— Дышать… не могу… — выдавил Данте. С каждым глотком воздуха в легкие проникал едкий дым, — Умираю…

Тиган впился в него острым взглядом. В его зеленых глазах не было сострадания, но они излучали силу, которая требовалась Данте, чтобы не упасть в бездну.

— Держись, — приказал Тиган. — Это видение. В реальности ничего этого нет. По крайней мере, сейчас. Сосредоточься, войди в самый центр видения, осознай все детали и возвращайся.

Данте знал, что Тиган прав, и позволил дыму вновь окутать себя. Он открылся боли и страху, сквозь них двигаясь к истине.

Тяжело дыша, чувствуя, как адское пламя обжигает кожу, Данте сосредоточился на событиях видения.

Огонь отступил, густые клубы дыма постепенно рассеивались, полупрозрачными змейками поднимаясь к потолку. Данте смог дышать, но страх, что это последние минуты его жизни, не исчез, по-прежнему тисками сжимая горло.

…В комнате кто-то был. Судя по запаху — мужчина. Данте лежал ничком на чем-то холодном и гладком, в то время как захвативший его в плен мужчина стягивал ему руки за спиной телефонным шнуром. Данте мог бы с легкостью разорвать путы, но сил почему-то не было. Закончив с руками, мужчина связал ему ноги и за талию примотал к холодной металлической поверхности.

Откуда-то донесся грохот. Данте слышал душераздирающие крики и чувствовал запах крови и смерти.

И вдруг над самым его ухом раздался издевательски-насмешливый голос:

— Знаешь, я думал, мне будет трудно тебя убить. Но благодаря тебе все упростилось.

Неизвестный самодовольно рассмеялся. Он зашел с той стороны, где с металлического стола свисала голова Данте. Показались ноги в джинсах, они согнулись в коленях, и стал виден торс мужчины. Рука грубо схватила Данте за волосы и подняла голову вверх. Моментальный рывок, и видение начало рассеиваться, но этого короткого мгновения хватило, чтобы узнать убийцу.

— Бен Салливан, — произнес Данте, словно выплевывая набившийся в рот пепел.

Освободившись от видения, он заставил себя сесть, вытер выступивший на лбу пот. Тиган смотрел на него с суровым одобрением.

— Сукин сын, это наркодилер, Бен Салливан. Этот человек должен меня убить.

Тиган мрачно кивнул:

— Если мы не убьем его раньше.

Данте поднялся на ноги и, опираясь рукой о бетонную стену рядом с лифтом, перевел дыхание. В нем закипала ярость, он готов был растерзать этого Салливана, а вместе с ним и агента Чейза, которого преследуя личные цели, выпустил этого подонка на свободу.

— Пойдем, — глухо прорычал Данте.

Не дожидаясь ответа Тигана, он направился к машине, поигрывая malebranche.

Бену казалось, что он целую вечность сидит в какой-то темной комнате без окон. Он ждал встречи с тем, кого называли Хозяином, — безымянным, безликим человеком, который щедро финансировал производство и сбыт «малины». Время тянулось медленно, возможно, прошло уже больше суток. За Беном никто не приходил, но он знал, что обязательно придут. Подсознательно Бен понимал, что после встречи с Хозяином вряд ли останется в живых.

Бен поднялся с бетонного пола и подошел к закрытой металлической двери. Голова гудела, разбитый нос и прокушенную шею покрывала запекшаяся кровь, боль жгла огнем. Бен приложил ухо к двери, прислушиваясь к приближающемуся звуку тяжелых шагов, сопровождаемому позвякиванием цепей и оружия.

Бен отпрянул от двери и забился в темный угол своей камеры. В замочной скважине с лязгом повернулся ключ, дверь распахнулась, и вошли двое — те самые громилы, что притащили его сюда.

— Хозяин хочет тебя видеть, — проворчал один из них.

Громилы подхватили Бена под руки, хорошенько встряхнули и толкнули к двери так, что он вылетел прямо в коридор. Бен считал, что находится на каком то складе, если судить по камере, в которой он отсидел столько часов. Но когда его поволокли вверх по лестнице, он понял, что оказался в богатом особняке девятнадцатого века. Полированное дерево элегантно поблескивало в тусклом свете большой хрустальной люстры, под грязными ботинками Бена лежал роскошный персидский ковер изысканного восточного рисунка и сложного сочетания темно-красного, фиолетового и золотого.

На мгновение тревоги Бена рассеялись, он поверил, что все обойдется. Да, он попал в передрягу, но тут нет никакой леденящей кровь пыточной камеры, чего он так боялся.

Впереди сквозь открытые двери виднелась еще более роскошная комната. Бена ввели в большую гостиную и в самом центре вынудили остановиться. Мебель, ковры, картины — все свидетельствовало о немалом богатстве. Многовековом богатстве, какое быстро не скопишь.

В окружении всей этой роскоши за резным столом красного дерева, словно мрачный король, сидел мужчина в дорогом черном костюме и темных очках.

У Бена мгновенно вспотели ладони. Безупречного кроя пиджак отлично сидел на крепком, широкоплечем незнакомце. Тугой ворот белой рубашки был расстегнут, но в этом виделось скорее нетерпение, нежели аристократическая небрежность. В гостиной тяжелой тучей висела угроза, все надежды Бена рас таяли.

Он нервно кашлянул, прочищая пересохшее горло.

— Я… э-э… я рад наконец познакомиться с вами… — произнес он, злясь на себя за предательскую дрожь в голосе. — Нам нужно поговорить… э-э… о «малине»…

— Да, нужно. — Низкий голос поразил Бена спокойствием, но даже сквозь темные линзы очков он чувствовал ярость устремленного на него взгляда. — Мистер Салливан, кажется, за последнее время вы досадили не только мне. Я вижу у вас на шее ужасную рану.

— На меня напали, какой-то сукин сын вцепился мне в горло.

Хозяин заворчал, выражая нежелание слушать подробности этой истории.

— Кто бы мог это сделать? — равнодушно спросил он.

— Вампир, — выпалил Бен, понимая, насколько абсурден его ответ. Но то, что случилось с ним на пустынном берегу реки, было лишь верхушкой смертельно опасного айсберга. — Именно об этом мне и надо с вами поговорить. Когда я уже сообщал вам по телефону, произошло нечто ужасное, с «малиной» что-то не так. Она оказывает на людей нехорошее Действие. Превращает их в каких-то кровожадных психов.

— Разумеется. Именно для этого она и предназначена.

— Что? — Бен задохнулся от изумления. — Что такое вы говорите? Это я создал формулу «малины». Я точно знаю ее свойства. Это всего лишь слабенький амфетамин…

— Для людей — да. — Темноволосый мужчина медленно поднялся и не спеша обошел широкий стол. — Но на других, как вы правильно заметили, она оказывает иное действие. — Произнося это, он смотрел в сторону открытой двери, у которой застыли двое огромных вооруженных телохранителей.

Бен невольно обернулся — всклокоченные волосы, горящие странным желтым огнем злобные глаза под тяжелыми бровями. В неровном свете свечей Бену показалось, что из-под верхней губы мелькнули белые кончики клыков. Нервная дрожь пробежала по его телу, он поспешно перевел взгляд на Хозяина.

— К сожалению, кое-что в нашем сотрудничестве мне не нравится, мистер Салливан. После того звонка несколько моих помощников приехали в вашу лабораторию и проверили все файлы у вас в компьютере. Представьте, насколько я был удивлен и разочарован, когда они доложили мне, что не нашли формулу «малины». Как вы это объясните?

Бен стоял под прицелом взгляда, направленного на него сквозь темные линзы очков.

— Я не храню формулу в лаборатории. Надежнее держать ее при себе.

— Вы должны отдать ее мне. — Хозяин произнес фразу с явным нажимом, хотя его излучавшее невероятную силу тело оставалось неподвижным. — Сейчас.

— У меня нет ее с собой. Это чистая правда.

— Где она?

У Бена язык прилип к нёбу. Формула была его единственным козырем. Кроме того, он не хотел выводить этих головорезов на Тесс. Конечно, он не собирался хранить формулу в ее клинике вечно, только пока не разберется со свалившейся на него проблемой. Но дело осложнилось, и исправлять ошибку было слишком поздно. И хотя сейчас Бен думал только о том, как бы остаться в живых, подставлять ради этого Тесс он не мог.