Эйриху не понравилось, как это прозвучало.

— Расскажи подробности, — попросил он.

— Если мужчина выбирал себе в жены невинную деву, а она противилась браку, — пояснил жрец, — то жених брал ее силой, а утром как доказательство состоявшейся свадьбы демонстрировал простыню со следами девичьей крови. С этого момента по желанию жениха брак считался заключенным вне зависимости от мнения невесты.

— Благодарю за помощь, — Эйрих поднялся со стула.

— Это все, что можно сделать в данных обстоятельствах, хозяин, — пробормотал жрец ему в спину.

— Я понял.

— Но учтите, — добавил жрец, когда Эйрих уже был в дверях, — следы крови нельзя подделывать. При проверке это сразу станет ясно, и брак не засчитают.

Эйрих кивнул, давая понять, что услышал предупреждение. От жреца он направился в свои покои. Постоял около двери собственной спальни, прислушиваясь, но так и не решился войти.

Взять Касильду силой, причинить боль, сломать… После этого она возненавидит его еще сильнее, если такое возможно. Это плохое решение, но что делать, если оно единственное? Эйрих не знал ответ.

Вдали от княжны он постепенно успокоился. Внутренний огонь затух, а вместе с ним погасла злость. Ей на смену пришел стыд. Он повел себя несдержанно, как мальчишка. Напугал своих людей, причинил боль наэлии. Недостойное правителя и мужчины поведение. И, похоже, ему предстоит поступить еще более низко.

Отойдя от двери спальни, он свернул в кабинет. Там снял занавес с Эсфера и приказал:

— Покажи княжича Дариуса.

Шар мигнул пару раз. Появилась сперва размазанная картинка, затем она постепенно настроилась.

— Решил на соперника полюбоваться? — поинтересовался Эсфер.

— Хочу понять, что ее в нем привлекает.

— Ну, он высокий, широкоплечий, — перечислял Шар.

— И что? — перебил Эйрих. — Я не ниже и не уже в плечах. Разве рост — это главное?

— Еще он блондин.

Эйрих фыркнул. Если бы дело было только во внешности… но княжич покорил Касильду чем-то другим. Она знает его исключительно с хорошей стороны, чего нельзя сказать о самом Эйрихе. Его княжна видела всяким, и он сам в этот виноват. Будь он сдержаннее, все могло получиться иначе.

Что ж, видят боги, он не хотел прибегать к насилию, но, видимо, без него никак. Тянуть дальше опасно. Необходимо как можно быстрее закрепить права на девушку. Вражеские войска скоро будут под стенами Морабатура. Княжна — шанс спасти земли, людей и род драконов. Нельзя его упустить.

— Я должен быть там, со своими людьми, — произнес Эйрих, рассматривая поле сражения через Шар.

— Ты не можешь покинуть Морабатур. Без тебя здесь все развалится.

— Затрат на поддержание замка все больше. Магии едва хватает, чтобы усмирять вулкан. Касильда — наша последняя надежда. Став моей наэлией, она будет подпитывать меня. Нам это необходимо.

— Ты словно оправдываешься, — заметил Шар.

Эйрих вздрогнул. Друг как всегда попал в яблочко. То, что он должен сделать с Касильдой, было ему ненавистно. Неужели им обоим придется пройти через это?

Ожидание затянулось. Сперва я мерила комнату нервными шагами, затем устроилась в кресле и выбивала пятками дробь. Время шло, за окном окончательно стемнело. Напряжение постепенно переходило в усталость. Я зевнула. Раз, другой. Потом подтянула ноги и свернулась калачиком прямо в кресле.

Дракон все не шел. Хорошо бы он вовсе обо мне забыл, подумала я и сама не заметила, как задремала. Проснулась от ощущения чужого взгляда. К этому времени комната погрузилась во мрак. Лишь две красные точки горели в темноте.

Я резко выпрямилась в кресле. Красные угольки! Наконец поняла, чем они являются. Это глаза Дракона. Они светятся в темноте, напоминая тлеющие угли костра. Чудовище уже не единожды наблюдало за мной, пока я сплю. Вот и сейчас Дракон подкрался и застал меня врасплох.

Мужчина, тяжело шагая, прошел к столу и зажег масляную лампу. Ее приглушенный свет едва разогнал сумрак. Мужская фигура проступила из тени: растрепанные волосы, сосредоточенное лицо, распахнутая на груди рубаха и бриджи, заправленные в сапоги. Не похоже, что он готовился к брачной ночи.

Дракон шагнул к креслу. Я замерла. Несмотря на местный климат, у меня кровь в венах стыла от ужаса. Я была словно глыба льда. Кажется, даже температура в комнате понизилась от моего присутствия. Не удивлюсь, если при дыхании изо рта вырвется пар.

— Покорись, — произнес Дракон. — Покорись, и я выпущу княгиню и твою подругу из темницы.

— Опять торгуешься? — я качнула головой. — Княжна не продается.

Лицо мужчины дрогнуло. На миг его исказила звериная ярость. Желание зажмуриться и ничего не видеть стало нестерпимым, но я заставила себя смотреть. Отвернуться проще всего. Но если мне предстоит пройти через это, я хочу запомнить все до мельчайшей детали. Чтобы потом, вонзая кинжал в сердце Дракона, знать за что.

Глубоко вздохнув, мужчина взял себя в руки.

— Упрямая, — покачал он головой, как мне показалось, с сожалением. — Ты отважно боролась, и я уважаю тебя за верность идеалам, но пора с этим заканчивать.

Он стянул рубаху через голову и бросил ее на соседнее кресло. Следом за рубахой мужчина избавился от сапог и взялся за пряжку ремня на бриджах. На этом момент мои нервы сдали. Я вскочила с кресла и вскрикнула:

— Не смей ко мне приближаться! Я не хочу!

— Прости, — проигнорировал он мой протест. — Время твоих желаний прошло. Настало время моих.

Я всхлипнула. Губы дрожали от едва сдерживаемых слез. Когда Дракон шагнул ко мне, я чуть не завизжала от ужаса.

— Тише, — он погладил меня по щеке. — Просто покорись. Не усложняй все для себя и для меня. Я не хочу причинять тебе боль.

— Так не причиняй, — жалобно попросила я.

— Не буду, если не станешь сопротивляться.

А если стану? Задать этот вопрос я не успела. Дракон наклонился и коснулся моих губ в легком поцелуе. Я вздрогнула. Если раньше, когда он дотрагивался до меня, по телу разливалась волна жара, то сейчас я ничего подобного не почувствовала. Действия мужчины, какими бы горячими они не были, не могли растопить сковавший меня лед.

Я стояла без движения, глядя в одну точку перед собой, пока мужчина покрывал поцелуями мое лицо и волосы, а его руки гладили мои плечи и спину. Он шептал что-то нежное, называл своей наэлией. Я услышала, как я прекрасна и как сильно он меня хочет.

— Покорись, — повторял он между поцелуями снова и снова. Теперь это звучало не как приказ, а как мольба. Мужчина словно умолял меня впустить его в свое сердце, но я оглохла от страха перед насилием.

Он подтолкнул меня к кровати. Я неловко шагнула и, оступившись, упала. В последнюю секунду Дракон поддержал меня, осторожно опустив на кровать. Сам он навис надо мной, опираясь на колени и локти.

Взяв меня за подбородок, он заставил смотреть ему в глаза. В них бушевало настоящее пламя. Оно опалило мне душу. Каков бы ни был исход ночи, сегодня старая Касильда сгорит и в огне Дракона родится новая. Возможно, она будет лишь горсткой пепла по сравнению с прежней.

— Я не могу тебя отпустить, понимаешь? — сказал Дракон. — В тебе спасение Морабатура и рода драконов. И у меня нет времени ждать, когда ты созреешь до уступок.

Понимала ли я? Да. Было ли мне от этого легче? Ни капли.

Потянув шнуровку сорочки, мужчина оголил мою грудь. Его ласки стали более требовательными, жадными. Он вжимался в меня бедрами, и я чувствовала, как велико его желание.

Я не сопротивлялась, но вовсе не потому, что покорилась, как мужчина просил. Я выжидала. Это были не самые приятные минуты в моей жизни. Лежать ничком на кровати, смотреть на балдахин широко распахнутыми глазами, пока кто-то творит с твоим телом, что пожелает. Трогает его там, где хочет. Целует, где ему вздумается. Чужие руки и губы оставляли на мне следы, они ранили меня. Не физически, но душевно. Они давили и ломали, сколько бы нежности в них не было.