— Не знаю…

— Что значит, не знаю… Ты…соображаешь?.. Это что, такая изящная мистификация?

— Павел, эта туманная история. Давай завтра.

— Хорошо, я покапаюсь, попробую разобраться.

Попрощавшись с Павлом, Валентин рухнул в постель и, вопреки ожиданию, мгновенно заснул.

Проснулся он от того, что солнечный луч упал на его лицо, а телефон глухо завибрировал в руке.

Звонил Павел:

— Привет, так откуда же всё-таки у тебя этот текст?

— Паша…ты мне лучше скажи, что это такое.

— Ну, хорошо, я послал «это» тебе по почте… «Это» — хеттское письмо. Какой-то древний гимн, любовное стихотворение, посвящённое женщине… Я всю ночь пытался перевести, а потом нашёл его в… ну не важно где… целиком. Вот послушай:

— Скажи, где ты-то его нашёл?

— Паша, если я тебе сейчас скажу, то… Я не знаю, но это написал не совсем я. Кто-то или что-то как будто водило моей рукой. Ничего не могу понять. Со мной такое впервые. Ты говоришь, этот текст уже был написан кем-то?

— Да, и это было в незапамятные времена, и ты мог это просто вспомнить, понимаешь? Возможно, ты сам написал это тогда, в той жизни, прошлой?

— Паш, давай как-нибудь без этого… Мне и так не по себе.

— Нет-нет, это как раз многое объясняет. Это очень просто. Для того, чтобы вспомнить прошлые жизни, надо просто погрузиться на тэта-уровень активности головного мозга. И в этом нет ничего паранормального. Волны мозговой активности — это всего лишь электрические импульсы, которые постоянно испускает мозг человека. Эти волны имеют два показателя: амплитуду и частоту. У тэта-волны частота колеблется от четырёх до шести герц. Человек погрузается в состояние, подобное обычному сну, некое «сумеречное» состояние, гипнотический транс. В этом состоянии увеличивается активность памяти. Память улучшается, особенно долговременная, ну и повышается доступ к подсознанию, возможность свободных ассоциаций, повышается креативность, даже имеют место неожиданные озарения. Только обычный человек не может долгое время в нём оставаться без того, чтобы не свалиться в сон. Кстати, сон тоже даёт большое количество тета-волн.

— Паша, не грузи меня сейчас, ладно? — взмолился Валентин. — Давай оставаться в пределах постижимого, поговорим сегодня вечером у Зои, там все наши соберутся. Ты помнишь, что она приглашала нас на день рождения?

— О! Да, я чуть не забыл. Ну, хорошо, до встречи. Но учти, тебе придётся рассказывать. Не отвертишься.

— Хорошо, хорошо.

Утром двадцать второго августа я проснулась совершеннолетней. Лишь только моё сознание выплыло из сна, я почувствовала прилив оптимизма. Я была готовая обнять всех.

Солнечное утро почти полностью рассеяло мои ночные страхи. Мало ли что привидится ночью в старом доме, полном старинных вещей и образов. Утро началось с яичницы из двух яиц. Я смаковала каждый кусочек, казавшийся мне сегодня Божьим даром.

Первым меня поздравил папа. Он уже приготовил подарок и надеется вернуться в Москву со дня на день.

Потом позвонила мама. Бедняжка, она почти плакала оттого, что не со мной в этот знаменательный день.

Я успокаивала её:

— Сегодня вторник, а в пятницу вечером вы, уже вдвоём с папой будете здесь.

— У тебя будут гости?

Да, у меня сегодня будут гости. Я пригласила всех своих новых знакомых, даже Тамару, решив, что именно она, в конце концов, стала инициатором нашего с Валентином знакомства, и что не будет ничего страшного, если она придёт.

Я решила не уделять большого внимания еде, однако, хоть я и не мастерица стряпать, на этот раз я вложила в подготовку закуски всю изобретательность.

Больше всего меня беспокоил вопрос о том, как я буду выглядеть. Пришлось снова вытащить свои пожитки из сумки и перетасовать их с платьями из сундука, комбинируя даже то, что совершенно не гармонировало.

В конце концов, вариант был найден, и я подошла к зеркалу. Из помутневшего стекла на меня посмотрела незнакомка, и я не сразу узнала себя.

Моя рука сама собой потянулась к браслету.

Пальцы ощупывали его гладкую поверхность.

«Неужели я так и не сумею его расстегнуть?».

Минута борьбы, какое-то неуловимое движение, и тихо щёлкнула потайная защёлка. Браслет расстегнулся. Я надела его на запястье, совместив края на одном уровне, и браслет накрепко сомкнулся, вновь едва слышно щёлкнув.

«А вдруг я больше не смогу его расстегнуть?» — мелькнула мгновенная мысль.

Но в этот момент раздался стук в дверь.

Моё сердце громко заколотилось. Я подбежала к двери и распахнула её настежь.

Он стоял на пороге божественно прекрасный, весь в золоте солнечного света, с букетом полевых цветов в руках.

Радость моя огненный фонтаном взлетела к небу. Из самых тайных, космически далёких глубин моего сердца поднималась эта радость, радость от осознания неповторимости мига, ради которого столько раз всходило солнце, и поднималась луна, мига, в котором была вся мудрость жизни. Я не имела ни сил, ни желания противиться этому чувству. Я поняла, что между нами больше нет преград. Ко мне приближался мой Возлюбленный, тот, кто предназначен мне от века, и имя ему Валентин. Я приближалась к своей Великой Любви, истинной, вечной, над которой не властны ни смерть, ни бездны времени и расстояния Вселенной. Меня так радостно и неотворатимо влекло к нему, что я с трудом подавила лёгкую, как от озноба, дрожь, перешедшую в гулкое сердцебиение.

Я улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. Я таяла, как в огне, в его улыбке, растворяясь в ней без остатка, готовая за эту улыбку отдать жизнь.

Всё обыденное отошло куда-то, уступив место этому всепоглощающему влечению и предчувствию счастья. Всё замерло вокруг нас, и невозможно было поверить, что земля по-прежнему вертиться.

В его букете нежно мерцали синие васильки и колокольчики, а в моём сердце полыхали алые маки любви, торжествовали гвоздики и красные, как вино, розы. Но его букет распрострал аромат, проникающий в самое сердце.

О, эта беспечальная пора цветения. Утро жизни. Знойный полдень ещё неблизко, спокойствие осени и время пожинания плодов ещё так далеко. Любовь не хочет замечать время, в ней есть что-то от вечности. Она — стихия невидимая и вездесущая. Она творит свою собственную Вселенную.

Моя внезапная любовь, как остро заточенный алмаз, рассекла моё сердце надвое, и одна его половина отныне не принадлежала мне.

Я сжала руки так, что хрустнули суставы пальцев.

Я ещё не знала ту, что просыпалась во мне.

Пока я была всё ещё той девочкой, что приехала сюда несколько дней назад, пока я ещё помнила ту, что явилась на берега великой Ранхи, влекомая таинственным зовом, чтобы исполнить предначертанное.

И я взяла цветы из рук своего возлюбленного, и мои руки задрожали, когда коснулись его. Мои губы дрогнули, и пожар румянца заполыхал на моих щеках.

Он ещё не успел сказать мне ни единого слова, а я уже всё знала, всё, что будет с нами. Я видела это так ясно и ярко, что едва устояла на ногах.

Древнее ведовство природы пробудило во мне новую меня.

Первобытный страх, утомительные дни и ночи дикой охоты, годы упорной обороны, ожесточённые сраженья, погребальные ладьи, страх и ненависть тёмных веков, тревожное знание, крупицы правды, жизнь, полная безмятежного счастья… Прошлое и настоящее сплелись в стремлении понять друг друга, истинная память о чём-то главном, всё открылось мне в этот миг.