Надрывно гудевший вентилятор под потолком точно проблему не решал.

— Так объём сравни, Юрий Алексеевич, там всего два куба, а тут — ого-го. Думал в старом кабинете продолжить, но Черток его держит как крепость Масада. И люди говорят — раз ты теперь главный, то и сиди в кабинете Главного. Ты теперь ответственный за всё его наследие.

А оно огромно. В разной степени готовности и неготовности остались проекты и наброски орбитальной станции «Салют», огромной многоцелевой космической станции — долговременного околоземного порта для космических аппаратов. Лунная гонка притормозила, но не убила мечту о полётах к Марсу и Венере, включая посадку в беспилотном режиме, запуске станций дальше орбиты Марса — вплоть до границ Солнечной системы. Королёв связывал самые смелые перспективы с ракетой-колоссом Н-1 и в этой реальности имел шанс увидеть успешные старты советских супертяжей… Если бы я не вмешался. Но уже устал себя упрекать.

— Не берите на пуп, Василий Павлович, все поможем.

— В чём? Ах, да, помощь уже в пути — разгрузить нас. Вчера был у Косыгина, готовится постановление об изменении стратегии в космосе. Задача непременно высадить человека к девятому мая в следующем году более не стоит. Только к пятидесятилетию Великого Октября. Расстрелять два десятка «семёрок» нам не позволяют.

Между лопаток пробежала холодная струйка, невзирая на жару. Неужели?

— А что — вместо?

— Во-первых, полёты с участием иностранных товарищей из братских социалистических стран. У вас же готовы их космонавты, Юрий Алексеевич?

— Рисуем таксистские шашечки на «Восходе»? Школу молодого бойца прошли все, немецкий и польский готовы. Но конкретное задание… Или просто свозим на орбиту, бездарно растрачивая ракеты-носители?

— На это не пойдём. Я с Келдышем советовался.

— А он?

— Он считает, что новая власть в Кремле не желает, чтоб люди говорили: мы пришли на Луну благодаря успехам Хрущёва. Так что времени должно пройти чуть больше. И ракеты другие, уже созданные при Шелепине-Косыгине.

Вот почему Глушко уверял: нужен гибрид, первая и вторая ступень их, гептиловые, отработанная наша только голова. Значит, пронюхал, откуда ветер дует, раньше меня. Как только не стало Королёва, ядовито-гептиловая связка Днепропетровск-Реутов, в лицах это Глушко-Янгель-Челомей, усилилась по сравнению с Подлипками и скоро совсем потеснит. Хрен на него, на первенство посадки на Луну, считают товарищи с берегов Днепра, придём туда сразу для колонизации с большими ракетами и большими долговременными станциями.

Зачем⁈ Ну нет ни малейшего технико-экономического резона плотно осваивать Луну в двадцатом веке! А психологический козырь даёт только одна посадка — первая.

— Что во-вторых?

— Большая орбитальная станция для постоянного наблюдения за США и другими государствами НАТО для раннего обнаружения пусков ракет. Разумеется, она не обеспечит сплошного и непрерывного наблюдения. Несколько военных станций и спутниковая группировка. Василий Тёркин в космосе!

Очень смешно про Василия Тёркина. Обхохочешься.

— Не выйдет. Блок двигателей РД-1000 взорвался на сто сорок второй секунде прожига. Когда они доведут гептиловую вонючку до ума — никто не скажет. Я только что с Байконура.

— Чем хуже, тем лучше! — зло бросил Мишин. — Зато американе стабилизировали горение в F-1. Автоколебания гасятся сами в ничтожные доли секунды.

— То есть программа «Аполло» получит главное — ракету-носитель. Нам останется помахать ей платочком вслед.

Грешным делом подумал поговорить с Семичастным, вдруг чекистам удастся подготовить диверсию, чтоб «Сатурн-5» взорвалась в пробном беспилотном полёте, застопорив процессы. Неспортивно, но что делать?

— Какой вы пессимист, Юрий Алексеевич, хуже Сергея Павловича. Смотрите на проблему с другой стороны. Наши в ближайший месяц внедрят американскую находку в РД-700. А поскольку остальные этапы — стыковка на орбите, пересадка космонавта, облёт Луны — уже пройдены, мы должны успеть. Смотрите!

Глянув на представленный эскиз, я едва сдержал возглас «так это же…». Как в «Золотом телёнке»: «Вася, узнаёшь брата Колю?» На столе Мишина летом тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года лежал набросок ракеты «Дельта-4-Хэви», только мелкими деталями отличавшейся от американской тяжеловески две тысячи десятых годов. Или не я один — попаданец из будущего, или идея достаточно очевидна, только в моём прошлом мире реализована много позже.

Сцепка из трёх ракет, центральный блок — универсальный, может взлетать сам, выполняя функцию средней по грузоподъёмности. С двумя боковыми разовьёт тягу на старте порядка двух тысяч тонн.

Я вздохнул с облегчением, увидев на компоновочном чертеже цилиндрические баки, конструктивно заодно со стенками, поверх прочных, конструктивно-несущих. Иными словами, ёмкость с окислителем прикрывает светоотражающая тонкая поверхность, сохраняющая вакуум между собой и собственно баком, то, о чём не говорил при Глушко. Пусть проект не столь амбициозен, как нерождённый динозавр Н-1, зато вполне реализуемый, проверенный в альтернативной реальности на «Дельта-4».

Среди чёрного тумана, вызванного новостью о запрете использования «семёрок» на многопусковую схему, возникло светлое пятнышко.

— Василий Павлович, если у нас забирают «семёрки» на иные задачи, на эту ракету деньги выделяются? Знаю, вопрос самый больной.

— Конечно — больной. Средства и фонды под выпуск двадцати четырёх наших ракет выделены на шестьдесят четвёртый и шестьдесят пятый год Подлипкам, то есть Королёву. Значит, приходится просить новые. У двигателистов на РД-700 свой бюджет, нас он не касается. До Нового года рисуем ракету, в шестьдесят пятом воплощаем в металле, даст бог, в шестьдесят шестом научим летать и тогда до праздника Октября и съезда КПСС уложимся. Если ничего не произойдёт непредвиденного.

Мишин осёкся, прекрасно понимая, как глупо прозвучала последняя фраза.

— Понятно… Мне готовить космонавтов к извозу экскурсантов?

— Ни в коем случае, Юра! Сергей Павлович завещал нам Луну, не отступимся. Получите программу ближайшего полёта с двумя пусками. Стыкуем «Восход» с ЛК на орбите Земли, космонавт переходит в ЛК, улетает на километры от «Восхода» и возвращается к нему на лунной взлётной ступени. Уж сами решайте, кто останется в «Восходе», а кто прокатится на втором. Припахивайте демократов к лунной программе.

— Ради удовлетворения хотелок Громыко.

— Нет, Юрий. Я на закуску самое главное приготовил. Уж больно вы смурной вернулись с Байконура. Самое сладкое. Говорить?

— Ну, можно и в следующий раз…

Он только через секунду понял, что шучу.

— Знайте, наши коллеги из ГДР сделали удачную БЦВМ целиком на полупроводниках, испытав её пока на МиГ-21. Так что это не просто подарок товарищам из соцлагеря. Их «Роботрон» интегрируется в наши космические проекты, нужно только переписать программное обеспечение. На ЛК будет вычислительная машина! Пусть американе завидуют.

Кто кому должен завидовать? У них лунная программа работает с шестьдесят первого года, определён командный центр — NASA, нескольким фирмам розданы контрактные заказы на разработку и производство элементов. Параллельно развиваются беспилотные программы, они чётко засекают из космоса пуски МБР, рассматривают нашу территорию как на ладони. У нас, напротив, как в школе бальных танцев Соломона Пляра: «две шаги налево, две шаги направо, шаг вперед и два назад». С отступлениями и переделками, ежегодными «концепция поменялась», непрерывной борьбой ракетных конструкторов… «Не гигиенично и не симпатично, это некрасиво, вам говорят», из той же песенки. Главное — долго и дорого.

Голова лопнет!

Ради смены обстановки, а также под предлогом встречи с трудовыми коллективами, я прихватил Валеру Быковского и полетел в Хабаровск, там проходил чемпионат СССР по боксу. Мы общались со спортсменами и тренерами, заходили в раздевалку, Быковский обменялся автографами с тёзкой Попенченко, и это было очень душевно: оба — звёзды, оба — Валерии и оба следят за успехами друг друга.