Соприкосновение лица с металлом оказалось настолько сильным, что забияка отключился. Его ноги обмякли, и он рухнул рядом со скамьёй.

– Ах, ты…, ‑ вытянул к Егорову руки, в попытке его ухватить через стол, самый быстро соображающий из оставшейся парочки мужиков.

Бывшему спецназовцу осталось только взять того за рукава и дёрнуть на себя, чтобы возчик оказался на широком столе всем корпусом, и Парн об его голову расколотил вдребезги пивную кружку.

– Спасибо, дружище, – поблагодарил за не нужную подмогу Игорь и обратился к оставшемуся из троицы, – А у тебя есть к нам вопросы или за другой стол пересядешь? Заодно приятелей оттащишь. Что‑то им поплохело. Видишь?

Теперь численное преимущество было на стороне попаданца и вора. Так Егоров думал. Не долго. В зале у возчиков оказалась целая куча приятелей – одиннадцать человек, сидевших на втором от входа в зал столе, и шестеро в середине зала. И все они угрожающе повыскакивали со своих мест.

– Вы чё, сопляки, охренели?! – выкрикнул в громком ропоте один из них.

– Сука, – выругался под нос себе Игорь, оценив ситуацию.

Нет, глядя на толпу увальней, с учётом того, что драка предстояла в ограниченном пространстве, он нисколько не сомневался в своих возможностях расправиться с неумехами. Да, чтобы назавтра весь Пелон обсуждал необычайно ловкого чужака. Плохо. Попытаться сделать ноги? Путь к выходу уже перекрыт. Будь бывший спецназовец один, вполне мог бы и пробиться из трактира, но с ним Парн, а своих не бросают. Попаданец чуть не застонал вслух от глупой ситуации, в которой он оказался.

– Нет! Это вы охренели, жуки навозные! – пришла вдруг землянину неожиданная помощь от компании подмастерий – одного из них охранник на входе, кажется, называл Сармалик? – которые занимали два сдвинутых стола и количественно не уступали возницам, – Понаехали тут из своих глухоманей и права качаете!

По всей видимости, боль в отбитых накануне рёбрах всё же не убавило бойцовского пыла Сармалику. Именно он отвлёк нечаянных врагов попаданца на себя.

– Как ты нас назвал, стамеска?!

В принципе, Игорь со своим новым знакомым могли бы дальше продолжить беседу и попивать пивко – свара между подмастерьями и работниками караванов начала развиваться по своей собственной логике, где двум молодым парням уже не было места. Тут явно происходило выяснение отношений, испорченных давным‑давно. Однако, как попаданец, так и вор, сочли своим долгом не отсиживаться в стороне.

– Парн, ты бы не лез в самую‑то свалку, – сказал бывший спецназовец, вовремя подстраховав вора от удара по голове большим глиняным кувшином.

Несмотря на то, что Игорь в завязавшейся драке чувствовал себя как рыба в воде, действовал он крайне осмотрительно – и пошёл впрок полученный в сражении с разбойниками урок, и не хотел выпячивать свои умения. Тем не менее, действия Егорова были хоть и скупы, но очень эффективны. Он легко уклонялся от попыток кого‑нибудь из караванщиков причинить ему вред или ухватить, точно и выверено наносил не смертельные удары и, используя в основном подсечки, ронял противников на пол.

Благодаря практически незаметному участию землянина подмастерья довольно быстро одержали верх, пусть и сами получив при этом достаточное количество ушибов и разбитых лиц. У всех драчунов имелось при себе то или иное холодное оружие, но никто даже и не подумал пускать его в ход.

Лойм Кессер появился в трактире уже к самому окончанию потасовки.

– Кажется, я припозднился? – спросил он у Игоря.

– Нет, ты что, – улыбнулся попаданец, – Ты вовремя. Есть дело для тебя, для нас. Сейчас, только, разберёмся с трактирщиком. Как я понимаю, за весь этот бедлам платят побитые? – он окинул взглядом превращённый в склад разбитого хлама едальный зал.

Отделаться от временных союзников в лице местных мастеровых, одержавших убедительную победу над приезжими, оказалось не так‑то и легко. Ещё тяжелее получилось в гвалте хвастливых выкриков, похлопываниях по плечам, обещаний вечной дружбы и участившихся опрокидываний внутрь содержимого кружек, кубков и даже чарок – по мере веселья от трактирщика потребовали и сивухи – спланировать захват Добряковского убийцы.

И, тем не менее, тройка сообщников по намеченному похищению гражданина славного города Пелона с этой задачей справилась.

Правда, для этого им пришлось пожертвовать первым для попаданца в этом мире настоящим праздником и только изображать выпивание спиртного.

– Всё, я пойду, – изображая перед окружающими сильно упившегося человека, едва державшегося на ногах, Игорь сообщил Лойму, что пора действовать, – Как и договаривались, за мной Парн, следом ты. И… будь осторожен. Раз ты сам говоришь…

Заканчивать фразу землянин не стал. Это бывший десятник его и просветил, что за похищение свободного человека здесь применяют такое же наказание, как и за незаконное обращение в рабство – посадка задницей на заострённый кол. Неприятно.

Жернок, опытный убийца, нужен живым, что предстоящее дело усложняет, но вполне осуществимо. Егоров не сомневался.

Точку намеченного захвата человека Добряка Игорь с Лоймом ни разу не видели, что естественно, однако, подробные объяснения Парна позволили получить о ней полное впечатление.

С улицы, вдоль которой располагались главные в северной части Пелона загородные постоялые дворы, отходило множество проулков. Часть из них – хорошо ухоженные и расчищенные – вели в кварталы жилых особняков, а часть – заросшие кустами и деревьями, заваленные мусором – использовались местным населением, чтобы попасть на параллельные улицы к питейным заведениям самого низкого пошиба.

По замыслу Егорова, Парн, изображая из себя хорошо выпившего, как раз и должен свернуть во второй по счёту проулок, ведущий к трактиру "Щегол и кружка". Жернок, ищущий подходящий момент для расправы с жертвой, наверняка поторопится воспользоваться представившейся возможностью и кинется следом. А там, как не совсем понятными словами, но абсолютно ясными по смыслу, объяснил своим соратникам Игорь: "клиент проходя мимо пихты, попадает в мои руки, ну, а дальше уже, как говорится, дело техники".

– Эй, брат, ты куда? – попытался остановить землянина один из подмастерий, – Давай ещё…

– Обязательно, – согласился с самозваным родственником Игорь, – Только место освобожу в желудке для налива.

Выйдя из трактира он нетвёрдой походкой отправился к воротам, но дальше, за ними, Егоров уже пошёл гораздо твёрже, стараясь не сильно переигрывать. Краем глаза отметив на прежнем месте Добряковского соглядатая, он повернул к торговой лавке, в которой коротал время, когда ожидал появления Парна.

Когда‑то Будда сделал вывод, что все человеческие страдания вызваны несбывшимися желаниями, а значит, чтобы не мучиться, нужно просто ничего не желать. Что он и сделал – сел под дерево и принялся относиться ко всему равнодушно. Питался только приносимыми ему плодами, а все искушения отвергал, даже когда его пытались соблазнить немыслимыми красавицами с самыми большими бёдрами. Так Будде удалось впасть в нирвану и стать богом, ни мёртвым, ни живым. То есть, он всё видел, слышал и осязал, но ничто его при этом не трогало и не интересовало.

Поведение сидевшего на каменной скамье Жернока, его равнодушная реакция на происходившее вокруг напомнили попаданцу восточное божество с Земли. Однако, острые взгляды, изредка бросаемые преследователем Парна на выходивших из "Калинки", показывали, что убийца занят вовсе не подавлением своих желаний.

– Я подумал и решил кое‑что купить, – обратился Игорь к молодой торговке, вновь заинтересовано стрельнувшей в него глазками, – Мне нужно пару ремней для подпруги. Сколько это будет стоить?

К вечеру покупателей у девушки сильно поубавилось – возле прилавка стояли только пара прилично одетых тёток и угрюмый мужик – и лавочница настроилась на долгий торг с привлекательным иноземцем. Только вот, тому сейчас было не до этого.