В первый раз в советском документе обратили внимание на деятельность шведской миссии в Будапеште в октябре 1944 г. Именно тогда начальник политического департамента МИДа Швеции фон Пост информировал советника советского посольства Чернышева об усилиях шведской миссии в Будапеште по спасению евреев, включая выдачу охранных паспортов. Однако фамилия Валленберга не упоминалась, и на вопрос фон Поста, заинтересована ли Москва в информации о том, что Швеция делала для помощи евреям в Венгрии, Чернышев не дал ответа, о чем он также упоминает в отчете в Москву.

В архиве российского Министерства иностранных дел, конечно, содержится нота шведской миссии в Москве от 31 декабря 1944 г., в которой приводится список членов шведской миссии в Будапеште и Швеция просит советские власти взять их под свою защиту, когда Красная Армия их обнаружит. Копия ноты была найдена и в Министерстве обороны России. В тот же день заместитель министра иностранных дел Деканозов переправил эту информацию в Генеральный штаб генералу Антонову, чтобы тот мог дать инструкции командующим фронтами.

В зашифрованной телеграмме, датированной 2 января 1945 г., помощника начальника Генерального штаба Красной Армии генерал-майора Славина командующим 2-м и 3-м Украинскими фронтами Малиновскому и Толбухину дается приказ о том, чтобы шведская миссия в осажденном Будапеште, которая, согласно данным, ушла в подполье, была при встрече с ней взята под защиту, а также о том, что об этом следует оповестить Генеральный штаб. Среди других упомянут Рауль Валленберг. На этой телеграмме имеется надпись, что командующие армиями также должны быть оповещены. Были найдены и соответствующие приказы многим подчиненным частям.

Найден рапорт командующему 30-м армейским корпусом о том, что Рауль Валленберг 13 января добровольно разыскивал представителей советской стороны.

13 января Советская Армия овладела домом 16 по улице Бенчур, где находился транспортный отдел Международного Красного Креста. Там был «встречен» Рауль Валленберг. Димитренко из 151-й стрелковой дивизии послал рапорт начальнику политотдела 7-й гвардейской армии. В рапорте говорится, что Рауль Валленберг, как и его шофер, был встречен на улице Бенчур, 16, и он передал текст телеграммы на немецком языке с просьбой переправить ее в Стокгольм. На рапорте Димитренко имеется следующая запись: «18= к Афонину пока никуда не отпускать телеграмму никуда не передавать».

14 января Куприянов из 30-го стрелкового корпуса 7-й гвардейской армии под предлогом заботы о безопасности и удобства перемещения приказал немедленно сопроводить Рауля Валленберга, который находился теперь в расположении 151-й стрелковой дивизии, к командующему 18-м стрелковым корпусом генерал-майору Афонину. Кроме того, указывалось, что надо запретить Раулю Валленбергу контакт с внешним миром. На телеграмме от руки написано, в частности, следующее: «Он был обнаружен 13 января на улице Бенчур; другие сотрудники миссии находятся в западной части; он отказался оставить фронт, сказав, что он отвечает за 7000 шведских граждан, которые находятся под его защитой в восточной части города».

Начальник штаба 2-го Украинского фронта Захаров 15 января 1945 г. послал по телеграфу информацию начальнику Генерального штаба Антонову и начальнику штаба 3-го Украинского фронта, что Рауль Валленберг был встречен 13 января на улице Бенчур, и при этом указал, что остальная часть миссии находится в западной части города. Рауль Валленберг и его собственность взяты под охрану.

К этому можно добавить, что именно эти рапорты лежат в основе сообщения заместителя министра иностранных дел Деканозова шведскому посольству в Москве 16 января о том, что Рауль Валленберг встречен и взят на попечение советскими войсками в Будапеште.

Документы в архиве Министерства обороны включают также датированный 17 января приказ заместителя министра обороны Булганина командующему 2-м Украинским фронтом Малиновскому и его копию начальнику Смерша Абакумову об аресте Валленберга. Булганин приказывает, чтобы Рауль Валленберг был доставлен в Москву, а также сообщает, что контрразведка Смерш получила надлежащие инструкции. Никакой мотивировки аресту не дается. На приказе об аресте вышеупомянутый Захаров написал товарищу Поветкину, что тот лично вместе с товарищем Королевым должен организовать отправку в Москву.

В тот же день, т.е. 17 января, Булганин посылает еще один приказ об аресте. Он касается работающих в Будапеште швейцарских дипломатов Макса Майера и Харальда Феллера, а также словацкого посланника Яна Спишака. Они должны быть отправлены в Москву «таким же образом, как и Валленберг», и операцию должен проводить Смерш. 20 января упомянутый выше Захаров просит дать инструкции, как он должен поступить не только с Феллером и Майером, но и с преподавателем шведского языка, представителем Красного Креста Вальдемаром Ланглетом и его женой. Никакого ответа по запросу относительно Ланглета не обнаружено.

Рапорт советской военной контрразведки Смерш от 22 января 1945 г. содержит список адресов миссии в Будапеште, составленный помощником начальника 2-го отдела Смерша 2-го Украинского фронта майором Петровским и адресованный начальнику оперативной группы Смерша при штабе этого фронта в Будапеште. Отмечено, что список составлен на основе данных, полученных, в частности, от задержанного секретаря шведской миссии Валленберга.

В рапорте от 23 января об арестах «агентов противника», произведенных Смершем на 2-м Украинском фронте за 1-20 января 1945 г., сообщается, что среди арестованных находятся три представителя дипломатического корпуса, два из которых — сотрудники шведской миссии в Будапеште. Однако дело в том, что только один из них швед (другой, вероятно, Томсен/Гроссхейм-Криско или Лангфельдер).

В сообщении Захарова заместителю министра обороны Булганину докладывается, что арестованный Рауль Валленберг отправлен в Москву 25 января, а фамилия старшего конвоя — Зенков. Из других сообщений видно, что Рауль Валленберг был арестован 19 января, а швейцарские дипломаты — 10 и 16 февраля. Согласно тюремной регистрационной карточке Лубянской тюрьмы, Рауль Валленберг прибыл туда 6 февраля, в тот же день, что и его водитель В. Лангфельдер. Феллер и Майер прибыли в Москву лишь 4 марта через Львов и Киев. Есть и другие рапорты НКВД о шведской миссии (однако они не дают ничего нового по существу), а также копия ноты посланника Даниельссона, который опровергает сообщения прессы о том, что советские войска плохо обходились с членами шведской миссии. Из отчетов сотрудников шведской миссии вытекает, впрочем, что миссия подвергалась крупномасштабному и неоднократному разграблению. Эти данные подтверждаются затем в служебной записке начальника отдела МИДа Ветрова Деканозову от 24 мая 1945 г. Дополнительных материалов по этому периоду в архивах не найдено. Не исключено, что некоторые сообщения разведки из Будапешта когда-то были изъяты из архивов.

Устные сведения о последних неделях Рауля Валленберга в Будапеште и впечатлениях других членов шведской миссии вплоть до репатриации в марте являются намного более содержательным источником, нежели приведенные выше краткие документы. Среди этой информации интерес может представлять следующее.

Командир 2-го батальона 581-го стрелкового полка Шкред вспоминает, что его подчиненные однажды остановили автомашину с двумя иностранцами; ими оказались Рауль Валленберг и его водитель. Шкред отдал приказ сопроводить иностранцев в штаб полка, но двое в автомашине не хотели ее покидать, пока на них не направили автоматы.

Начальник политотдела этого полка Чаповский сообщил бывшему сотруднику МВД Дмитриеву, который любезно предоставил материалы в распоряжение рабочей группы, что, согласно поступившим инструкциям, со шведским дипломатом следовало обходиться гуманно и не допрашивать, также надо было уважать его иммунитет и помочь ему отправиться в вышестоящий штаб.