуться в седло, потом и сам взобрался на лошадь. В окружении гарнизонных они двинулись обратно в замок.

Катрина напряженно зарилась по сторонам, выискивая следы Арии. Но той нигде не было видно. Вдруг… Вдруг и она ей приснилась?

Не слишком ли много странных снов? Или дело в том, что проще всего объявить необъяснимое и невозможное обычным ночным кошмаром?

А что если Хозяин Зимы действительно выбрал ее? Что если монахини действительно скрывают страшную тайну? Что если ее подданные действительно погибли?

Что если Ария сказала правду, и старуха с косой избрала Катрину следующей жертвой?

«Я надеюсь, ты подумаешь над моими словами, когда успокоишься… — слова Арии вдруг всплыли в памяти, — уезжай. Возвращайся домой».

И леди Догейн задумалась.

Ветер бил в спину, дыхание перехватило, сердце замерло. Руками он истошно хватался за воздух, но зацепиться за ветвь, камень или доску не удавалось.

Крик, что сначала застрял в гортани, вдруг вырвался и обжог все внутри.

Падение, длившееся от силы несколько секунд, растянулось словно бы на вечность, но в то же время прекратилось неожиданно быстро и резко.

Спиной Бенжен почувствовал удар, мягкий, будто упал не в холодную воду колодца, а на пуховые подушки. После этого свежий морозный воздух окатил его, в глазах заслезилось от яркого света…

Мальчик вылетел из длинного темного туннеля и увидел под ногами круг старого колодца. Но не того, что был в монастырском саду, не того, в который сбросили его монахини, точнее, старухи, притворявшиеся ими. Этот колодец стоял посреди замерзшей степи.

Бенжен вдруг понял, что он больше не падает — его поднесло вверх, будто небо и земля поменялись местами. Дыхание перехватило.

Не успел он подлететь слишком высоко, как его вновь потянуло вниз. Бенжен закрыл лицо руками, сгруппировался и крайне удачно приземлился в мягкий пушистый сугроб.

Мальчик замер, он боялся сделать малейшее движение… Неспокойное биение сердца оглушило, ребра заболели от частого и глубокого дыхания.

Ему не верилось, что он жив… Что он не разбился, что гибель обошла стороной…

Обошла ли?

Бенжен заставил себя сесть и посмотреть по сторонам. Нет… Не могло все быть так просто. Не могли те страшные старухи отпустить его.

И что это за место?

Здесь было холодно. Намного холоднее, чем во владениях короля. Не виднелось ни леса, ни деревень, ни замков или монастырей — вокруг раскинулось бесконечное выбеленное снегом поле.

— Эй… — выговорил Бенжен осторожно. Никто не отозвался, — э-эй! — он выкрикнул. Эхо разнеслось над степью.

Та отозвалась тишиной.

В груди заныло от страха. Что делать? Куда идти? Где укрыться от холода?

Бенжену подумалось, что смерть вовсе не пощадила его, она решила поиграться, поизмываться над несчастным мальчишкой, как кошка над пойманной птичкой.

Он поднялся, не без труда. Обхватил самого себя руками, надеясь сохранить тепло и продержаться чуточку дольше.

Хотя отчаяние становилось все сильнее, Бенжен еще не готов был сдаться. Нужно внимательно осмотреться, ведь не может эта степь не иметь конца, ведь не может здесь быть только снег и лед, где-то наверняка есть дома, а в них — очаг и пища.

По правую сторону от него вырастал холм. Не слишком крутой — можно забраться, даже если он скользкий, но довольно высокий, чтоб с него получилось осмотреть округу.

Мальчик, сжав зубы от холода и страха, двинулся к нему. Снег доходил до колен, шаги давались тяжело, словно бы Бенжен шел по болоту. Сапоги промокли и пальцы онемели. Чувствовалась только ужасная пульсация в стопах.

Но он заставил себя игнорировать все ощущения. Невозможно спрятаться от страха, но есть шанс притвориться, будто этого страха не существует. И Бенжену удалось обмануть самого себя. Надолго ли? Оставалось надеяться, что достаточно надолго, чтобы он успел спастись.

Подошва скользила по промерзлой земле, мальчик руками помогал себе карабкаться на холм, хоть он не был крутым — его покрыл слишком толстый слой льда.

Достигнув вершины, Бенжен вытянулся, осматриваясь. Ветер здесь был порывистым, снег бил в лицо, ослепляя.

Кажется, надвигалась метель… Нужно как можно скорее найти укрытие.

Мальчик сощурился, старательно всматриваясь вдаль. Вдруг впереди, посреди белой степи, он различил очертание крошечного домика.

Снег кружил над землей, скрывая его от чужих глаз. Бенжену подумалось, что он мог и ошибиться, уж больно неявным, больно расплывчатым казался силуэт хибары. Однако если есть хоть малейший шанс, что там, под холмом, стоит дом, мальчик собирался им воспользоваться.

Преисполнившись надежды, Бенжен плюхнулся на землю, застыл на мгновение, решаясь. Потом резко выдохнул и уверенно оттолкнулся.

С ледяного холма он съехал быстро, как с горки, которые каждую зиму собирали деревенские мальчишки в землях Догейнов. Пажу не разрешалось вести дружбу с крестьянами, но тайком от своего господина и даже в секрете от Катрины Бенжен убегал к ним вечерами, чтобы поиграть в снежки, слепить снеговика или покататься на санках…

Эти воспоминания согрели все внутри. Бенжен подумал, что должен выбраться отсюда, должен спастись, чтобы еще хоть раз рассмеяться во весь голос.

Быть может, это не такая высокая цель, которую мог бы поставить перед собой рыцарь. Это не спасение своего народа, не служба прекрасной даме и не сражение во славу Небес. Но эта цель заставляла его двигаться вперед, заставляла бороться, пробуждала в нем такую силу, какую никогда бы не пробудили рассказы лорда Догейна о рыцарском кодексе и подвигах героев прошлого.