- Так ты поможешь?

- Во имя всех звезд - ни за что. Империя - мой союзник. Думаешь, я не слышал? Ты больше не предлагаешь своих услуг таким, как они. Или таким, как я. Альянс теперь держит тебя на поводке, как собаку. Печально, ничего не скажешь.

Эмари чувствует, как напрягаются все ее мышцы. Похоже, не получилось.

- Тебе стоило бы понаблюдать за звездами, Сурат, - пробует она в последний раз. - Галактика поворачивается вокруг своей оси, обращаясь против Империи. Не особо рассчитывай на этот корабль, ибо скоро он разобьется. Новая Республика...

- Оплот придурков! - внезапно кричит Сурат, брызгая вонючей слюной. Джес разворачивается назад...

Выстрел одного из наркоисов попадает ей в бок. Нога ее подгибается, и она с грохотом врезается в заваленный деталями космических кораблей стол. Металл со звоном летит на пол. Тело охотницы обмякает, внезапно перестав подчиняться. Это оглушающий выстрел, не смертельный.

Сурат стоит над ней, скрестив руки на груди.

- В Новой Республике не будет места таким, как я, - яростно шипит он. - И я не желаю, чтобы моя жизнь зависела от какой-то своры высокоморальных благодетелей Галактики. Империя позволяет мне заниматься своим делом, и потому она остается моим другом. Почему бы не преподнести другу новый подарок?

Он снова хлопает в ладоши, и его приспешники поднимают Джес с пола. Герглик забрасывает ее на скользкое хрящеватое плечо. Она пытается пошевелить руками, ногами, зубами - чем угодно. Но все ее усилия тщетны.

"Тебе стоило меня убить", - думает она, когда ее уносят.

Оставив позади свет угасающего дня, Синджир спускается в промозглое подземелье. Что это вообще за дыра? Похоже, кантина, по крайней мере отчасти - на двери висит название "Альказар". Но это не просто кантина, а, судя по виду, еще и игорный дом, причем с дурной репутацией. А также, вероятно, место продажи рабов, черный рынок и... в общем, средоточие зла. На приподнятой сцене пытается извлекать звуки какая-то шайка так называемых музыкантов. Вдоль дальней стены тянется длинная черная стойка из лакированного куска выброшенного на берег дерева, а повсюду за столиками сидят игроки, которые молятся о том, чтобы сорвать хотя бы небольшой куш за партией в пазаак, бросая кости-шег или дергая за рычаг "однорукого контрабандиста".

Синджир никогда не понимал азартных игр. Ему не раз приходилось наказывать имперских солдат или офицеров, пытавшихся играть в кубриках, столовой, во время долгой тоскливой вахты. На его взгляд, суть азарта не в деньгах. Его суть - в риске.

В риске и той упоительной дрожи, которую он вызывает.

Синджир не питает к ней никакой любви.

Ему хочется как можно быстрее убраться с этой планеты.

- Пойдем, Огли, - машет он рукой новому приятелю.

- Оргадомо.

- Угу. Пойдем выпьем.

Хмель уже начинает выветриваться - самое время получить очередную порцию приятных ощущений. Ну и естественно, кое-что разузнать. Схватив тви'лека за хвост на голове, Синджир тянет его к бару и с размаху хлопает по стойке ладонью.

Бармен - представитель человеческой расы, хоть и лохматый, как вуки, и скользкий на вид, словно воррт, - бросает в рот горсть тонких зеленых листьев и начинает жевать. По его подбородку стекает зеленая жижа.

- Че надо? - спрашивает он, демонстрируя единственный оставшийся во рту зуб.

- Выпивки на двоих. Мне... - Синджир поворачивается к тви'леку. - Ты первый, дружище. Что будешь?

- Э... эль? - нервно бормочет тви'лек.

Синджир недовольно морщится.

- Ему эль. Мне чего-нибудь покрепче. Есть у тебя... гм... джоганский фруктовый бренди?

- Ты заведение, часом, не перепутал? У меня есть эль. Много. Разного. Еще грог. И виски "Звездное пламя".

- Тогда мне последнего. Большую порцию.

Бармен что-то ворчит в ответ и, перед тем как толкнуть в сторону тви'лека бутылку пенящегося эля, наполняет стакан мутной коричневой жидкостью.

- Десять кредитов.

Синджир мягко берет его за запястье, действительно скользкое от пота. Бармен зло смотрит на руку наглеца, и по его подбородку стекает очередная зеленая струйка. Синджир смеется и убирает пальцы.

- И еще кое-что.

- Валяй.

- Мне нужно встретиться с тем, кто заправляет этим заведением. С Суратом Нуатом.

- Что, правда?

- Правда. Я заплачу.

Бармен стреляет глазами по сторонам:

- Сотню дашь?

Синджир морщится - ему жаль денег, которые можно потратить на выпивку. Но он тут же напоминает себе, что теми же деньгами может оплатить свое бегство. Он достает из кармана кредиты и толкает маленькую стопку грязных монет через стойку.

- Так где я могу его найти?

Лицо бармена расплывается в широкой улыбке, похожей на грязную отметину на стене.

- Он как раз входит в дверь.

Вздохнув, Синджир оборачивается.

В зале появляется щеголеватый самодовольный салластанин с бельмом на глазу. За ним по пятам шагает бандитского вида компания. К нему обращаются взгляды всех посетителей, полные благоговейного трепета и неподдельного страха, и Синджир понимает, что новоприбывший - Действительно большая шишка. Это и в самом деле Сурат Нуат.

Он уже собирается повернуться к бармену и потребовать свои кредиты назад.

Но тут он замечает кое-кого еще - женщину. Забрак... или датомирка? А может, она с Иридонии? Он не знает, чем они отличаются, да и отличаются ли вообще. Бледные глаза, темные татуировки в виде спиралей и узлов на щеках, лбу и подбородке...

У него перехватывает дыхание...

Синджир стоит по пояс в папоротниках. На мягком губчатом мху Эндора лежит упавшее дерево. Под ним - повстанец. Мертвый. Его одежда - жилет, накидка, камуфляжные штаны - теперь висит на худой фигуре Синджира. Он надевает шлем, моргает, сглатывает и пытается сосредоточиться.

По лбу стекает капля крови и повисает на кончике носа.

В ушах все еще звенит от взрыва генераторов защитного поля.

Руки испачканы землей и кровью. Его собственной кровью.

Всего лишь царапины, убеждает он себя. Ничего серьезного. Он не умрет.

По крайней мере, не сегодня.

Внезапно раздается треск ветки.

Он оборачивается и видит женщину иной расы, с бледной, словно лунный свет, кожей и острыми шипами на голове. Татуировки на ее лице - черные спирали и завитки - будто шевелятся, как переплетающиеся змеи. Синджир моргает, и наваждение исчезает. Может, эта женщина вообще не настоящая, а лишь плод его воображения.

Она кивает ему.

Он кивает в ответ.

А потом она дергает за лиану, стягивая сплетенную из веток и листьев маскировочную сеть, под которой оказывается мотоспидер.

Женщина закидывает за спину винтовку и в последний раз бросает взгляд на Синджира, после чего запускает двигатель и на полной скорости исчезает среди деревьев.

Он ее знает.

- Я ее знаю, - тихо, чтобы услышал только его новый друг, шепчет Синджир.

Тви'лек что-то в замешательстве бормочет.

- Вон ту, - поясняет Синджир. - Которая с громилами Сурата. - "Я видел ее на спутнике Эндора". - Только не помню, откуда ее знаю. Не важно. Пошли.

Он вскакивает с табурета...

А затем, метнувшись к стойке, опрокидывает в себя содержимое стакана. Ощущение такое, будто он проглотил настоящий лазерный огонь, который насквозь прожигает его нутро. Тряхнув головой, Синджир бросается следом за Суратом и его свитой.

За иллюминатором, на фоне бескрайней черноты, таща куски металла, семенит ремонтный дроид со сварочным аппаратом на длинной трубе. Даже по прошествии стольких месяцев "Дом-1" все еще до конца не починен после битвы при Эндоре. "Хорошо, что мы тогда победили", - думает Акбар. Тогда они поставили на карту все, что у них было, и едва не проиграли. Слава звездам, морям и всем богам с героями - каким-то чудом им все же удалось.