Если бы я еще подольше подумал, когда она беспокоилась, то, может, не оказался бы в такой ситуации. Кроме того… то, что она плакала, не означает, что у нее ко мне чувства. Она просто могла испытывать чувство вины. Если бы она действительно была расстроена, то вернулась бы. Позвонила бы. Сделала бы что-нибудь.

- Мне пора идти, Майло. Сегодня у меня программа по факультативным занятиям.

Волонтерство - прекрасное противоядие от того, что я чувствовал. Большинству из этих детишек гораздо хуже, чем мне. Один день с ними выбьет из меня всю жалость к себе, которую я сам, похоже, не в состоянии стряхнуть. Эти дети жили в суровой реальности, и пришло время проснуться и осознать, что я живу там же. Надежда на невозможное с Макс лишь еще больше испортит мне жизнь.

- Ты совершаешь глупость, эрмано.

Нет. Я считал, что за долгое время я, наконец, совершаю самую умную вещь.

Макс

Это была дерьмовая идея, родившаяся впопыхах, но мне каким-то образом удалось похоронить все свои опасения и оказаться у его двери. У меня имелись совершенно законные основания, чтобы находиться здесь. Мои родители уже купили билеты на самолет, так что, может, ему тоже захочется получить свой билет. Или, может, мне просто так сильно хотелось его увидеть, что меня не заботило, если что-то пойдет не так.

Должно быть, он злится. Я улизнула, не оставив записки. Не позвонила. Я не очень сильна в борьбе - слишком все запутано. Борьба для тех людей, кому не все равно, а моя политика - не переживать.

Тогда почему меня так беспокоит возможность того, что он не будет злиться? Что ему вообще будет все равно?

Я подняла руку и, чтобы не передумать, постучала. Мое сердце колотилось о грудную клетку, а во рту все пересохло.

Я увижу его. Если раньше я думала, что хотела этого, жаждала, то теперь это чувство померкло по сравнению с тем острым предвкушением, которое я испытывала в те молчаливые секунды ожидания. Он был у меня под кожей, прятался в мыслях. Я до сих пор видела и чувствовала его так, будто все это произошло несколько минут назад, а не дней. Неделя.

Как за неделю я могла так сойти с ума? Я потеряла все направления, все ощущения того, что хотела. Мой компас продолжал крутиться, не находя на своем пути точного севера.

Меня удерживала лишь мысль о Кейде.

Если я увижу его, то все станет проще. Облегчение. Вот, что мне нужно. Если я пойму, что с ним все в порядке, то перестану чувствовать вину. Перестану зацикливаться на том, совершила ли я ошибку или нет.

Несколько минут спустя я постучала снова.

Ответа нет. Даже ни звука по ту сторону двери.

Его нет дома. Меня накрыло волной эмоций, и я не могла сказать, то ли я была больше опустошена, то ли чувствовала облегчение.

- Ты с ним только что разминулась.

Голос донесся у меня за спиной, поэтому я так быстро развернулась, что потеряла равновесие, и мне пришлось ухватиться за дверь, чтобы устоять на ногах. Это его сосед, Майло. Тот, который неделю назад видел, как я уходила.

У меня расширились глаза, а в голове стало пусто.

- Я просто… Я…

Он поднял руку и проговорил:

- Тебе не нужно ничего мне объяснять.

Это хорошо, потому что объяснения у меня и не было. Я надеялась, что каким-то чудом буду знать, что сказать, когда увижу Кейда. Что я не просто протяну билеты, а потом убегу. Черт, я до сих пор даже не знала, что же именно хотела из всего этого.

Я прочистила горло и сосредоточила взгляд на его лбу, чтобы мне не пришлось смотреть ему в глаза.

- Он… Как он?

Майло прислонился к дверному косяку и небрежно скрестил руки на груди.

- Хорошо. На самом деле, действительно хорошо.

- Ох.

Это очень плохо. Мне нужно убираться отсюда. Я повернулась к лестнице, но дорогу мне преградил Майло.

- Ты можешь его спросить сама. Он сейчас в доме культуры в кампусе по программе факультативных занятий.

Я не могла.

- Да ничего. Я увижу его в другой раз.

Майло рассмеялся.

- Нет, не увидишь. Если ты не сделаешь этого сейчас, то никогда не сделаешь.

- С чего ты это взял?

- Потому что я вижу родственную душу. Ты приложила все усилия, чтобы сделать это в первый раз. Во второй такого не будет. Поверь мне, я уже был на этом месте.

Под его взглядом я сжалась, и он улыбнулся мне. Было столько самодовольства в том, как он оценивал меня, что я удивилась, как он еще не задохнулся под всем этим высокомерием.

- Ты не знаешь, о чем говоришь. Я просто пришла отдать то, что принадлежит ему.

Похоже, Майло мне не поверил. Не знаю, поверила ли я сама себе.

- Я зайду в другой раз.

Я развернулась и бросилась вниз по лестнице. Во второй раз я убегала из квартиры Кейда. И хотя я не признаюсь Майло, но я знала, что он прав. Поэтому я повернула на север, в сторону кампуса Темпльского университета. У меня в запасе была целая дорога, чтобы собрать все свое мужество или передумать.

Дом культуры было несложно найти, а вот найти Кейда - это уже другая история.

Внутри находилось так много детей. Сотни. Всех возрастов, полов и национальностей. Они играли в шахматы, баскетбол, учились танцевать. Здание буквально звенело от их возгласов и смеха. Мимо меня, взволнованно крича, пронеслась группка ребят и чуть не затоптала. Я с улыбкой наблюдала за ними. Их топающие ножки привели мой взгляд прямо к Кейду.

Его и какую-то симпатичную блондинку окружила большая группа детей. На Кейде и девушке были надеты красные футболки с надписью во всю спину “ДОБРОВОЛЕЦ”, и дети ловили каждое их слово.

Кейд вытянул перед собой руку и потянул ее назад другой. Футболка на нем была достаточно облегающей, чтобы дать представление об изгибах его плеч и груди. Глядя на него, можно было сказать, что он в форме, но даже я не ожидала, что у него окажется такое потрясающее тело. Просто закрыв глаза, я с легкостью могла вызвать его в памяти.

Он встряхнул руками и сказал:

- Ну, хорошо, ребята. Теперь, когда мы потянули наши тела, нам нужно растянуть наши лица. Актерам очень важна мимика. Поэтому давайте скорчим Морду Льва и Лимонное Лицо. Представьте, что вы только что попробовали самый кислый лимон во всей истории вселенной.

Дети складывали губы и морщили лица. Кейд ходил по кругу, корча забавные рожицы вместе с ними.

Он остановился рядом с мальчиком, возможно, лет семи, который очень сильно сосредоточился на гримасе, которую строил.

- Насколько этот лимон кислый, Джамал?

Мальчик, качая головой, перепрыгнул с одной ноги на другую и сказал:

- ОЧЕНЬ кислый, мистер Кейд.

Я подавила в ладони смех.

- Хорошо, а теперь я хочу, чтобы вы обезумели от того, насколько этот лимон кислый, и зарычали как львы.

Дети забыли о сморщенных выражениях и стали широко растягивать лица. Глаза выпучены, из легких доносится рык - выглядит страшно. Вот так делаются фильмы ужасов.

В быстрой последовательности Кейд продолжал кричать: “Лимонное лицо! Морда льва!” - а дети с ликованием переключались между ними. После нескольких переходов дети уже прыгали и выкрикивали, что они корчат либо лимонное лицо, либо морду льва.

Кейд встретился глазами со своей партнершей и усмехнулся. Девушка посмотрела на него из-под ресниц с универсальным выражением “Я хочу тебя”. Он стоял рядом с ней, и она пихнула его плечом.

Глядя на них, мне показалось, что у меня земля ушла из-под ног.

Майло сказал, что у Кейда все хорошо. Действительно хорошо.

Вот, почему он хотел, чтобы я пришла сюда? У меня скрутило живот. Я снова взглянула на блондинку и задалась вопросом, как же звали эту Действительно Хорошо.

Это было ошибкой. Вот его мир. Смех, добрые дела и веселье. Именно по этой причине я и ушла. По сравнению с этим моя жизнь была мрачной, депрессивной и загнивающей. Не знаю, о чем я думала, когда шла сюда.

Я ожидала, что наши жизни сольются воедино? Я правда полагала, что все наши различия и сваленный между нами багаж просто растворятся, потому что… Что? Потому что мне не хватало его?