***

Гонган Крау так зыркнул на шагнувшего к нему идара, что тот вздрогнул и отшатнулся.

Если бы это было возможно, то гонган Крау сейчас бы с удовольствием оказался бы в одиночку против пары-тройки сотен Кровавых воинов. Чтобы выместить ярость.

Эти проклятые самим Безымянным твари, чтобы все их Хранители рассыпались щебнем, обхитрили его. Обхитрили дважды, выставив перед всеми подчинёнными полным дураком. Он, уже седой старик, которому король поручил такое важное дело, только что выставил себя перед всеми этими молокососами полным дураком.

Нет, всё это ничего бы изменить не сумело. Один, пусть даже два крошечных поражения не принесли бы реольцам победы.

Но дело ведь вовсе не в этом. Стоило ли столько лет просидеть в замке, чтобы так опозориться? Он не обнаружил засады, не обеспечил должной охраны обоза, а затем и вовсе предложил реольцам повторить, сам пригласил их к накрытому столу. Он, Крау, потерял обоз и почти все вещи, что были в нём. Потерял одного из идаров Домов.

Не так давно он лично казнил сопляка Учлуна, чьи прегрешения были лишь самую малость серьёзней.

Он, Крау из Великого дома Умбрадо, едва не потерял походный алтарь. Дважды.

Гонган Крау покачал головой, обернулся в седле, ища взглядом необычные чёрно-белые волосы.

Этот мальчишка дважды спас его, Крау жизнь. Этого нельзя не признать. Наглый, но заслуживающий награды.

И неважно, что будет дальше. Совсем неважно.

Давно осталась позади и та малая крепость, и множество пустых деревень и даже десятки стычек с реольцами.

Мы продолжали отбивать от них деревни и выдавливать их на северо-восток.

К Ожерелью королевских угодий. Как бы это ни было странно.

И не сказать, что это давалось нам сложно. Всем, не только птенцам Кузни, было ясно, что именно там нас ждёт то самое большое и настоящее сражение, от которого реольцы сейчас ускользали и словно нарочно позволяли нам отсечь их от столицы и гнать именно к Ожерелью.

В прошлый раз именно Кровавые жнецы дважды позволили им одержать над нами победу. И именно ради этого они продолжали опустошать деревни, ведь мы не могли успеть везде.

Правда, идары центральных земель наконец-то окончательно встряхнулись, сообразили, что дела идут не лучшим образом, и начали выселять деревни с их пути.

А ещё прислали нам помощь.

И не только идары центральных земель.

В другой день я бы прошёл мимо новичков, уж слишком вымотался во время вылазки, но лицо вот этого идара мне было неуловимо знакомо.

Я сбавил шаг, всмотрелся в цвета. Белый, красный, синий и жёлтый.

Дом Матон.

Не может быть.

Взгляд вернулся на идара. На потемневшем от дождя шёлке отчётливо выделялся светлый герб — волк. А самого идара я две десятицы подряд, каждый день видел на противоположном берегу одной безвестной речушки. Правда, имя его я позабыл.

— Господин?

Я отмахнулся от своего воина, шагнул в сторону, к владетелю Матону, вежливо поднял перед собой руки и меч:

— Я Лиал из Малого дома Денудо.

Матон повернулся ко мне, смахнул с лица капли дождя и повторил мой жест:

— Я Итий, владетель Дома Матон.

Я отметил, что имя его оказалось очень схоже с именем телохранителя принцессы, того, что подарил мне клинок, сам же сказал другое:

— Ваше сиятельство, меня уже больше года мучает один вопрос.

Матон поднял брови в изумлении:

— И вы решили, что именно я сумею на него ответить, достопочтенный?

Я улыбнулся и подтвердил:

— Именно так. Ваше сиятельство, расскажите мне, что за обычай такой — испытание веры и крови.

Итий нахмурился, губы его на миг крепко сжались, он скользнул взглядом по воинам за моей спиной, и только затем резко ответил:

— А я здесь при чём? Иди, задай этот вопрос кому другому.

Теперь уже я в удивлении поднял брови:

— Странный ответ, — я спустил ему его грубость, по-прежнему вежливо добавляя обращение, соответствующее его титулу владетеля Дома. — Ваше сиятельство, но ведь именно вы две десятицы продержали меня перед своим мостом, не давая проехать. Могли бы и удовлетворить моё любопытство в качестве дружеского извинения.

Итий прищурился, потёр обросший щетиной подбородок:

— Не помню тебя среди противников.

— Противников? — я усмехнулся. — Ваше сиятельство шутит? Я тогда ещё даже не прошёл посвящение, — и предупреждая следующий вопрос, сразу на него ответил. — И ехал инкогнито, не одевая своих цветов и герба.

Итий хмыкнул:

— Вот как.

И замолчал. Я выждал несколько ударов сердца и коротко спросил:

— И?

Итий повёл плечами:

— Достопочтенный Лиал, ты ведь старожил этого отряда? — я не стал указывать на жетон на своём поясе, а просто молча кивнул и Итий довольно восклинул. — Великолепно. Тогда меняю кружку горячего вина в шатре на рассказ. Я здесь уже три часа мокну и до сих пор даже не увидел старших командиров, не говоря уже о том, чтобы кто-то другой вспомнил обо мне и подсказал, где спрятаться от дождя. Я уже готов наплевать на приличия и вломиться в ближайший шатёр.

Теперь пришла моя пора крепко сжимать губы. После потери обоза дела с лагерем были у нас не очень. Конечно, кое-что мы получили от владетелей на своём пути, кое-чего нашли в запасах той крепости, кое-что собрали в останках самого обоза.

Но всё равно — даже идарам не раз приходилось спать на земле. Сейчас с этим получше и Трейдо как раз должен был уйти в ночной дозор. Вино же...

Я повёл рукой, приглашая Ития шагнуть ко мне:

— Ваше сиятельство, позвольте пригласить вас в свой шатёр, — за спину коротко бросил. — Кодик, достань нам вина.

Он не ответил, но я отлично знал, что он меня услышал и принесёт. Если я молчу, то это не значит, что я слеп.

Я первый откинул полог шатра, шагнул внутрь и огляделся. Удачно. Нет Преферо и Трейдо, так что здесь, можно так сказать — просторно.

Войдя, Итий коротко сказал:

— Приветствую.

И первым делом шагнул к очагу, в котором ещё вспыхивали язычки пламени на углях. Протянул к ним ладони и шумно выдохнул.

Я тихонько хмыкнул себе под нос. Я тоже с рассвета мокну под этим дождём, но во-первых, двигался, нередко вместо своих людей обшаривая окрестности, а во-вторых, уже давно не считаю себя слабым.

Это год назад, притворяясь наёмником, я был очарован схваткой на мосту. Как же, два Великих паладина меча сошлись в схватке, не щадя себя. Но что я тогда увидел? Лишь голые умения меча, даже без единого проявления сути умений. То, что я сам давно превзошёл. Как и мои противники.

Может, тогда поединщики на мосту сдерживались, боясь убить, может быть и впрямь и Итий Матон, и Гийом из охраны неведомого мне идара не владеют в полной мере путём меча, а может быть, Гийом ленился показать всю свою силу.

Но я уверен, что останови Итий меня сейчас и я бы прошёл его мост веры так же быстро, как это сделал и Гийом. Если он проявил бы столько же силы, сколько и против Гийома.

В шатёр скользнул Синеглазый, в одной руке сжимая кувшин, в другой четыре кружки. Налил каждому из нас. Мне, Итию и Фату с Хасоком, чья очередь сегодня была отдыхать, а не мокнуть под дождём. Вино оказалось подогрето.

Следом вошёл Илиот. Сделав всего шаг, замер, пальцы его замелькали, складываясь в печати. Десять ударов сердца и от него во все стороны метнулись крошечные алые искорки, осели на земле, ткани шатра. И тут же в шатре начало стремительно теплеть.

Хасок тут же откинул с себя шкуру и довольно сказал:

— Как же мне повезло, что я с тобой в одном шатре. Иногда я даже сомневаюсь, стоило ли в Кузне менять внешние техники на внутренние. Что ни говори, а адепты внешних техник могут гораздо больше в обычной жизни.

Илиот хмыкнул и вышел. Я тоже промолчал. Не говорить же ему, что по-настоящему могучий идар может спать на снегу? Как мой отец. Вряд ли третий сын владетеля Хонесто будет рад услышать такое напоминание.