Что плохо, так это «творческое» переосмысление скоммунизженного в США. Те строят ракету с пятью двигателями F-1 первой ступени и используют весь внутренний объём рационально, даже без стрингеров на баках, жёсткость обеспечивается наддувом. Во сколько раз возрастёт общий объём, если хранить топливо и окислитель в сферических ёмкостях? Навскидку — в полтора-два раза. Масса тоже не уменьшится. Уж если конкуренты что-то придумали лучше — скопируйте и радуйтесь. Недаром Сталин, когда в КБ Туполева сдирали бомбардировщик Б-29, под страхом ГУЛАГа запретил вносить любые «усовершенствования». Ту-4 сохранил в первозданном виде даже технологические отверстия.

Что бы там ни было, для реализации проектов нужны ресурсы, а они всегда в дефиците и берутся из того же народного хозяйства, где самому народу не остаётся порой даже прожиточного минимума. Я никогда не забуду визит в Новочеркасск летом прошлого, шестьдесят второго года, оттуда просочились слухи о недовольстве рабочих из-за повышения цен, и самого популярного персонажа отправили в город разрядить напряжение. Там стихийно вспыхивали протесты, грозившие перерасти в серьёзные беспорядки.

Встреча с представителями трудовых коллективов в Новочеркасске в корне отличалась от сотен других встреч лётчика-космонавта с советскими людьми. Она прошла в Доме культуры, преимущественно там были рабочие с Новочеркасского электровозостроительного завода, местная партийная и исполкомовская номенклатура в президиуме собрания тщетно пыталась скрыть испуг под напускной суровостью.

Вместо вопросов «как оно в космосе», я слышал совершенно иные реплики.

— Слыш, майор! — с первого ряда поднялся крепыш с потухшей папиросой во рту и синими зэковскими наколками на руках. — Ты вот скока получаешь?

— Как и все в ВВС — за звание, должность и выслугу лет. Не больше, чем другие военные.

Я не кривил душой. Какой бы уникальный статус не имел первый космонавт планеты, тот же Каманин или любой другой генерал, начиная от генерал-майора, получает куда больше. А генералов и адмиралов у нас — тысячи.

— Хватает?

— Вполне. Вы к чему клоните, товарищ?

Он хохотнул и перебросил папиросу в другой угол рта.

— А мне нихрена не хватает! Сто пять рублей новыми, жилья нет, тридцать отдай за комнату, да ещё за облигации государственного займа — вынь да положь! Скорее зубы на полку положу. Так я один. А вот Матрёна нормировщицей работает за восемьдесят рублей, муж умер, как она с двумя мелкими? Скажи, Матрёна!

Она и сказала. Председатель исполкома думал было милиции командовать «фас» после её слов, но я его удержал.

— Товарищ Матрёна… как вас по отчеству?

— Тимофевна я.

— Давайте по порядку, Матрёна Тимофеевна, и все остальные товарищи, послушайте. Я, конечно, не специалист в финансах и экономике. Родился в таком же маленьком городке как Новочеркасск, бедствовали, особенно в войну, когда немцы пришли. Расскажу вам так, как сам понимаю положение дел, а вы уж за себя думайте-решайте, хорошо?

— Чо там думать! Бастовать надо! — донёсся чей-то выкрик с задних рядов, но крикуна зашикали. Авторитет Гагарина был достаточен, чтоб меня хоть выслушали.

— До войны что-то успели отстроить, порушенное в Гражданскую. Отец дом сложил, жили хорошо. Село под Гжатском. А немцы нас выгнали, сволочи, мы ютились в землянке, в холоде. Как с голоду не померли, до сих пор не понимаю, отощали, прозрачные были, пока Красная армия не пришла. Немцы, отступая, спалили наш дом. Простите, что так долго, сейчас поймёте, к чему я клоню. После войны правительство решило: надо сначала защититься, чтоб больше никто не мог разрушить построенное, выгнать на мороз. Потому лет пятнадцать всем пришлось туго. Думаете, на космос деньги ушли? Нет. Моя ракета создана как военная, чтоб нести водородную бомбу. Американцы точно знают: вздумай они напасть, наши водородные бомбы упадут на них. Но ракета «Восток» имела большой недостаток: её долго готовить к старту. Сейчас Советский Союз получил новые ракеты, в любую минуту способные взлететь. Время затянутых поясов закончилось! Правительство приняло программу, будет гораздо больше производиться продуктов и товаров народного потребления, строиться жилья, а люди получат больше денег. Но, думаю, каждый из вас хочет спросить: программа — это здорово, а что мы будем есть прямо сегодня на ужин? И завтра, а не через месяц и не через год?

— Правильно! — донеслось из зала.

— Насколько я смог понять, на электровозном заводе ситуация хуже, чем в среднем по отрасли. Что-то исправить нужно немедленно, а не ждать результата реформ. Забастовка, товарищи, ничего не решит. Зачинщиков накажут. Завод могут и закрыть, хотя бы на время. Останетесь вообще без ничего. С Советской властью нужно дружить, взаимодействовать, а не бороться против неё.

— С этими боровами — дружить? Юрий Алексеевич, сами на них посмотрите, особенно на того, кто справа от вас, — говоривший сидел в первом ряду, он, в отличие от самого первого, блатных замашек не имел и татух на видных местах не носил.

Правду сказал. Сидевший от меня справа чиновник довольно среднего роста и вправду весил больше центнера, комплекция кабана на убой.

— Советская власть, товарищ, не ограничивается местным исполкомом и комитетом компартии. Я вижу, что товарищи из Новочеркасска не смогли решить ваших проблем или не захотели их решать. Сам тоже не вправе выделить вам финансирование на строительство жилья, улучшение условий труда и повышение зарплаты. Но! К Гагарину прислушиваются. Меня уважают даже больше, чем, по моему мнению, заслуживаю. Сегодня же выезжаю в Москву, напишу докладную записку в ЦК КПСС и в профильное министерство. Очень надеюсь, меня не пошлют далеко в неведомые дали, иначе отправлюсь лично к Шелепину. Товарищи! Но прямо завтра, как бы удачно ни оправдались мои усилия, вы улучшений не почувствуете, не буду вам врать. Потребуются недели, а то и месяц-два.

— А если через месяц ничего? — буркнула Матрёна Тимофевна, хорошо хоть без мата и на два тона ниже, чем во время её первого эмоционального спича.

— Тогда скажете всем, что Гагарин вас подвёл, он — балабол и пустомеля.

Последние слова бросил умышленно. Когда… нет, не отраслевой министр и не секретарь в соответствующем отделе ЦК, а Семичастный читал мой доклад, там красной нитью прошло: нельзя ронять имидж первого космонавта. В итоге из ЦК КПСС в Новочеркасск прибыла комиссия, откуда-то нашлись деньги и на закладку жилого дома для электровозостроителей, и на матпомощь. А я был вынужден тщательно отбиваться от просьб походатайствовать за кого-то в очередной раз. Предотвратил Новочеркасский расстрел и, наверно, отмолил какую-то часть грехов перед богом, закинувшим меня в пятьдесят седьмой.

Но оставим за бортом личные счёты со всевышним, если он существует, верю в него с трудом. Одной только гордостью за космос советский человек не накормит и не согреет детей. Экономика перенапряжена непроизводительными статьями расхода. А тут ещё мы с Королёвым со своим лунным проектом…

9

Отпуск провели на Смоленщине. Я уговорил охрану «девятки» на время оставить меня в покое и охранять издали. В общем, в Гжатск поехали на «волге», вторая «волга» маячила в зеркале заднего вида. Алла получила-таки водительские права, но за руль сесть не решалась, пока в салоне дети, пасла их на заднем сиденье. Прожорливой птичкой управлял сам, чувствуя некоторую растренированность, привык полагаться на служебный транспорт с водителем.

Ксюша впервые попала в деревню, для неё лошадь, корова и коза были столь же экзотичны, как космическая ракета. С животными ладила плохо, лезла к ним играться, но собаки на неё лаяли, коты шипели и сбегали, козы пытались боднуть. Что поделаешь, типично городской ребёнок.

Оставляя детей на бабушку, отправились впятером по грибы — мы с Аллой, оба брата и сестра. Вся родня с необычайной готовностью бросала дела, брали отгулы на работе из-за нашего приезда, приятно, но слегка неудобняк. Гэбисты, предупреждённые заранее, тоже старательно изображали грибников, держась на удалении.