Показалось, череп раскололся. Я ахнула и осела на землю. Падая, видела, как Дракон с рыком бросился ко мне, но на него навалилось воинов пять, не меньше. Они накинули ему на голову мешок, обезопасив тем самым всех от смертельного взгляда, и придавили к земле.

— Отпустите! — хотела крикнуть я, но язык будто прилип к небу, губы едва шевелились. А затем мир вовсе померк, и сознание погрузилось в темноту.

Первое, что ощутила, приходя в себя — головная боль. Казалось, на голову надели кастрюлю и бьют по ней половником. В ушах звенело, под веками плясали разноцветные круги, а во рту стоял железный вкус крови. Падая, я прикусила язык.

Еще не открыв глаза, поняла, что лежу на кровати и вокруг собралась чуть ли не толпа. Кто-то обмахивал меня веером, пока чьи-то холодные пальцы проверяли пульс на запястье.

Стиснув зубы, я приподняла веки. Это рутинное действие потребовало колоссального напряжения. Кто бы меня ни ударил, он постарался на славу.

Я находилась в одной из комнат Морабатура. Ни в покоях Дракона, но и не в той спальне, где несколько месяцев прожила в качестве пленницы. Должно быть, со двора меня перенесли в первую попавшуюся спальню.

Первым делом я встретилась взглядом с лекарем.

— Она пришла в себя, — сказал он кому-то за спину. — У нее серьезная травма головы. Советую в ближайшее время не волновать и не расстраивать княжну. Ей нужен отдых и покой.

— Как ты себя чувствуешь, дитя? — лекаря от кровати оттеснил отец.

На сердце потеплело при его виде, но в следующую секунду я похолодела — где Дракон? Что с ним? Последнее, что помню: как ему на голову накидывают мешок.

— Отец, — я схватила его за руку и поморщилась от прострела в голове. Говорила с трудом, каждое слово отдавалось болью в затылке. — Сколько я лежу? Где он? Как?

Из-за спутанности сознания речь звучала бессвязно. Отец похлопал меня по руке, а потом велел всем покинуть комнату, объяснив, что мне требуется отдых. Мимо меня к дверям вереницей прошли оба моих брата, княгиня и Иридия.

Вид у всех четверых был не особо встревоженный. Ладно, они не волновались за меня, но как же битва? Значит, она закончилась. Причем защитники замка проиграли. Морабатур пал. Я не чувствовала себя среди победителей, как и среди проигравших. Где же мое место?

— Касильда, — едва мы остались вдвоем, отец наклонился ко мне и осторожно заключил в объятия.

Я прижалась лбом к его широкой груди и разрыдалась как маленькая девочка. Я плакала, а отец баюкал меня и гладил по волосам. Вместе со слезами меня покидало напряжение последних месяцев и все те ужасы, что довелось пережить. Я не верила, что все закончилось. Что еще хуже, я не хотела, чтобы все заканчивалось.

Лишь когда со слезами было покончено, отец выпустил меня из объятий.

— Дитя, — сказал он, — дай посмотреть на тебя. Ты похудела, — покачал он головой.

— Здесь плохо с продуктами, — в голове немного прояснилось, и я смогла нормально говорить. Хотя боль никуда не делась.

— Ничего. Мы быстро вернем на твои щеки румянец.

Несмотря на радостный голос отца, за ним звучало напряжение. Он боялся общаться со мной на темы, которые, по его мнению, причинят мне страдания. Он и касался-то меня подчеркнуто осторожно. Словно я могла обратиться в прах от резкого или грубого движения.

Отчасти его опасения были обоснованы. Я чувствовала себя ужасно, но сдаваться не собиралась и снова спросила, где Дракон. На этот раз четко и настойчиво.

— Битва закончилась с час назад. Воины Дариуса взяли Дракона в плен, — нехотя ответил отец и то лишь потому, что видел: я не отстану. — Сейчас он в темнице, где прежде держал твоих телохранителей. А Дариус празднует победу. Он пленил самого Дракона.

Странное дело, но при упоминании бывшего жениха ничто во мне не дрогнуло, как будто речь шла о малознакомом человеке. Похоже, мои чувства к княжичу были не любовью, а влюбленностью. Они не выдержали испытания разлукой.

— Я хочу повидаться с Драконом. Распорядись, чтобы меня к нему пустили.

— Чего ради? — нахмурился он.

— Ты, верно, слышал, что мы женаты. Мне необходимо убедиться, что он в порядке. С Драконом надо заключить мир и вывести войска с его территории.

— Ты на стороне чудовища? — не поверил отец. — Что он сделал с тобой: опоил, применил магию?

— Просто я узнала правду о своем происхождении, — сказала я, внимательно следя за его реакцией. Забавно, почему я раньше не задумывалась о том, насколько не похожа на него и братьев? У меня у единственной в семье серая радужка и невероятно бледная кожа. — Я тоже дракон. Возможно, мое место именно здесь, рядом с другим драконом. К тому же за это время я познакомилась с ним лучше. Он вовсе не чудовище. По крайней мере, он не так ужасен, как о нем говорят. Ты должен проследить, чтобы Дариус его не тронул. Прошу, прислушайся ко мне.

Мужчина поджал губы. Сейчас передо мной был не отец, а князь Тунрид. Мне с детства знакомо это выражение лица. Мы, его дети, про себя называли его — я один знаю, что для вас лучше.

Только не это! Я мысленно воззвала ко всем богам. Пусть отец услышит меня.

— Папа, — я схватила его за рукав, — умоляю!

От резкого движения в голове будто шутиха взорвалась. Я едва сдержала стон. Стиснув зубы, терпела. Плевать на боль, я готова упасть на колени и ползать за отцом, пока его сердце не смягчится. Не отступлю, не убедившись, что он позаботится о Драконе. Сейчас самое важное — сохранить ему жизнь. Потом обсудим перемирие.

— Хорошо, — кивнул князь Тунрид, снова превращаясь в моего отца. Вид моих страданий подействовал на него. — Я поговорю с Дариусом. Ты, главное, не переживай. Лекарь сказал, что тебе нужен покой.

— Я постараюсь. Но мне будет сложно успокоиться, пока я не выясню, что Дракон в порядке.

Он хмыкнул:

— Узнаю свою дочь: упрямая и своенравная. Вся в мать. Через час я встречусь с Дариусом и обговорю этот вопрос.

— А раньше никак?

— Княжич сейчас занят. Ему, как и всем, требуется отдохнуть и привести себя в порядок после боя. Тебе не о чем тревожиться, Дариус не тронет Дракона без моего ведома.

Слова отца приободрили меня. Действительно они завоевали Морабатур вдвоем, значит, и решения будут принимать вместе.

— Расскажи мне, как в семье магов земли родился дракон, — поинтересовалась я. Этот вопрос волновал меня с той минуты, как я узнала, что являюсь отчасти драконом.

— Это серьезный разговор, — уголки его губ опустились вниз, словно к ним привязали грузики. — Уверена, что готова к нему?

— Да.

— Хорошо, — кивнул он. — Тогда я, пожалуй, присяду. Это был тяжелый день, а я уже не молод.

Устроившись в кресле рядом с кроватью, он подложил подушку под поясницу. Несколько минут отец смотрел в одну точку, пока я не кашлянула, возвращая его в реальность.

— Я надеялся, ты никогда не узнаешь правду, — вздохнул отец. — Драконы и все связанное с ними под запретом. Никому не говори того, что сказала мне.

— Не скажу. Но взамен хочу услышать о своем происхождении.

— Все началось с твоего деда. Он был жестким человеком и частенько ставил свои желания превыше желаний других. Он был среди князей, участвующих в битве при Орулле.

— Это я знаю, — кивнула. — О его подвигах сложили баллады.

— Но в этих балладах не поется о сувенирах, которые он привез с битвы. Интерес к драконам я перенял у него. Среди прочих редкостей одна была особенно диковиной — женщина. Прекрасная, молодая, статная. Она сводила мужчин с ума, и твой дед пал жертвой ее чар. Он не смог убить драконессу, рука не поднялась. Вместо этого тайком привез ее в княжество земли, дал ей вымышленное имя и родословную, а потом женился на ней.

— Это была твоя мама?

К сожалению, бабушка умерла до моего рождения. Мне не довелось с ней познакомиться. Но я помнила ее портрет. Отец не соврал, она действительно была необычайно хороша собой. Говорят, я на нее похожа. Те же черные волосы, бледная кожа и пепельные глаза.