Проще знать, что я все равно все контролирую. Не выпускаю ее из виду и ежедневно три раза в день получаю отчеты о том, где она, с кем. Не знаю, что бы я сделал, появись в ее жизни другой мужчина. Но он не появлялся.

Вера, как и я, всю себя отдавала работе и учебе. Я следил за ее успехами, каждый раз раздражаясь: она может больше, лучше! Но вмешиваться в ее жизнь еще сильнее я не хотел. Боялся, что поймет и заметит. Что потребует прекратить.

А я уже стал зависим от этого.

На телефон пришло сообщение от Олега, что сегодня он ждет меня в клубе, потому что Маша его в кои-то веки отпустила тряхнуть стариной. Отказы всяких там спермотоксикозных истеричек он не принимает.

Усмехнулся и неожиданно для себя ответил согласием. Действительно, забивать на секс не стоит, хоть он и не приносил мне былого удовольствия. Раз дело дошло до рукоприкладства, стоит остыть и спустить пар.

Поэтому уже поздним вечером я сидел в знакомой нише и с усмешкой наблюдал за возбужденным другом, который опрокидывал в себя бокал за бокалом, явно намереваясь нажраться.

— Ты решил споить себя до такого состояния, чтобы тебе было все равно на гундеж жены?

Я лишь пригубил любимого рома. Настроения надираться вдрызг у меня не было. Два года назад был первый и едва ли не единственный раз, когда я себе это позволил. Легче не стало. Тогда смысл?

— Ой, отстань! Лучше девочку себе сними. И вообще! Давай-ка поспорим, что я смогу завалить вон ту шикарную блондинку сегодня, а ты — ее подружку?

Дааа, он явно перепил. Уже на приключения потянуло. Кроме того, в жизни больше спорить не стану ни на кого. Я с этим точно завязал после Веры.

Но все же повернул голову в сторону, куда указывал друг, и замер. Чувство дежавю накрыло меня с головой. У входа стояла жена Олега в шикарном комбинезоне и… она.

В модном ультракоротком платье, стыдливо одергивая его, как и в тот наш первый вечер.

— По рукам.

Я встал и направился в их сторону. Вера сначала не видела меня, а потом, словно почувствовав мой взгляд, посмотрела на меня. Маша ее толкнула и подмигнула мне, важно вышагивая вперед и преграждая мне дорогу. Я произнес:

— Дамы, приглашаю вас за наш столик.

Мягко оттолкнул жену Олега в сторону и взял Веру за локоть. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и тяжело дышала. Под пальцами чувствовал такую знакомую дрожь.

Мы разрезали толпу и уселись на диваны. Маша тут же повисла на Олеге, залпом осушив бокал с его виски. Я усмехнулся. С другом поговорю завтра, а пока…

— Шампанского?

Она покачала головой, отчего ее волосы красиво рассыпались по плечам. Сегодня они были распущены.

— Я не пью. Хотелось бы узнать вас получше. Я Вера, мне двадцать шесть, я студентка, работаю в ресторане администратором, и я привыкла не верить людям.

Ухмыльнулся. Новые правила в старом сценарии? Ну что ж…

— Герман, тридцать шесть лет. Верю только в себя и себе. Болезненно отношусь к женщинам, которые меня жалеют.

— А я не люблю, когда в мою жизнь лезут, не спросив меня об этом, когда контролируют.

— Тогда, девушка, вам не за этот стол, потому что контроль — мое второе имя.

Мы пилили друг друга взглядами. Я рассматривал ее, наслаждаясь такой долгожданной близостью. Ловя в ее взгляде то же желание, те же искры и ту же жадность до моего присутствия.

Наверное, со стороны, мы были похожи на двух наркоманов, которые смотрят на дозу и боятся сделать шаг к ней навстречу.

— Может, потанцуем?

Она отмерла первой, с вызовом глядя на меня. Протянул ей руку, и она вложила в нее свою. Понял, что сдерживаться нет никакого желания, поэтому сжал ее. Придется потерпеть.

Она повела меня в центр танцпола, плавно покачивая бедрами. Такая нежная, манящая. Черт! Как я скучал по этой беглянке. Хватит, я ждал этого слишком много.

Рывком притянул ее к себе, опустил руки на тонкую талию. Провел пальцами по невесомой ткани, ощущая жар ее тела… Он всхлипнула и застыла. Тело ее дрожало в моих объятьях, а голова запрокинулась на мое плечо. Вдохнул ее нежный аромат. Повернул к себе и уставился на мокрое от слез лицо. Она снова всхлипнула.

— Я так хочу тебя, что если ты сейчас же не отведешь меня в эту чертову комнату и не возьмешь, то я взорвусь прямо здесь.

Я улыбнулся ей и прошептал:

— Но…

Она смотрела прямо мне в глаза, решительно, с затаенной злостью и обидой. Только было непонятно, на кого направлены эти чувства: на меня, на саму себя или на нас обоих.

— Но тогда мы проснемся утром и все снова полетит к чертям. Жизнь — это не только секс.

— Не только, — подтвердил ее слова. — Твои предложения?

— Давай попробуем. Просто попробуем. Я — доверять, а ты — меньше контролировать? Будем не только заниматься любовью, но и разговаривать.

Откинул прядь волос с ее лица и заправил за ухо. Никогда бы не подумал, что в глазах человека могут отражаться столь противоречивые чувства: страсть и надежда.

— Давай попробуем. Но вряд ли я выпущу тебя из постели в ближайшее время. Сессия у тебя еще не скоро, так что будь готова.

Она прищурилась и тихо сказала:

— Но у меня же еще работа.

Я снова улыбнулся — в этот раз немного виновато. Но она же хотела говорить, так что…

— Думаю, что вопрос с работой мы сможем решить. Собственник ресторана — наимилейший молодой человек…

Пока она не опомнилась, потащил ее в сторону ВИП-комнат. Но, кажется, она и так все поняла.

— Герман? Герман! Ты что, ты все это время?!.. Герааа…

На сегодня разговоров хватит. Я поцелуем велел ей замолчать.

Я нервно ходил возле палаты, слушая тихие стоны моей жены. Ей-Богу, лучше бы я сам рожал. Схватки уже длились почти сутки, и я трижды наорал на врача, чтобы тот сделал хоть что-нибудь.

Приятной внешности мужчина лишь насмешливо на меня посмотрел и пообещал, если я не прекращу истерику, выгнать меня из родзала. Хотя он прекрасно понимал, что это у него вряд ли получится.

И почему Вера с Машей настояли на родах в России? Что не так с заграницей? Но нет, они обе убедили меня, что так будет лучше. Хотя я уже был не рад, что поддался на эти уговоры.

Мои эмоции сейчас были противоречивы. Откровенно говоря, я не испытывал к пинающемуся комочку у Веры в животе каких-то особенных чувств. Напротив. Этот неугомонный плод мучил мою жену на протяжении всех девяти месяцев и задолго до.

Мы шли к этому ребенку долгих пять лет, исследовав все что только можно, сделав сотни анализов и процедур. Одни пиявки и уколы в живот чего стоят! Но Вера стояла на своем, а я во всем ее поддерживал. Как только она узнала, что шанс, хоть и маленький, есть, то ее уже было не остановить.

К моему удивлению, счастливый билет мы вытащили именно с женой Олега. Она потратила на наше лечение целый год. Мы сделали три переноса. Естественно, это было ЭКО. И вот на четвертый все получилось.

Иногда мне кажется, что если бы не эта цель, то мы вряд ли с Верой смогли бы быть вместе. Поначалу нам было легко только в постели. Каждый стоял на своем, не желая меняться.

А потом я предложил ей пройти обследование, и у нас появилось что-то общее. Она мечтала стать матерью, а я мечтал сделать все, чтобы она была счастлива. Преодолевая трудности, делая друг дружке уколы и смеясь над синяками от них, мы постепенно стали терпимее к себе.

Лечение бесплодия — процесс длинный, но он научил нас говорить друг с другом, обсуждать наши проблемы. Меня даже заставили пойти к психологу, которая аккуратно прощупывала тему моего гиперконтроля. Я скрипел зубами, но говорил об этом.

Телефон в кармане завибрировал. Кто только ни обрывал мне его в последние сутки. Отец Веры сходил с ума от беспокойства и сейчас вместе с моими родителями сидел в соседнем ресторане. Уже полдня как минимум.

Мама с папой были более сдержанны, но волновались не меньше. Они уже и не чаяли стать бабушкой и дедушкой, учитывая то, какой у них строптивый сын…