— Как прекрасна эта музыка! Услышав её, не страшно и умереть.

Мы с Аллой заржали, диссонируя с высоким пафосом сказанного. Песня, слов нет, хороша, но это же обыкновенная попса. Прослушав ещё несколько пластинок, олух так обрыдался, что я ему протянул стакан воды против обезвоживания.

Уж эти фанаты… Неужели зачастит к нам каждый день, а у радиолы поставит свечку как у алтаря?

Случилось иначе, Женя принялся клянчить у своего папы сто сорок пять рублей новыми на покупку комбайна «Дніпро-11», это такой гробик с большим ламповым радиоприёмником, а вместо деки проигрывателя сверху установлен магнитофон. Студент вознамерился затащить это счастье нам в квартиру и переписать на магнитную ленту американскую фонотеку, хотя бы выборочно.

Марат сохранил достаточно здравомыслия, чтоб позвонить мне, раскрыть сыновий план и посоветоваться.

— Тестюшка, а ты не исключаешь вариант, что твой предприимчивый сынок начнёт покупать в универмаге бобины с лентой, переписывать на них музыку, а потом перепродавать на два рубля дороже, организовав подпольную звукозаписывающую студию на дому первого лётчика-космонавта СССР?

Отец предпринимателя выдал восклицание, не делавшее ему честь ни как коммунисту из номенклатуры обкома, ни мусульманину. Зато чуть успокоился, спустив пары.

— Хорошо, что предупредил. Спасибо, Юра!

— Только ему не говори, что я надоумил. Лучше пусть будет: родительское сердце подсказало.

— Конечно!

— За примерное поведение разрешу ему навещать сестру, пока я в командировке, и слушать реакционно-упаднический джаз хоть до посинения. Благо дом добротный, звукоизоляция в порядке.

— Спасибо!

Спасибо менеджеру АВС за тот презент у трапа Ил-18.

А олух за столь частую возможность висеть у радиолы пусть благодарит Королёва. В мае шестьдесят третьего я поставил рекорд местных командировок, мы утрясали стопятьсот проблем, связанных с запуском «Луны-4» и подготовкой пилотируемого полёта «Восхода» с двумя человеками на борту.

Причём, скажу откровенно, однажды, добившись устранения очередного замеченного промежуточным контролем косяка, я вышел из сборочного цеха в Подлипках, сел под грибок около урны и впервые за много лет гнал от себя настойчивое желание закурить. Моя роль невелика, значение — тоже, но вот как-то удалось нажать мелкие кнопочки и подтолкнуть процессы, благодаря которым советская космонавтика прогрессирует быстрее. Но количество пусков непилотируемых аппаратов даже уменьшилось! Чем меньше ракет улетает за пределы атмосферы, тем меньше накапливается опыта. Тем выше вероятность аварии.

Послезнание девальвируется. Я не в своём прошлом, а в параллельном мире, где у Хрущёва два сына стали конструкторами ракетных систем, КГБ успешнее добывает американские секреты. Не знаю, чем вызвано раннее смещение Никиты Сергеевича и замена его Шелепиным, а не Брежневым. Или моим непродуманным вмешательством, или всё же особенностями данного мира.

Уже сейчас знаю, что не будет Карибского кризиса, при Шелепине решено усилить ракетную группировку на территории СССР, не вдаваясь в трения с американцами. Готовится встреча на высшем уровне, но никакой «разрядки» не наступит, потому что новости об усилении американского присутствия во Вьетнаме идут по нарастающей, скоро они ввяжутся в бои в воздухе и на земле, наша сторона увеличит помощь северянам, что никак не сблизит Москву и Вашингтон. А как только мы сядем на Луну, американцам вообще попадёт шлея под хвост! Последствия прогнозировать не берусь, сделаем — увидим.

Только чтобы за торопливость не пришлось расплачиваться человеческими жизнями.

Космический корабль «Союз» уже готовится вчерне, «Восход» в этой версии представляет нечто половинчатое — по функциональности близкое к нему, но с единственным обитаемым объёмом. Ракета «семёрка» в варианте для «Восхода» снабжается более мощной третьей ступенью.

Американцы предпочитают сотни попыток что-то провернуть на земле, потом пробовать на орбите, мы, как завещал Ленин, пойдём другим путём: проверять сделанное в космосе, потому что не обязаны отчитываться перед общественностью и налогоплательщиками за неудачу. В известном мне прошлом «Сатурн-5» не подвёл ни разу, нам плевать, пусть ракета «Союз», не продолжательница «семёрки», а тяжёлая, громко взорвётся и два, и три раза. Зато не потребуются годы изнурительных стендовых испытаний, космос — он как увеличительное стекло, выявляет самые неожиданные дефекты. Тем более у нас все американские протоколы на руках.

Двухпусковый вариант миссии «Луна-4» раз за разом сдвигался по срокам вправо, счастье, что наш естественный спутник всегда рядом, и не нужно ловить узкое окно возможностей как для миссии на Марс. В нынешней версии первым взлетает лунный спускаемый аппарат и вместе с опустошённой третьей ступенью ждёт на орбите. Через сутки запускаем второй, это летающий танкер, заправочная арматура уже интегрирована в стыковочное устройство штырь-конус. Именно она сейчас доводится до ума в Подлипках и вызывает больше всего нареканий в надёжности, оттягивая желанный момент старта. Мишин, заместитель Королёва и ответственный за лунный корабль, напоминает того персонажа, что упал с лошади и жалеет, что у него лишь две руки — не хватает, чтоб прижать ладошки ко всем ушибленным местам.

Вроде бы отполировав с местными кулибиными последние штрихи, я поплёлся докладывать Королёву.

Он встретил меня с видом фокусника, готового вытащить кролика из шляпы. На самом деле, достал старый и хорошо известный мне чертёж печально известной Н-1. Неужели реинкарнация?

— Юрий! Поскольку результаты по РД-700 обнадёживают, мы даже немного обогнали американцев по устранению автоколебаний в камере сгорания, я, чтоб сэкономить силы, вернулся к прежнему проекту. И, ты знаешь, можем намного срезать угол! Смотри сам. Мы думали ставить на первую ступень Н-1 целых тридцать двигателей, чтоб развить суммарную тягу свыше пяти тысяч тонн в вакууме, и восемь аналогичных на вторую ступень.

— Чьи вибрации, как не гаси их, сложились бы и растрясли конструкцию до разрушения.

— Погасили бы! — самоуверенно заявил Королёв. — Но возились бы дольше. С американской помощью, спасибо дяде Сэму, так сказать, двигаемся семимильными шагами. От Н-1 остаются только некоторые конструктивные идеи, ты её почему-то не любишь, не переживай. Самое главное, в столь большой конструкции невозможно сохранить прежнюю основу по образу «семёрки»: стенки топливных баков — они же и стенки ракеты. Расчёты показывают, что целесообразнее собрать каркас, наполнить его сферическими баками и закрыть тонкой обшивкой. В массе проигрываем, что придётся компенсировать запасом тяги, но выигрываем в технологичности.

— Не переживаю. Обидно, что такие вещи прошли мимо.

И вообще, что там особенно переживать. В астрономически затратной американской программе «Аполло» более девяноста процентов затрат ухнуло на научно-исследовательские и конструкторские работы, расходы на каждый отдельно взятый пуск относительно невелики. Нам результаты их НИОКР падают в руки даром, не считая зарплат сотрудникам КГБ и каких-то премий агентуре, это точно не миллионы долларов. «Всё украдено до нас», говорил персонаж известного фильма, так вот, не всё. Процесс успешно продолжается.

— Мы успели прикинуть, пока ты грелся на Варадеро, — он пресёк моё возмущение, мол, неужто шуток не понимаешь. — По примеру «семёрки» шесть двигателей по периметру, это ускорители, первая ступень для подъёма на восемьдесят пять — девяносто километров. Одновременно работают четыре двигателя второй ступени. Больше шести тысяч тонн у земли, под семь тысяч в вакууме! Для третьей ступени достаточно одного двигателя, он будет у нас в руках скоро, потому что используются находки от РД-700. Понятно? На многопусковой схеме мы отработаем лунный корабль, его возвращение на орбиту, а к пилотируемому запуску с посадкой будет готов «Союз»!

Я не поверил. На какой же год брать билет на Луну? На восьмидесятый, вместо Московской олимпиады?