Люди внимательно рассматривали Артура, а стоило группе пройти мимо — начинали шептаться. Видимо, строили догадки, кто этот чужестранец, и чем он так примечателен, раз сама Валента вышла его встречать.

И хотя сэра Догейна тревожила эта мистическая осведомленность магистра, он был рад. Какая, к черту, разница, как рыцари прознали? Они уже ведут его на разговор. Значит, у Катрины есть шанс спастись. Значит, Арию можно остановить.

Дорога пошла в гору, каменная кладка набережной сменилась обыкновенным песком и камнем. Они свернули вправо, на небольшую тропу, что крюком огибала горбатый холм и пряталась за его зеленой спиной.

За ним оказался утес, откуда открывался великолепный вид на море. Здесь, почти на самом краю, стояла беседка. Беленые деревянные колонны спиралью поднимались к карнизу. Весь покрытый резьбой, он походил на кружево. В центре беседки стоял шестиугольный стол, на нем уже уместились чаши с фруктами и холодными закусками. В животе заурчало.

У края беседки стояла миленькая служанка. Она держала в руках графин, из таких, обычно, разливали вино. От мысли о спиртном в голове все закружилось. Наверное, действительно стоит бросить упиваться, как свинья.

Слово «свинья» породило неприятное воспоминание о Лансере. Можно ли вернуть принцу нормальную форму? И живо ли то существо, в которое он превратился?

Валента уверено шагнула в беседку и устроилась на одном из кресел так, чтобы видеть море. Она жестом приказала Артуру сесть рядом.

Остальные остались стоять.

— Итак, сэр Догейн. Расскажите, что случилось? Что заставило вас проделать такой длинный путь?

— Разве вы сами не знаете? Мне показалось, что вы читаете мысли.

Она усмехнулась:

— Я лишь прочитала ваше имя. На остальное ушло бы слишком много сил, а зачем их тратить, если вы и сами все откроете?

Артур нервно постучал по ногам. То есть… Она действительно читает мысли?

— Прошу, угощайтесь, — Валента кивнула на фрукты и закуски.

Сейчас сэру Догейну расхотелось есть. Он отказался.

— Я даже не знаю, с чего начать, магистр…

— Начните с начала, сэр.

Он послушался совета и рассказал все как было. Как получил весть о сестре, попавшей в опасность. Как встретил в лесу Арию, как узнал о короле-фейри, о ведьмах, о похищении сестры, о превращении принца в вепря, об узурпировании трона.

Когда он закончил — вдруг понял, что сам никогда бы не поверил в такую ересь.

Однако лицо Валенты казалось напряженным. Она уставилась на морскую гладь и напряженно думала.

— Магистр… — заговорил один из рыцарей, — это звучит серьезно. Ковен, использующий силу фейри — это уже серьезно. А у нас тут еще и ведьма, которая с минуты на минуту сядет на трон Эквейи.

— Но у нас напряженные отношения с Эквейей, — встрял другой, — перебросить туда несколько отрядов да еще и влезть в дела королевской семьи будет… Проблематично.

Валента продолжила молчать. Вдруг она протянула руку к чаше с виноградом, оторвала одну ягоду, но есть не стала, а рассеянно прокрутила в руке.

— Мы не занимаемся политикой, — наконец, проговорила она. Проговорила тихо, но строго, — эквейцы будут вольны реагировать на нас и наши действия так, как пожелают. Но мы не можем игнорировать столь опасное положение. Большая земля нуждается в нашей защите, — она повернулась к Артуру. От ее холодного взгляда кровь стыла в жилах, но вместе с тем в груди зажглась робкая надежда, — мы поможем. Мы разберемся.

— Это… Это прекрасно! Благодарю! Я даже не знаю, как… — он осекся, вспомнив о главном, — моя сестра… Вы ведь поможете ей?

— Если она не будет мешать нам расправиться с фейри — мы ее вызволим.

— О, она не будет! — Артур вскочил, — она его ненавидит! Она его пленница!

— Хорошо, — Валента дернула плечом и закинула виноградину в рот. Прожевав, она заявила, — с него мы и начнем. Если Ковен черпает силы от этого фейри, то фейри нужно убить…

— Что ты вышиваешь? — спросил он, как всегда, хриплым голосом. Впрочем, сейчас в нем чувствовалась глубокая, искренняя нежность.

— Снежинки, — ответила она спокойно. Сделав последний стежок, Катрина мягко улыбнулась.

Хозяин вытянул шею, заглядываясь на ткань. Она чуть слышно усмехнулась и повернула пяльцы так, чтобы узор был виден из кресла, стоявшего подле скамьи.

Фейри мгновение изучал замысловатую вышивку, потом кивнул довольно и заявил с видом знатока:

— Очень красиво.

Леди Догейн иронично покачала головой:

— Ты так говоришь, как будто смыслишь что-то в вышивке.

— Я древнее и могущественное создание! Я смыслю во всех вещах.

— Женщин ты выбирать не умеешь, — с тех пор, как завершилась их с Греттой история, прошел уже месяц. Катрина не боялась шутить на эту тему — Хозяину стоило отпустить старую любовь. Чтобы он смог вернуться к нормальной жизни. Если полное изменение личности каждый сезон можно называть нормальным…

— Почему же? — фейри не обижался. Он заметил, что с каждым новым упоминанием о Гретте, в шутке или при серьезном разговоре, он становится спокойнее. И сердце сжимается менее болезненно, когда он слышит ее имя, — один раз я ошибся, признаю. Но ведь потом я выбрал тебя.

Катрина улыбнулась. Неискренне. Скорее, вежливо, чем любовно.

Фейри стиснул губы. Неужели она все еще думает о своем принце?

Неужели они никогда не полюбит его, Хозяина?

Он знал наверняка: если Катрина захочет уйти весной — он не сможет запретить. Не сможет запереть в этом замке. Не сможет лишить счастья. Он готов был уступить ее ему… Но только если леди Догейн сама так решит.

Но и сдаваться Хозяин не планировал. Принц наломал дров. А у него еще было время доказать Катрине свою любовь.

К тому же весной… Весной он станет моложе. У его волос снова будет цвет, его голос перестанет быть хриплым, а его взгляд — усталым, как у старика.

Возможно… Она посмотрит на него иначе?

В это хотелось верить. На это хотелось надеяться.

В коридоре раздались спешные шаги.

Леди Догейн заранее улыбнулась: сейчас в комнату вбежит Бенжен и похвастается сегодняшними достижениями в верховой езде. Гестебар отчего-то проникся любовью к новому слуге Хозяина и относился к нему с невиданной для лошади чуткостью, когда паж его седлал. Лучшего учителя было и не найти.

Мальчик, весь красный и запыхавшийся, влетел в комнату. Его глаза весело блестели, лицо украшала теперь уже неизменная улыбка.

Катрина не уставала удивляться тому, как счастлив тут Бенжен… Впрочем, его легко было понять. В доме Догейнов из него тщетно вылепливали рыцаря, здесь же… Хозяин обучал его игре на лютне, паж успел выучить несколько старинных, безумно красивых, песен фейри и даже, как он по секрету рассказал Катрине, сочинял собственную балладу.

Девушка верила, что это настоящее призвание Бенжена… Возможно, однажды он станет великим трубадуром. Будет петь на самых роскошных королевских приемах! Если Хозяин позволит ему уйти…

Она отчего-то усмехнулась. Позволит. Конечно, позволит. Леди Догейн сама еще не привыкла к этой мысли, но… Фейри перестал быть ее тюремщиком. И она перестала считать себя пленницей.

— Как успехи, Бенжен? — Хозяин приветствовал пажа легкой улыбкой. Он смотрел на мальчика с теплотой и даже отцовской нежностью.

Интересно, были ли у него когда-нибудь дети? За столь долгую жизнь?

Может ли вообще он их иметь?

Катрина почему-то смутилась этой мысли и опустила взгляд на вышивку.

— Я сумел перепрыгнуть через овраг, — с гордостью доложил Бенжен. Но тут же он замялся и спросил скромно, — Хозяин, помните, вы обещали научить меня гарцевать?..

— Ты хочешь сейчас поучиться? — осведомился он и, когда мальчик неуверенно кивнул, вопрошающе оглянулся на Катрину.

— Идите, конечно, — леди Догейн усмехнулась, — только меня не заставляйте мерзнуть там с вами!

Фейри чуть неохотно поднялся. Он бы и сам рад остаться тут, с Катриной… Но большие, полные наивности и искренности глаза Бенжена обладали невероятной силой убеждения.