— Все готовы, — обратился к нему воевода.

— В таком случае пусть занимают свои позиции, — кивнул Эйрих и добавил: — И прикажи дополнительно укрепить ворота. Через пару часов враг будет под нашими стенами.

Войску княжича предстояло подняться вверх по скале. Это долгий и трудный путь. Не все его пройдут. По крайней мере, жители замка будут в лучшей позиции по отношению к противнику.

Перед тем, как взойти на стену, где он будет в первых рядах защитников, Эйрих обернулся и посмотрел на окна своих покоев. Где-то там Касильда. Он надеялся, она выглянет проводить его, но окна были пусты. Что ж, этого следовало ожидать. Чудовище не провожают на войну и не желают ему победы. Отвернувшись, Эйрих пошел на стену.

…Враги подошли к стенам Морабатура не через пару часов, как думал Эйрих, а лишь на закате. Причина задержки крылась в тяжелых машинах, которые люди тащили за собой. Это были сложные деревянные конструкции. С их помощью Дариус рассчитывал перебраться через ров и пробить ворота замка.

У Эйриха был один шанс остановить кровопролитие. Меньше всего ему хотелось использовать в переговорах Касильду, но она была права: отец прислушается к дочери. Князь теперь его тесть. Возможно, узнав, что они породнились, он остынет. Останется еще Дариус, но без поддержки князя и его войска он уже не так страшен.

Это решение далось Эйриху нелегко. Стоило подумать, что Касильда мечтает вернуться домой, как глаза заволакивала красная дымка гнева. В такие минуты он едва справлялся с бушующим внутренним огнем. И все же он стал намного лучше контролировать себя после того, как обрел свою наэлию. Вряд ли это простое совпадение.

Стоя на стене прямо над воротами, Эйрих ожидал переговорщиков. Накануне он отправил гонца к князю с известием о замужестве дочери и предложением о переговорах. По его расчетам князь лично явится под стены замка. Это Эйрих угадал верно, но он не учел, что за ним увяжется Дариус.

Протрубил рог, извещая о приближении князя. Эйрих выискивал в его лице знакомые черты убийцы своих родных и находил их, но в то же время хватало и различий. Он забыл, что человеческий век не долог. Люди живут меньше драконов. Князь Тунрид не мог участвовать в битве при Орулле. Должно быть, там был его отец.

Мысль о короткой жизни людей заставила Эйриха похолодеть. Как же Касильда? Она ведь только наполовину дракон, а то и меньше. Неужели она покинет его так рано? Он передернул плечами, отгоняя ужасное видение. Драконья кровь сильная, Касильда уже меняется. Наверняка продолжительность ее жизни увеличится. Если же нет, Эйрих будет рядом с женой, пока сможет, а когда ее не станет, отправится за ней и на тот свет.

— Это правда? — князь потряс над головой обрывком бумаги.

Ветер подхватил его зычный голос и донес до стены. С такого расстояния сложно было рассмотреть, что именно за бумаги в руках у Тунрида, но Эйрих не сомневался — это его послание.

— Моя дочь, — прокричал князь, — она жена…

Он не договорил. Вряд ли потому, что не хватило дыхания. Просто не смог произнести это вслух — жена дракона. Переговоры будут сложными, вздохнул Эйрих.

— Верно, — ответил он князю. Ему не приходилось напрягать голос, чтобы быть услышанными. Скала сама несла его, подчиняясь хозяину. — Касильда принадлежит мне.

— Она добровольно вступила в брак? — спросил князь. — Если так, я хочу увидеть запись в церемониальном свитке.

Эйрих поморщился. Записи, естественно, нет и это говорит не в его пользу. Тот факт, что он воспользовался другим брачным обрядом, подтверждал: Касильда вышла замуж не по своей воле. Так как свиток он показать не мог, пришлось сказать правду.

— Ты принудил мою дочь к браку, взял ее против воли и ждешь от меня согласия на перемирие? — удивление князя было искренним.

— Поговорите с дочерью, послушайте, что она скажет, а потом принимайте решение, — предложил Эйрих.

— И что скажет испуганная женщина? — в разговор вступил Дариус. — Лишь то, что ты вложишь в ее уста! Ему нельзя верить, — последние слова были обращены к Тунриду, но Эйрих расслышал и их. — Только после смерти Дракона Касильда будет в безопасности.

Князь сомневался. Это чувствовали и Эйрих, и Дариус. И тогда княжич нанес решающий удар. Тот, которого Эйрих никак не ожидал.

— Послушайте, у нас есть реальный шанс покончить с ящером раз и навсегда, — сказал Дариус князю. — Наши войска сильнее, у нас тараны, способные разбить ворота замка в щепки. Мы победим. Ему нечего нам противопоставить. Он даже не в состоянии сменить обличье!

Эйриху показалось, что ему в спину вогнали нож. Он дернулся, словно от реальной боли. Голова закружилась, и он схватился за каменный уступ, чтобы не свалиться со стены. Дариус знал. Всего один человек мог передать ему эту информацию. Теперь уже все равно, как она умудрилась отправить послание бывшему жениху. Главное, она это сделала.

Все как-то разом померкло и потеряло значение. Вдруг стало неважно, примет ли князь предложение о перемирие, отстоят ли они замок. Потому что Эйрих уже проиграл. В ту самую секунду, когда Касильда выбрала не его.

Князь принял решение. Скомкав послания, он бросил его на землю. Конь Дариуса проехался по бумаге, когда он и Тунрид направились обратно к своим людям. Перемирию не бывать.

Находиться дальше в компании женщин было невыносимо. Наплевав на вежливость и воспитание, я произнесла твердым голосом:

— Прошу меня простить, но я хочу побыть одна. Помолиться в это неспокойное время за победу, — умышленно не уточнила, чью именно.

— Мы можем помолиться вместе, — предложила Иридия.

— Просьбы к богам не терпят чужих ушей, — ответила я на это.

Княгиня хмыкнула. Мои слова ее не провели, а вот Иридия расстроилась. Возможно, ей казалось, что я пренебрегаю нашей дружбой. Что ж, это правда. Доверять ей как прежде я не смогу никогда.

Ее светлость охотно покинула покои, но подруга задержалась.

— Простите меня, — сказала она напоследок. — Я хотела поступить так, как будет лучше для всех, включая вас, княжна.

Я кивнула, принимая извинения. Какой смысл винить Иридию? Я сама проболталась. Пусть по неосмотрительности, а не специально, но все же я предала Дракона, и моя совесть корчилась в муках.

— Возвращайся к себе, — сказала я девушке. Больше мне добавить было нечего.

Едва шаги Иридии стихли в коридоре, направилась в кабинет. Я не просто так выставила женщин. У меня было важное дело.

В кабинете я подошла к Шару и, приподняв занавес, заглянула под нее.

— Есть новости? — спросила. — Ты знаешь, что там происходит?

— Переговоры провалились, начался штурм, — ответил призрачный голос. — Как раз готовят таран для ворот.

Этого следовала ожидать. Дариус, окрыленный новостью о слабости Дракона, своего не упустит.

— Значит, надо торопиться. Мне придется взять тебя в руки. Потерпи, — предупредила я, помня, что Шар не выносит прикосновений.

— Это еще зачем? — заволновался Эсфер. — Что ты задумала?

— Хочу перенести тебя в другое место, — я тщательно завернула Шар в занавес.

— Ой, щекотно, — хохотал он.

— Тише. Никто не должен знать, где ты.

— Почему?

— Если наши войдут в замок, найдется много желающих забрать твою силу. Ты, вероятно, последний обсидиан в мире, да еще такой мощный. Тот, кто выкачает из тебя силу, обеспечит себя магией на десятилетия вперед, если не на всю жизнь.

— Спасительница моя, — прошелестел голос из-под занавеси.

— Помолчи, — шикнула я.

Наперевес с Шаром я вышла в коридор. Стражей не наблюдалось. Все, кто способен держать оружие, были на стене, обороняли замок. Зато стоило открыться двери, из-за угла выглянула кормилица.

— Куда-то собралась? — в преддверии возможного падения Морабатура, старуха растеряла наигранную вежливость и снова обращалась ко мне на «ты», но мне это даже нравилось. Уж лучше неприятная честность, чем показное уважение, а за спиной кинжал.