Беловолосый скривился, переждал взрыв веселья короля и признался:

— Ладно. С этим я погорячился. Скажем, последние лет семьсот она тратила состав с делом. Но теперь от них все меньше пользы. Пора признать очевидное: ихор в жилах Домов не становится сильней, что ты не делай. Зато за эту тысячу лет он пришёл в равновесие. Ихор младшей крови и старшей теперь равен по силе. Наше счастье, что реольцы этого ещё не поняли и у нас есть время опередить их.

Король Лавой покачал головой:

— Позволь усомниться в твоих выводах. Ни один из твоих выпускников не сумел меня впечатлить. Ты выдаёшь желаемое за действительное. В каком месте младшая кровь сравнялась со старшей?

Беловолосый усмехнулся:

— Лавой, не сравнивай свою силу и силу других. Да, Великие заклинатели Академии не могут сравниться с Клинками. Ну так Академии никогда и не доставались лучшие, ведь ты продолжил ограничения своего отца. Может, пришла пора отказаться от них? Позволить мне поискать тех, в ком спит настоящий талант адептов внешних техник?

Король махнул рукой:

— Всё это займёт неизвестно сколько времени. Кузня готовит птенцов год, а Академия адептов три года. Мне же нужны адепты уже сейчас, — решив, что его не понимают, король ткнул пальцем себе под ноги. — Здесь и сейчас. Здесь и сейчас, ты слышишь?

Беловолосый устало поморщился:

— Ну конечно. Сначала год за годом отказывать мне во всём, а теперь здесь и сейчас. Ладно. Кузня может сократить время, сумеют и сабио Академии, — беловолосый провёл большим пальцем по губам и задумчиво произнёс. — Если ты дашь мне волю и дашь мне суть состава, то первых переученных адептов из простолюдинов, — на губах беловолосого появилась нехорошая улыбка. — Выживших, конечно, я передам в армию уже через три месяца.

— Три месяца... — король Лавой невольно опустил руку на рукоять меча, сжал на ней пальцы. — Долго. Что мне делать сейчас?

Теперь расхохотался беловолосого:

— Аха-ха-ха! Договор, Лавой, договор. Неужто ты думаешь, что я буду принимать решения за тебя?

— Старого маразматика я уже казнил.

— И? Почему ты остановился на полпути? Ищи ему замену. Неужто в королевстве исчезли выпускники Кузни? Или исчезли опытные в схватках южане?

— Это сдвинет баланс Домов...

Беловолосый нехорошо усмехнулся:

— Реол штурмует Фулгуран, а тебя волнует баланс, король Скеро? Земли Реола заткнут рты любым. Нет, отбрось гордость, обратись к нам и мы зальём непокорные Дома кровью.

Король задумчиво повторил:

— Земли Реола? Заманчиво.

— Мир снова меняется. И кто успеет измениться первым, тот выиграет больше всех, — речь беловолосого стала вкрадчивой. — Кстати об изменениях. Этот твой старый маразматик. Зачем ты впустую потратил его кровь?

Лавой скривился:

— Значит, об этой байке реольцев ты уже слышал. Ну так отправляйся к сердцу Скеро, поучаствуй.

Беловолосый хмыкнул:,

— Не горю желанием туда даже приближаться. Да и речь не обо мне, — продолжил вкрадчиво говорить. — Ты же сам печалился, что три месяца долгий срок. И сам упускаешь возможности усилить Кровавых. К тому же их здесь очень мало. Если кто и может помочь тебе здесь и сейчас, то только они.

Король кивнул:

— В чём-то ты прав. Нужно только обставить всё это красиво.

Беловолосый развёл руками:

— Обставляй, ты король Скеро.

На этот раз хохотали оба. Хохотали так громко, что их смех был слышен и за стенами королевского шатра.

Деревня. Очередная обезлюдевшая деревня. Сколько я их уже видел? Двадцать? Тридцать? Даже не считал. Помню первую, вторую и... Всё. Остальные сливаются в памяти в одну.

Что меня злит во всём этом, так это то, что я не видел ещё ни одну деревню, жители которой бы успели сбежать.

Ладно мы, отряд хоу Учлуна, кружим по дорогам странными путями, чего-то там выгадывая, кого-то там преследуя и то и дело становясь заслонами на пути реольцев. Хотя даже я, не самый лучший ученик Кузни, как сказал Равой, давно бы поделил отряд на несколько частей и щипал реольцев каждую ночь, не давая отдыхать и не отпуская от себя.

Но владетели всех этих земель, они-то чего не отправляют гонцов по деревням, не разгоняют местных с пути реольцев? В каждой деревне непуганые идиоты. Такое ощущение, что реольцы для них как снег на голову летом.

Вон, три дня назад сбежать сумели только те мужики, что были на дальних полях.

А здесь нет и таких...

Стук топора и гогот на соседней улице ясно сказали мне, что я ошибаюсь. Есть здесь уцелевшие.

Или не уцелевшие?

Я хмуро рассматривал открывшийся мне вид. Три подводы, набитые барахлом так, что их толкать придётся, чтобы лошади сумели их с места сдвинуть. Десяток разномастных мужиков, которые сидят и хлещут с кувшинов. Явно не воду. Хлещут, с гоготом наблюдая, как ещё один здоровяк, скинувший рубаху, ходит вокруг избы и крушит топором резные наличники и крыльцо.

— Вы кто такие?

Гогот стих лишь самую малость, в мою сторону повернулось всего трое. Правда, шёлк моего одеяния заставил их поперхнуться пойлом и привести в чувство остальных.

А когда они заметили воинов в доспехах и с мечами, то на улице наступила тишина. Даже полуобнажённый здоровяк оставил топор. Поклонились они вразнобой, но старательно, а затем вперёд шагнул один из них. Видно старший.

— Ваша милость. Так это, крестьяне мы.

— Местные?

— Не, ваша милость. С соседней деревни.

Кодик усмехнулся:

— И что же вы здесь делаете? Спасшихся соседей ищите, небось?

Мужик сглотнул:

— Так это, не спасся никто. Всех того они.

— Даже детей?

— Даже детей, — мужик повёл рукой. — Вот там, в лесочке они все лежат. Мы как раз с той стороны ехали, можете сами проверить, ваша милость.

Я провёл ладонью по лицу, ощущая начавший расти пушок. Проверю, конечно же. Но не думаю, что увижу тут что-то новое.

— А вы сюда зачем приехали?

— Так это, ваша милость, нас староста послал. Сказал, реольцы тут всех того, деревня опустела, нужно бы добро прибрать, пока не пропало.

Кодик буркнул:

— Лучше бы вы коров первыми увели, чем барахло искать.

Мужик сглотнул:

— Так это, чего нам наказали, то мы и выполняем.

Я задумчиво спросил у Кодика:

— Думаешь, врёт?

— Мне-то откуда знать, господин? — повернувшись к мужику, Кодик спросил. — А староста ваш откуда узнал? Кто-то с деревни прибежал?

— Не. Человек от владетеля прискакал.

Я процедил:

— Интересно.

И как это понимать?

Мы только два дня, как в коротком бою не дали реольцам пройти на север, к широкому столичному тракту. А местный владетель уже знает, какая деревня попалась на пути реольцам, а какая нет?

И почему же он не оповестил первую деревню? И обе ли они принадлежат одному и тому же Дому?

Безымянный его знает. Последняя карта, которую я видел, была, как всегда, начерчена Глеболом на песке. Здесь, ближе к центральным землям королевства, я не помню наизусть границы Домов. Тем более каких-нибудь Малых.

— Господин?

Кодик явно с намёком опустил руку на рукоять меча. Я дёрнул плечом:

— Ну-ка, оббегите тут всё кругом.

Наглый и Тощий тут же рванули в стороны. Каждый в свою. Синеглазый молча скользнул мимо телег, замерших и едва дышащих мужиков, нырнул в хату.

Надолго мои люди не затянули с проверкой:

— Ничего господин.

Наглый добавил:

— Кровь есть, — мужик сглотнул, замотал головой. Наглый тут же с ухмылкой продолжил. — Но старая, уже свернулась по жаре.

Я снова потёр под носом и вздохнул:

— Ладно. Оставьте их.

Про себя добавил, что мне не хватало ещё разборок в лагере, куда же делись люди местного владетеля? Кто знает, может мы под его стенами разобьём лагерь и он заявится к хоу Учлуну в гости?

Повёл рукой:

— Двигаем к лесу.

Да. Там всё оказалось точно так, как я не раз уже видел. Реольцам не нужны были те, кто вис бы на них гирями. Десятки мёртвых лежали грудами под соснами. Только самых дерзких и взявших в руки оружие реольцы убивали на месте, прямо в деревне, как я видел в тот раз, когда заставил Наглого снимать доспех с убитого крепыша.