- До свидания, Блисс.

На удивление я почувствовал онемение, будто рана перестала болеть. Может, больнее станет позже. Или, возможно, я начал понимать, что все хорошее из нашего прошлого должно оставаться в прошлом.

- До свидания, Кейд.

Спенсер вывел их обоих из комнаты, и я остался наедине с Макс. Я сделал глубокий вдох и опустился на диван.

Стоя надо мной, Макс проговорила:

- Я даже понятия не имею, что только что произошло, но чувствую себя подавленной.

Я рассмеялся, что, учитывая все сложившиеся обстоятельства, было гораздо лучше того множества реакций, что меня одолевали.

- Было тягостно, да?

- Ты в порядке, Золотой Мальчик?

Я поднял подбородок, чтобы взглянуть на нее, и коснулся одной ее опущенной руки. Я быстро поцеловал тыльную сторону ладони и отпустил ее.

- Спасибо. Но тебе не обязательно было это делать. И да, со мной все в порядке. Движемся дальше, верно?

- Такова цель, мой дорогой.

- У нас все лучше получается притворяться. Может, тебе тоже нужно становиться актрисой.

- Ни за что, - засмеялась она. - Мне не нравится выражать свои собственные эмоции. Как мне может понравиться притворство ради паршивой зарплаты?

- Но у тебя, похоже, не возникает проблем в выражении эмоций, когда ты поешь. Вообще-то ты чертовски хороша в этом.

Она неловко отвела взгляд и сказала:

- Думаю, каждому свое.

Пора сменить тему. Я встал и потянулся, пытаясь избавиться от тяжести и угнетенности в своих конечностях.

- Пойдем собирать твои вещи, Злая Девочка.

- О, тебе не обязательно помогать. Я просто хотела найти предлог…

- Не глупи. Ты же знаешь, что я помогу.

- Да, знаю.

Я следил взглядом за покачиванием ее бедер, когда она шла через комнату. Дойдя до закрытой двери, Макс остановилась и обернулась.

- Хочу попросить тебя еще кое о чем. Не хочешь выпить со мной после того, как мы здесь все закончим?

- По-моему выпить - самая лучшая идея из всех, что ты подавала. - Я улыбнулся. - Хотя это мало о чем говорит, учитывая все те идеи, которые высказывала.

Я ожидал, что она засмеется. Но этого не произошло.

Она лишь улыбнулась и проговорила:

- Да… точно.

Макс

Я убедила Кейда, что нам нужно отправиться в “центр города“13, чтобы выпить, так мы будем ближе к нашим домам, когда закроется метро.

- Я не против, - сказал он. - Все равно я собирался настоять на том, чтобы проводить тебя домой.

Я рассмеялась.

- Конечно, ты собирался, Золотой Мальчик.

А еще у меня будет целая прогулка до метро и поездка, чтобы убедить его остаться моим ненастоящим парнем.

- Я так понимаю, ты не хочешь говорить о своей ссоре с Мейсом? - спросил он.

Я приподняла одну бровь, но не стала комментировать.

- Я так понимаю, ты не хочешь говорить о помолвке этой девушки?

Он вздохнул.

- Полагаю, остается только твоя музыка. Как давно ты играешь?

Я застегнула пальто, чтобы холод не проникал внутрь.

- Лет с тринадцати. Приблизительно когда погибла моя сестра.

Меня поразило то, насколько легко подобные вещи вписывались в наш обычный с ним разговор. С кем-то другим такое даже не слетело бы с моих губ.

- А когда ты поняла, что хотела бы музыку сделать своей карьерой?

Вспоминая, я улыбнулась.

- Когда в первый раз смогла сыграть песню от начала до конца по памяти. Тогда пение впервые по-настоящему перенесло меня в совершенно другое место, понимаешь? Это были самые лучшие пять минут моей жизни. Я забыла, где нахожусь, кто я есть - я существовала только в музыке.

- Понимаю. То же самое я чувствую на сцене. На какое-то время мне удается вылезти из своей шкуры и побыть кем-то еще. Я живу чужими проблемами, которые можно решить гораздо быстрее и легче, чем свои собственные.

У меня никогда не было такого друга, с кем можно было поговорить о подобном. Очень долгое время я жила словно остров, что уже забыла, каково это ощущать такого рода отношения.

- Ты когда-нибудь устаешь быть собой, Золотой Мальчик?

- Иногда да. А ты?

Он так честен. И заставляет меня быть такой же.

Вдох.

Выдох.

- Все время.

Повисшее между нами молчание было таким хрупким, но при этом легким, пока мы шли по соседним улицам, ведущим нас к станции метро. Я рассматривала здания вокруг, неровные тротуары, освещенные окна квартир на вторых и третьих этажах. Я ходила по этим улицам много раз, что и не вспомнить, но я никогда по-настоящему не смотрела вокруг себя.

Жизнь такая забавная.

- Как думаешь, такое испытывают все? - спросила я. - Или это с нами что-то не так?

Он надолго задумался, его ботинки шаркали по тротуару, пока он шел.

- Думаю, что все. Даже счастливые. Они могут в этом не признаваться остальным, но мне кажется, что они это испытывают. Думаю, они закрывают глаза, идут на пробежку, долго принимают душ, чтобы забыть хотя бы на секунду, кто они и что должны делать изо дня в день. Жизнь трудна. И с каждым днем наши ноги все тяжелеют, а мы несем все больше багажа. Так что мы останавливаемся, делаем вдох, закрываем глаза, восстанавливаем наше сознание. Это естественно. До тех пор, пока ты открываешь глаза и продолжаешь свой путь.

Пока он говорил, я наблюдала за ним. Его глаза рассматривали небо, дыхание вырывалось облачками в холодный воздух. Он верил тому, о чем говорил. И мне становилось немного легче тоже в это поверить.

Именно тогда мне нужно было попросить его, но он просто подарил мне драгоценную идеальную мысль, а мне хотелось держаться за нее как можно дольше, прежде чем все разрушить. Еще один квартал дороги до метро мы молчали.

Поезд мы прождали около десяти минут, по-прежнему ничего не говоря. Мы вместе сели на скамью, не нарушая молчание, и это не казалось чем-то неловким или неестественным. Мне не хотелось спешить, заполнять пустоту или делать что-то другое, помимо того, что я делала.

Это было… приятно.

Когда прибыл поезд, мы заняли два места рядом, и это казалось таким обычным, будто мы уже многие годы так делали.

- Я хочу тебя кое о чем попросить, но на самом деле не хочу этого, - проговорила я.

Он слегка повернулся, и его колени коснулись моих.

- Звучит интересно.

- Вообще-то безумно.

Он ждал, а я пыталась выговорить, но хорошего способа сказать это не было, так что я просто зарылась лицом в ладони. Я простонала и сказала:

- Деньги - такая глупость. Они все разрушают.

Он промычал.

- Расскажи мне. Я пообещал, что приеду домой на Рождество, но мне так мало платят за работу по анализу рабочего времени, что мне просто повезет, если в январе я смогу купить себе лапшу, если вообще смогу.

Я выпрямилась и, не отрывая взгляда от рук, спросила:

- А что, если я помогу тебе попасть домой на Рождество?

- Прости, но не думаю, что твой начальник будет рад, если я возьму на себя твои танцевальные смены в “Трестле”.

Я так громко рассмеялась, что все в вагоне повернулись и посмотрели на нас.

- Господи, я бы все отдала, чтобы это увидеть.

Он подтолкнул меня плечом.

- Эй, я между прочим хороший танцор.

- Сколько ты сегодня выпил?

- Мне нужно тебе станцевать, чтобы доказать, насколько я потрясающе это делаю?

Мне очень хотелось сказать “да”, отвести его в “Гараж” или в какое-нибудь другое место и просто затеряться в алкоголе и движущихся телах. Но мне нужно сохранять рассудок. По множеству причин.

- Покажешь как-нибудь в другой раз, Золотой Мальчик. Но… я серьезно насчет Рождества. Мои родители действительно хотят, чтобы ты приехал на праздники, настолько, что вызвались оплатить твои билеты и все остальное.

Он продолжал улыбаться, несмотря на то, что его голова склонилась набок, а брови нахмурились.

- Я думал, что к тому моменту мы должны уже расстаться, разве нет?

- Должны… но, блин, я просто скажу это. Мои родители приезжали в Филадельфию, чтобы сообщить мне, что пришло время бросать пение, двигаться дальше и найти настоящую работу. Они помогали мне с деньгами, так что у меня было время сочинять и петь, но они собирались прекратить… пока не познакомились с тобой. Очевидно, того факта, что мы с тобой встречаемся, достаточно для них, чтобы поверить, что я не полная неудачница, и они готовы еще какое-то время продолжать помогать мне. Но если я скажу им, что мы порвали, они лишат меня денег, а со всеми этими платами за жилье и моим долгом мне будет практически невозможно выступать с группой. Поэтому, как настоящая трусиха, я прошу тебя притвориться, что мы по-прежнему встречаемся, чтобы мои родители остались довольны.