— Черт возьми, с первой минуты нашего знакомства ты не пропустил ни одной возможности вставить шпильку.

— Но по крайней мере, я добрый. Не дай бог тебе подойти слишком близко к мишени, в которую метит Нико, — можешь навсегда распрощаться со своим мужским достоинством.

— Засранец, — беззлобно пробормотал Чейз, — привезу тебе твоего заморыша, будь уверен. Больше ничего не хочешь мне сказать? А то я горю желанием поквитаться с тобой.

— Есть еще кое-что важное, — уже серьезно произнес Данте, задумавшись о Тесс. — Но об этом потом, когда вернешься. Договорились?

Чейз кивнул, уловив перемену в настроении Данте:

— Конечно.

Когда Чейз вышел из апартаментов Данте, в коридоре его ждал Гидеон.

— Ну как там? — спросил он.

— Она все еще без сознания, но в надежных руках. Данте готов на все, чтобы вернуть ее к жизни. А если воин решил что-то сделать, он обязательно это сделает.

— Это верно, — рассмеялся Гидеон. — Послушай, сегодня вечером я через спутник заснял кое-какую деятельность Отверженных. — Он включил портативный видеоплеер. — Большинство из них — парни из Темной Гавани. Взгляни, может быть, ты кого-нибудь узнаешь.

— Хорошо.

Чейз сосредоточил внимание на маленьком экране. Появилось изображение: ночь, промышленная окраина города, какое-то ветхое здание, из неприметной двери выходят четверо. По походке и телосложению Чейз сразу определил — вампиры. Но человек, которого они преследовали, даже не догадывался об этом.

Сжав зубы, Чейз смотрел, как юные вампиры из Темной Гавани быстро настигли человека. Атака была молниеносной и свирепой, они вели себя как кровожадные хищники, каковыми и являлись. Вампиры Рода никогда не совершают подобных нападений, так охотятся и убивают только Отверженные.

— Можешь остановить? — спросил он Гидеона, не желая больше видеть отвратительные кадры кровавого пиршества и не в состоянии сам отвести взгляд.

— Узнал кого-нибудь?

— Да, — ответил Чейз. Его обдало ледяным холодом, когда на экране крупным планом появилось злобное лицо Кэмдена. Во второй раз за ночь видеть лицо племянника и понимать, что его не вернуть, было невыносимо. — Это юноши из Темной Гавани Бостона. Если хочешь, могу назвать их имена. Одного из них зовут Кэмден, он сын моего родного брата.

— О черт! — вырвалось у Гидеона. — Один из этих Отверженных твой племянник?

— Он стал употреблять «малину». Две недели назад ушел из дому и исчез. Я обратился за помощью к Ордену с единственной целью найти его и вернуть домой, но не успел.

Гидеон помрачнел:

— Ты же знаешь, все юноши на этом видео — Отверженные. Они неизлечимы, Чейз. Гиблое дело.

— Я знаю. Я видел Кэмдена сегодня вечером, когда мы с Данте и Тиганом приехали в квартиру наркодилера. Как только я взглянул ему в глаза, сразу понял, кто он. Эти кадры лишнее тому подтверждение.

Гидеон щелкал кнопками плеера.

— Наша политика в отношении Отверженных совершенно однозначна. Мы вынуждены так поступать. Прости, Чейз, но если во время патрулирования мы встретим кого-нибудь из них, тебе известно, что мы сделаем.

Чейз кивнул. Он знал, что никакие обстоятельства не могут повлиять на позицию Ордена, и после нескольких ночей патрулирования с Данте понимал, что эта позиция абсолютно оправданна и верна. Кэмден потерян, и теперь остается только ждать, когда Кровожадность приведет его к логическому концу: он погибнет либо в схватке с воинами, либо в результате собственных безрассудных действий.

— Я должен отправиться наверх и кое-что сделать для Данте, — сказал Чейз. — Вернусь через час и расскажу все, что знаю, чтобы помочь тебе вычислить этих Отверженных.

— Спасибо. — Гидеон похлопал его по плечу. — Жаль, что все так вышло. Я о твоем племяннике. В этой проклятой войне все мы кого-то теряем. И ничего с этим не поделаешь.

— Согласен, увидимся позже, — сказал Чейз и направился к лифту, который должен был доставить его в гараж.

Пока лифт поднимался на поверхность, Чейз думал об Элизе. Он все рассказал воинам, но Элиза до сих пор оставалась в тягостном неведении. Но она должна знать правду. Ее нужно подготовить к тому, что случилось с ее сыном и чем все это закончится. Чейз не сможет вернуть его домой. Теперь никто и ничто его не вернет. Правда убьет Элизу. Но лучше правда, чем мучительная неизвестность.

Чейз вышел из лифта и достал из кармана мобильный. Направляясь к «порше» Данте, он набрал номер Элизы. Она ответила почти мгновенно, в ее голосе прозвучали волнение и надежда.

— Алло? Стерлинг? С тобой все в порядке? Ты нашел его?

Чейз остановился и выругался про себя. Он молчал и не знал, что ответить. Не мог подобрать слов.

— Я… э-э… да, Элиза, Кэмдена видели сегодня ночью.

— О господи. — В трубке раздался всхлип, затем повисла пауза. — Стерлинг… он… прошу, скажи мне, что он жив.

Черт. Он не собирался говорить с ней на эту тему по телефону. Он намеревался предупредить, что едет и хочет кое-что сообщить, но Элиза не могла оставаться спокойной. Она отчаянно желала знать правду, и Чейз больше не в состоянии был ее скрывать.

— Элиза, новости не очень хорошие. — В трубке стояла неприятная, оглушительная тишина. Чейз начал излагать факты: — Кэма засекли сегодня ночью в группе Отверженных. Я сам видел его в доме наркодилера, который занимался производством и распространением «малины». Элиза, Кэм в плохом состоянии. Он… господи, у меня язык не поворачивается сказать тебе это. Слишком поздно… Он заразился Кровожадностью и стал Отверженным.

— Нет, — после долгой паузы произнесла Элиза. — Я тебе не верю. Ты ошибаешься.

— К сожалению, я не ошибаюсь. Хотя очень хотел бы. Я видел его собственными глазами, а потом воины показали мне запись, съемка велась через спутник. Он вместе с другими юношами из Темной Гавани, которые тоже превратились в Отверженных, напал на человека прямо на улице.

— Я хочу видеть эту запись.

— Нет. Поверь, лучше тебе не…

— Стерлинг, послушай меня. Кэмден — мой сын. Он все, что у меня осталось. Если он сделал то, о чем ты говоришь, если он превратился в зверя и у тебя есть доказательства, я имею право увидеть это.

Чейз барабанил пальцами по капоту черного «порше», понимая, что воины не одобрят, если он привезет постороннюю женщину в бункер Ордена.

— Стерлинг? Ты меня слышишь?

— Да, слышу.

— Если тебе дорога память о брате, если ты хоть немного обо мне заботишься, позволь мне увидеть сына.

— Хорошо, — сдался Чейз, успокаивая себя тем, что если он и согласился оказать ей столь сомнительную услугу, то, по крайней мере, будет рядом и сумеет подхватить ее, когда она упадет в обморок — У меня кое-какие дела на поверхности, потом я заеду за тобой в Темную Гавань, буду примерно через час.

— Хорошо, я жду.

Невероятно приятное тепло вернулось, Тесс ощутила его прилив сквозь окутывавший ее мрак. Все ее существо потянулось к этому теплу, его чудесному аромату и вкусу, который наполнял ее огнем. Сознание затуманивалось, оставались лишь тонкие ниточки света, словно ее тело медленно оттаивало, его клетки постепенно оживали после долгого холодного сна.

— Пей, — уговаривал ее тихий низкий голос.

И она послушно и жадно пила, тепло проникало внутрь, и начиналось пробуждение, оно зарождалось в кончиках пальцев рук и ног и электрическими разрядами пронизывало все тело.

— Молодец, Тесс, сделай еще глоток. Пей, ангел.

Она пила и не могла остановиться, даже если бы захотела. Казалось, с каждым глотком ее жажда только усиливается, словно в ее недра поступало горючее, которое поддерживало разгорающийся огонь. Тесс чувствовала себя младенцем, припавшим к материнской груди, — слабым и беззащитным, нуждающимся в единственно доступной ему пище, от которой зависит сама жизнь.

И ей давали эту пищу. Она приблизилась к самой границе, за которой — смерть, возможно, даже пересекла эту границу, но тепло, этот темный эликсир, вернул ее назад.