— Мы идем завтра на выставку? — спросил мужчина.

— Разумеется, — кивнула Тесс, отводя в сторону руку с сумкой, к которой потянулся мужчина. — Как ты думаешь, что мне надеть?

— Что хочешь. Не сомневаюсь, что ты будешь выглядеть потрясающе.

«Ну конечно, это ее бойфренд», — догадался Данте. Это ему она звонила прошлой ночью. К нему бросилась за помощью в ужасе от того, что Данте с ней сделал.

Воина обожгла ревность, на которую он не имел никакого права. Кровь закипела в жилах. Звериная часть его натуры побуждала рвануть к Тесс сквозь толпу и сказать, что она принадлежит ему, и только ему. И не важно, знает она об этом или нет. Не важно, хочет ли этого.

Но здравый смысл удержал Данте.

Он не желал обзаводиться Подругой по Крови. Никогда не желал и никогда не стал бы этого делать.

Данте наблюдал, как Тесс со своим бойфрендом шла по улице, их болтовня растворялась в гомоне прохожих. С минуту Данте следовал за ними, кровь стучала в висках, пульсировала внизу живота.

Затем вампир отступил в тень, развернулся и направился к машине, в которой его ждал Чейз. Данте очень надеялся, что предположения Гидеона о вечеринке Отверженных подтвердятся на все сто процентов. И чем раньше, тем лучше. Он жаждал боя, свирепого и кровавого.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Вечеринка в старом пустующем здании действительно состоялась, но на ней собрались исключительно представители расы людей. В поле зрения не оказалось ни одного Отверженного или вампира из Темной Гавани, включая подсевших на «малину» легкомысленных юнцов. Вероятно, следовало считать удачей то, что в течение нескольких часов в городе царило спокойствие, но Данте так не думал. Он испытывал напряжение, требовавшее разрядки.

И получить ее было несложно. Данте знал с десяток мест, где можно найти сговорчивую женщину с полнокровными венами и горячим лоном. Высадив Чейза у Темной Гавани, он поехал к одному из ночных клубов. Данте припарковал «порше» у обочины, набрал номер бункера и в двух словах доложил Гидеону, что за ночь ничего интересного не произошло.

— Это не повод расстраиваться, Ди, посмотри на ситуацию с другой стороны: ты провел в обществе агента целых семь часов, и он все еще жив, — пошутил Гидеон. — Это само по себе примечательное событие. Мы тут поспорили, сколько часов он продержится. Я поставил на девятнадцать.

— Девятнадцать? — Данте рассмеялся, — Ну, тогда я ставлю на семь с половиной.

— Что, все так плохо?

— Думал, будет еще хуже. По крайней мере, этот холеный чистюля умеет подчиняться приказам, хотя, если судить по его виду, он привык их отдавать.

Данте посмотрел в боковое зеркало, его взгляд привлекла белая полоска обнаженного живота женщины и короткая кожаная мини-юбка, обтягивавшая бедра. Пошатываясь на высоких каблуках, женщина обогнула машину и подошла к закрытому окну с уверенностью, свидетельствующей о том, что она профессиональная шлюха. Когда незнакомка нагнулась, демонстрируя в вырезе пышную грудь, заученно улыбаясь и глядя на Данте одурманенным взглядом, никаких сомнений в роде ее деятельности не осталось.

— Скучаешь, красавчик? — произнесла она, никого не видя за тонированным стеклом, но, очевидно, оценивая клиента по его машине.

Данте она не интересовала. И у такого распутника были свои правила. Он даже не заметил, как проститутка разочарованно пожала плечами и отошла в сторону.

— Гидеон, ты должен кое-что выяснить для меня.

— С удовольствием, — ответил Гидеон, застучав по клавиатуре. — Говори, что нужно.

— Ты можешь узнать, в каком из музеев завтра вечером намечается выставка или что-то в этом роде?

Гидеону потребовалось не более минуты, чтобы выдать ответ:

— Ага, вот программа выставки с фуршетом для меценатов. Состоится в Музее изобразительных искусств завтра в девятнадцать тридцать.

Скорее всего, именно об этом мероприятии Тесс говорила со своим бойфрендом.

Данте не должно волновать, с кем и как эта женщина проводит время. Его кровь не должна закипать при мысли о том, что какой-то другой мужчина прикасается к ней, целует, ласкает ее тело…

— Что намечается в этом Музее изобразительных искусств? — спросил Гидеон, прерывая ход мыслей Данте. — У тебя есть какие-то подозрения?

— Нет. Никаких подозрений. Так, любопытство.

— Что я слышу! Ты вдруг стал интересоваться искусством? — Гидеон рассмеялся. — Неужели несколько часов в обществе гарвардского отличника оказали на тебя столь тлетворное влияние? Никогда не думал, что ты решишь заделаться умником.

Данте не был дремучим варваром, но сейчас совершенно не желал доказывать это.

— Все, забыли, — только и сказал он в трубку.

Его раздражение немного утихло, когда он заметил, что к нему вновь проявляют внимание. На сей раз это были две симпатичные девушки в искусственно состаренных дизайнерских джинсах. По-видимому, приехали из пригорода, чтобы развлечься. «Студентки колледжа, лет двадцати», — определил Данте, посмотрев на их свежие лица. Девушки захихикали, проходя мимо машины к клубу и стараясь вести себя так, будто вид роскошного автомобиля не произвел на них впечатления.

— Ну ладно, Ди. Где ты сейчас? Едешь на базу?

— Нет, — тихо ответил Данте, глуша мотор и провожая девушек взглядом. — Ночь продолжается. Думаю перекусить, перед тем как вернуться.

В Темной Гавани Стерлинг Чейз возбужденно расхаживал по своей квартире. И хотя ночь никак нельзя было назвать удачной, он чувствовал эмоциональный подъем. Его не заботил высокомерный, враждебно настроенный воин, с которым его поставили в пару. Чейз напомнил себе, что цель, ради которой он обратился за помощью к Ордену, стоит того, чтобы в течение нескольких недель потерпеть неприятные выходки Данте и его собратьев.

Чейз вернулся в Темную Гавань пару часов назад, до рассвета оставалось примерно столько же, но спать ему не хотелось.

Сейчас ему хотелось с кем-нибудь поговорить.

Конечно же, он сразу подумал об Элизе.

Но она, скорее всего, готовится ко сну. Чейз представил, как она сидит у изящного туалетного столика, возможно обнаженная, прикрытая лишь облаком тонкого белого шелка, и расчесывает длинные светлые волосы. Глаза цвета лаванды закрыты, она что-то рассеянно мурлычет себе под нос — привычка, которая сводила его с ума.

Хрупкая и нежная Элиза овдовела пять лет назад. Где-то в глубине души Чейз знал, что она больше никогда ни с кем не свяжет свою жизнь. Отчасти он был рад, что она отказывается вновь открыть сердце любви — право, которым обладала каждая Подруга по Крови, потерявшая партнера. Пусть Чейз страдал от неудовлетворенного желания обладать ею, но и не видел Элизу соединенной узами с другим вампиром такого удара он не вынес бы.

Но без мужчины Рода, который питал бы ее своей кровью, способной останавливать ход времени, Элиза, женщина человеческой расы, состарится и умрет. Именно это печалило Чейза больше всего. И хотя она никогда не принадлежала ему в истинном смысле этого слова, через какие-нибудь шестьдесят-семьдесят лет — краткий миг для вампира — он потеряет ее навсегда.

Возможно, осознание предстоящей утраты заставляло Чейза с такой силой желать разделить с Элизой каждое мгновение ее печали и боли.

Он любил ее.

И стыдился того, как сильно Элиза действовала на него. Стоило Чейзу подумать о ней, как его бросало в жар. Но она никогда не узнает о том огне, который разжигала в нем. Чейз был уверен, что его признание в любви вызовет у Элизы презрение.

Однако ничто не могло сдержать его влечение к ней.

Хотя бы раз испытать блаженство близости с Элизой.

Чейз перестал ходить по квартире, рухнул на диван и откинулся на спинку, широко расставив ноги и глядя в высокий белый потолок.

Спальня Элизы была там, как раз над его головой.

Вдохни он поглубже, и смог бы уловить ее аромат — смесь вереска и розы. Чейз жадно втянул воздух. От мучительного голода у него увеличились клыки. Чейз облизнулся, почти ощущая вкус Элизы на губах.