— Еще, — прохрипел ее голос. По крайней мере, ей казалось, что она произнесла это слово. Голос был какой-то далекий и слабый. — Еще…

Тесс содрогнулась, когда тепло вдруг исчезло «Нет!» — в панике подумала она. Он покинул ее. Ее ангел-спаситель покинул ее, вместе с ним она лишилась эликсира жизни. Тесс слабо застонала, из последних сил протягивая непослушные руки.

— Данте…

— Я здесь. Я с тобой.

Страх отпустил, когда она ощутила рядом с собой что-то большое и теплое. Она почувствовала сильную руку, приподнявшую ее голову. Теперь голос звучал ближе. Тесс ощутила губами упругую шею и еще что-то влажное и теплое.

— Иди сюда, Тесс, пей мою кровь. Возьми столько, сколько тебе нужно.

Пить его кровь? Часть ее затуманенного сознания слабо отвергала это невероятное, недопустимое предложение, но та его часть, которая беспомощно барахталась во мраке, с отчаянием ухватилась за этот шанс. Губы Тесс зашевелились, принимая то, что Данте предлагал ей.

Она сделала большой, жадный глоток, наполняясь живительной силой.

О черт!

Как только Тесс припала к его шее, все тело Данте напряглось подобно туго натянутой тетиве лука. Жадные движения ее губ, соблазнительные прикосновения языка, судорожные глотки — все это вызвало у него мгновенную и очень сильную эрекцию. Данте никогда не испытывал ничего подобного. Впервые жизни он давал свою кровь. Данте всегда брал — ради насыщения или ради удовольствия, но никогда прежде не имел дела с Подругой по Крови.

С женщиной, которая волновала его так, как Тесс.

И то, что она пила его кровь, повинуясь инстинкту, потому что сейчас только это могло вернуть ее к жизни, действовало на него крайне возбуждающе.

Невероятно, но это оказалось самой эротичной лаской, буквально сводящей его с ума. Со стоном Данте вцепился в шелковые простыни.

Руки Тесс, державшиеся за его плечи, начали судорожно сжиматься в такт глоткам, и мышцы его тела непроизвольно откликались. Данте чувствовал, как с каждой минутой к Тесс возвращается жизнь. Ее дыхание стало глубже и ровнее.

Нараставшая в ней энергия действовала на Данте как афродизиак. От него потребовались огромные усилия, чтобы не сжать ее в объятиях и не удовлетворить собственные потребности.

— Пей, Тесс, — подбадривал Данте, ощущая, как под напором жажды и страсти удлинились его клыки. — Не останавливайся. Это все тебе. Только тебе.

Она придвинулась к нему ближе, ее упругие груди прижимались к его груди, ее бедра… Господи, они, повинуясь инстинкту, волнообразно двигались в такт глоткам. Данте перевернулся на спину и лежал насколько мог неподвижно, сердце колотилось, он закрыл глаза, отдавшись изощренному, мучительному наслаждению.

Данте не отличался сдержанностью и самообладанием, но ради Тесс мог терпеть эту муку хоть всю ночь. И он получал от этого удовольствие, хотя собственная неутоленная страсть терзала и разрывала его на части.

Он лежал, впитывая каждое движение ее тела каждый тихий стон, который она издавала.

Так могло продолжаться бесконечно долго, если бы Тесс, не отрывая губ от шеи, не забралась на него. Ее волосы упали ему на грудь, тело, уже теплое, соблазнительно двигалось. Данте выгнулся, приподнимаясь.

Тесс ногами обхватила его бедра, как будто они обнаженные занимались любовью. Даже сквозь спортивные брюки Данте чувствовал жар ее тела. Ее трусики были мокрыми от возбуждения, ее аромат дурманил Данте.

— Господи, — выдохнул он, хватаясь руками за спинку кровати.

Тесс двигалась все быстрее, ее тупые человеческие зубы впивались ему в шею, а рот работал, всасывая кровь с невероятной жадностью. Данте чувствовал, что она приближается к оргазму. Они кончили почти одновременно. Данте казалось, что сладостные конвульсии будут длиться вечно, пока Тесс находится сверху, погруженная в глубокий фантастический сон.

Наконец Данте отпустил спинку кровати и обнял обмякшую Тесс. Ему хотелось войти в нее, ему это было необходимо, как воздух. Но сейчас она казалась такой хрупкой, что он не мог себе этого позволить. Теперь ее жизни ничто не угрожает, и все у них еще будет.

Обязательно будет.

Тесс медленно просыпалась, она вынырнула из темной глубины на поверхность, и волна несла ее к желанному берегу. Тесс вдохнула и почувствовала прохладный воздух, наполнивший легкие. С трудом разомкнула веки, отяжелевшие как после долгого сна.

— Привет, ангел, — где-то над ухом раздался знакомый низкий голос.

Тесс подняла взгляд и увидела Данте. Он с улыбкой смотрел на нее. Данте провел рукой по ее лбу, убирая с лица влажные пряди волос:

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — ответила Тесс, хотя ее ощущения были гораздо прекраснее. Она лежала на широкой кровати, застланной шелковыми простынями, в объятиях Данте. — Где мы?

— В безопасном месте — моей спальне. Здесь тебя никто не тронет и не сделает ничего плохого.

Тесс слушала заверения Данте с каким-то беспокойством, что-то смущало ее — неприятное, отдающее холодом. Страх. Сейчас она ничего и никого не боялась, но страх окутывал ее невидимым туманом, от которого по телу бежали колкие мурашки.

Совсем недавно она чего-то сильно испугалась, смертельно испугалась.

Тесс потрогала шею, прикосновение поразило, как удар молнии, ослепительная вспышка воспоминаний: безобразные лица с горящими янтарным огнем глазами, оскаленные пасти с огромными острыми клыками.

— На меня напали, — пробормотала Тесс, еще не вполне оценив картину, возникшую в памяти. — Они подошли ко мне на улице, окружили и… напали. Двое потащили меня, и они…

— Я знаю, — тихо сказал Данте, убирая ее руку с шеи. — Но теперь с тобой все в порядке. Все позади, и тебе нечего бояться.

В голове проносились смутные воспоминания. Она подошла к дому Бена, догадалась, что в его квартире кто-то есть, потом на балконе появились крепкие парни — если, конечно, это вообще были люди, — они спрыгнули на землю и погнались за ней. Их ужасные лица, сильные руки, схватившие ее… Незнакомцы притащили ее в какое-то темное место, где все и началось.

Тесс вспомнила охвативший ее в тот момент ужас. Один держал ее за руки, второй навалился всем своим мускулистым телом. Она подумала, что ее собираются изнасиловать, возможно, вначале изобьют, но все оказалось гораздо ужаснее.

Они вцепились в нее зубами.

Как дикие звери, они прижали ее к полу заброшенного сарая, вонзили клыки: один в шею, другой в руку — и начали пить ее кровь.

Тесс была уверена, что умрет, но случилось чудо — появился Данте. Он убил монстров, она этого не видела, но чувствовала. Лежа на грязном полу, задыхаясь от запаха собственной крови, Тесс чувствовала присутствие Данте, его испепеляющую ярость, заполнившую все тесное пространство сарая.

— Ты… ты тоже был там, Данте. — Тесс приподнялась и села, ее тело было крепким и сильным, никакой боли, словно чудовища и не терзали ее вовсе. Голова казалась ясной, как будто Тесс только что пробудилась после глубокого, здорового сна. — Ты нашел меня там. Ты спас меня, Данте.

На его лице появилась неуверенная улыбка, словно ему сделалось неловко от ее благодарности. Но он обнял ее и нежно поцеловал в губы.

— Ты жива, и это — главное.

Тесс крепко обхватила его руками, странным образом чувствуя себя с ним одним целым. Их сердца бились в унисон, его тепло проникало в ее тело и согревало изнутри. Она чувствовала глубинную связь с ним, очень сильную, это были какие-то особые, ни с чем не сравнимые ощущения. Они ошеломили Тесс.

— Сейчас, когда ты проснулась, — прошептал Данте ей в самое ухо, — тебе нужно кое с кем встретиться. Он ждет тебя в гостиной.

Прежде чем она успела что-либо сказать, Данте отпустил ее, встал с кровати и направился в гостиную. Тесс проводила его взглядом, восхищаясь игрой крепких мышц и сексуальными татуировками на его плечах и спине, они завораживающе двигались с каждым его шагом. Данте скрылся за дверью, и оттуда кто-то жалобно заскулил. Тесс мгновенно узнала.