До сегодняшнего дня Бен не понимал, почему производству «малины» уделялось такое внимание. Будь то экстези или бутират — все ясно, но «малина»? Бен сам придумал формулу этого легкого наркотика и вначале испытал его на себе. «Малина» Действовала чуть сильнее любого тонизирующего напитка с кофеином, стимулировала аппетит и делала человека более раскрепощенным.
Эффект был почти мгновенным, но кратковременным — примерно за час все улетучивалось. Наркотик казался таким безобидным, что Бен никак не мог понять, почему за его изготовление и распространение ему так фантастически платят.
После того, что случилось сегодня ночью в клубе, щедрые вознаграждения, разумеется, прекратятся, и это понятно.
Бен должен связаться со своим покровителем и сообщить об ужасном инциденте, свидетелем которого он стал. Босс должен знать о странном действии «малины». Естественно, он согласится немедленно прекратить ее производство.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Данте шел на звук разговора, доносившегося из зала, который находился на первом этаже особняка и предназначался для официальных обедов. Они с Чейзом вернулись несколько минут назад, завершив зачистку клуба и прилежащих территорий. Чейз спустился в лабораторию, чтобы доложить в Темную Гавань о результатах ночного патрулирования. Данте тоже предстояло отчитаться, и он сомневался, что удостоится похвалы грозного главы Ордена.
Данте остановился на пороге зала, освещенного свечами. Лукан сидел за длинным, изысканно накрытым столом. Воин выглядел так, словно сам только что вернулся с ночного патрулирования: под черной кожаной курткой поблескивало оружие, что придавало П1 еще более суровый вид.
Но его Подругу по Крови, казалось, это нисколько не смущало. Габриэлла устроилась у Лукана на коленях, трогательно склонив голову ему на плечо. Она что-то сказала сидевшим напротив Гидеону и его Подруге по Крови Саванне. Все засмеялись, включая Лукана, хотя до появления в бункере Габриэллы невозможно было даже представить, что у него есть чувство юмора. Улыбаясь, он с нежностью гладил ее длинные, с рыжеватым отливом волосы. Эта ласка стала привычной за те несколько месяцев, что они были связаны узами крови. Но до этого Лукан изрядно помучил свою подругу.
Гидеон и Саванна тоже казались по уши влюбленной парой. Данте никогда не сомневался в этом, но ни разу за все тридцать с лишним лет, что они были вместе, не присматривался к их отношениям. Сидя рядом, они держались за руки, большой палец Гидеона рассеянно гладил длинные пальцы Саванны. Глазами цвета темного какао она ласково смотрела на Гидеона, и в ее взгляде читалось счастье оттого, что она рядом со своим возлюбленным.
«Так вот что значит быть парой, связанной узами крови, — подумал Данте. — Именно от этого я долгие годы бежал?»
Эта мысль поразила его. Он давно забыл, что такое настоящая любовь, перестал замечать ее проявления. Родители Данте испытывали друг к другу глубокие чувства. Они являлись для него идеальной парой. О таких отношениях он даже мечтать не смел. О чем мечтать и на что надеяться, если смерть в любой момент может отнять все? Данте не хотел страдать или причинять страдания своей подруге.
Он смотрел на пары, сидящие в зале, пораженный царившей здесь атмосферой любви — глубокой и преданной, что лежит в основе семьи. Его охватило столь сильное смятение, что захотелось сбежать и вернуться позже, вместе с остальными воинами, когда те завершат патрулирование.
— Ты там всю ночь собираешься стоять или все же подойдешь к столу?
«Черт».
Уйти незамеченным не удалось. Лукан, один из сильнейших вампиров Рода, возможно, уже давно почувствовал его присутствие.
— Что случилось? — спросил он, когда Данте неохотно приблизился. — Возникли проблемы?
— К сожалению, я принес плохие новости. — Данте засунул руки в карманы куртки и оперся плечом о стену. — Сегодня мы с Гарвардом получили билеты в первый ряд и наблюдали, что «малина» делает с вампиром. Парень из Темной Гавани, по всей видимости, принял слишком большую дозу, прямо в клубе превратился в Отверженного и набросился на женщину, собираясь разорвать ей горло на глазах у пары сотен людей.
— Господи, — сквозь зубы прошипел Лукан.
Габриэлла соскользнула с его коленей, и Лукан тяжелой поступью принялся мерить гостиную.
— Тебе удалось предотвратить трагедию?
Данте кивнул:
— Я успел оторвать его от женщины, прежде чем он впился в нее клыками. Но парень был в ужасном состоянии. Он превратился в Отверженного за долю секунды. Когда я вытащил его на улицу, спасти парня было уже нельзя. Пришлось испепелить его на месте.
— Какой ужас! — Тонкие брови Габриэллы сошлись на переносице.
Саванна кивнула на рану Данте, которая только недавно перестала кровоточить.
— Ты в порядке? — спросила она. — Похоже, твоя куртка и плечо нуждаются в штопке.
Данте передернул плечами, ощущая неловкость от проявленного к нему женского внимания.
— Я в норме. А вот Гарвард в легком шоке. Я приказал ему догнать наркодилера, но он вернулся раньше, чем я закончил свою работу. Я думал, он сорвется, глядя, как разлагается тело Отверженного, но ничего, он выдержал.
— А что с дилером? — мрачно спросил Лукан.
— Сбежал. Но я его запомнил. Думаю, я знаю, как его найти.
— Хорошо. Это твоя задача номер один.
Зазвонил мобильный телефон, лежавший на столе рядом с Гидеоном.
— Это Нико, — глянув на дисплей, сообщил Гидеон. — Как дела, дружище?
Разговор был короткий.
— Он едет сюда, — сказал Гидеон. — Сегодня ночью он тоже имел дело с вампиром, превратившимся в Отверженного под воздействием «малины». По его словам, и Тиган успел записать на свой счет троих.
— Черт возьми! — прорычал Данте.
— Милый, объясни, что происходит, — повернулась к Гидеону Саванна. Ее тревога передалась и Габриэлле. — Это случайность, что наркотик превращает вампиров в Отверженных, или чей-то злой умысел?
— Пока не знаем, — мрачно ответил Гидеон.
Лукан прекратил расхаживать и встал, скрестив руки на груди.
— Нужно узнать, и как можно быстрее. Нам необходимо срочно найти сбежавшего дилера, выяснить, откуда поступает наркотик, и уничтожить источник.
Гидеон провел ладонью по своим светлым волосам.
— Хочешь услышать самый отвратительный из возможных сценариев? Предположим, что некий вампир страдает манией величия и мечтает о мировом господстве. Он начинает собирать армию Отверженных, но враги неожиданно взрывают его штаб. Он остается в живых, хотя и бежит, поджав хвост. Он очень раздражен, просто в бешенстве. Не будем забывать, что его мания величия и мечта завоевать весь мир остаются при нем.
Лукан, стоявший в другом конце гостиной, со злостью выругался. Все знали, что сейчас Гидеон говорит о его родном брате, таком же, как и Лукан, П1, который некогда был воином, а потом долгое время считался погибшим. И только минувшим летом, когда Орден разгромил большое логово Отверженных, стало известно, что брат Лукана жив.
Жив и благоденствует, более того, провозгласил себя предводителем армии Отверженных. Каковым, видимо, остается и по сей день, учитывая, что Мареку удалось избежать гибели во время взрыва штаба.
— Мой брат может быть кем угодно, — задумчиво произнес Лукан, — но ручаюсь, что психически он абсолютно здоров. У Марека есть план. И куда бы он ни сбежал, будьте уверены, он продолжает работать над его осуществлением. Никакие препятствия не остановят Марека, он доведет задуманное до конца.
— Значит, сейчас ему нужно восстановить численность своей армии, и сделать это в кратчайшие сроки, — сказал Гидеон. — Для того чтобы вампир Рода превратился в Отверженного, требуется время и неблагоприятные обстоятельства. Вероятно, Марек решил найти способ ускорить этот процесс…
— «Малина» — сильный инструмент вербовки, — заметил Данте.
Гидеон бросил на него задумчивый взгляд:
— Я даже представить боюсь, что произойдет, если наркотик получит широкое распространение по всему миру. Мы не сможет контролировать процесс превращения вампиров в Отверженных, это примет характер эпидемии, и воцарится полная анархия.