Джуди Эллиот от вершины лестницы повернула направо и чуть впереди Фрэнка Эбботта и сержанта направилась по коридору к спальне Джерома Пилигрима. Распахнув дверь, она пропустила мужчин в комнату. При этом она старалась на них не смотреть, будто они были чумой, настигшей дом, и еще даже отступила, чтобы они ее не коснулись.

Влюбленному молодому человеку очень неприятно, когда к нему относятся таким образом. Он был о себе довольно высокого мнения. И девушки, с которыми он время от времени знакомился, флиртовал и танцевал, никоим образом не пытались его изменить. Поведение Джуди невероятно его раздражало. В каждом ее жесте читалось: «Рыться в чужих вещах — подлость, а раз ты этим занимаешься, значит ты — подлец».

Фрэнку удалось немного утолить свою обиду, напустив на себя в ответ совершенно ледяной вид. Он проследовал мимо нее в комнату не просто словно ее там не было, но как будто для него девушки по имени Джуди Эллиот никогда и не существовало вовсе. Ему надо делать свою работу, и это все.

Джуди закрыла за ними дверь с похвальным самообладанием. Она могла бы хлопнуть ею с такой силой, что задрожали бы стены, но, вспомнив о том, что она все-таки горничная, девушка подавила этот порыв. Отвернувшись от двери, Джуди увидела, что из противоположной двери выходит Лона Дэй.

— Что происходит, Джуди? — Голос Лоны звучал расстроенно, в глазах светилась тревога.

Щеки Джуди вспыхнули, глаза засверкали.

— Они обыскивают дом.

— О… как неприятно!

— Ужасно!

— Но зачем? Что они ищут? Что они ожидают найти?

— Не имею ни малейшего представления.

Трехлетнему ребенку стало бы ясно, что Джуди потеряла самообладание и вовсе не торопится его восстановить. Мисс Дэй устремила на нее задушевный взгляд и сказала:

— Думаю, им лучше знать. Где они сейчас?

— В комнате капитана Пилигрима.

— О боже… Но он же должен сейчас отдыхать…

У Джуди дернулось плечо.

— Он внизу. Он велел мне отвести их наверх.

— О боже…— беспомощно повторила мисс Дэй. — Но они же не будут беспокоить мисс Жанетту?

— Она должна перейти на время обыска в комнату мисс Коламбы.

Джуди закипела от гнева, представив, как двое мужчин перебирают вещи старой леди, роются в ее ящиках! Отвратительно!

— О боже! — воскликнула Лона.

Джуди не удалось скоро уйти. Бывали моменты, когда Лона была в первую очередь медсестрой, практичной, опытной, уверенной в себе. Но иногда она могла просто прилипнуть, вцепиться в тебя мертвой хваткой. Джуди не питала особой любви к прилипалам, но чтобы от них избавиться, требуется напор и грубость. А это не в ее характере.

Лона уже довольно долго распространялась о том, как ее нервируют всякие преступления и полиция (по крайней мере, так впоследствии Джуди описывала этот момент), когда она, Джуди, разозлилась настолько, что заявила:

— Они нервируют не только вас. Но обе мы должны выполнять свои обязанности. Так что ступайте к мисс Жанетте и сообщите, что ее комнату собираются обыскивать.

Если она втайне надеялась рассердить мисс Дэй, то, вероятно, была разочарована. В ответ она получила лишь тяжелый вздох и взгляд, молящий о жалости.

— Ну, я даже не знаю, что она скажет. Я была бы сейчас не прочь поменяться с вами должностью.

Джуди спустилась по черной лестнице и забрала из шкафа в ванной комнате свои принадлежности для уборки. Перед ленчем, когда закончился обыск в комнате Роджера Пилигрима, она успела в ней подмести. Теперь же было бы неплохо натереть там полы, это поможет выплеснуть накипевшие чувства. Это к тому же позволит держаться подальше от обыскиваемой комнаты, так как комната Роджера расположена в другом крыле. А чем дальше окажется от нее Фрэнк Эбботт, тем ей будет легче. Опустившись на четвереньки, Джуди принялась яростно тереть пол.

Немного позже Альфред Робине покинул кухню с намерением подняться в свою комнату. Его смуглое лицо было бледнее, чем обычно, но манеры крайне сдержанны. Поставив ногу на первую ступеньку, он услышал, как в конце короткого коридора, расположенного под прямым углом к лестнице, распахнулась дверь в сад. В дом вошла мисс Коламба, шагая так тяжело, будто тащила на себе непосильную ношу. Опустившись на скамейку под вешалкой, недалеко от двери, она привычно окликнула Робинса:

— Тебе придется стянуть с меня башмаки. Я сама не справлюсь.

Начиная с того момента, когда раскрылась дверь, Робине уже знал все, что за этим последует. Ему нужно изобразить на лице самое любезное выражение и вернуться. Но когда он подошел, мисс Коламба никак не отреагировала. Она продолжала сидеть неподвижно, ее массивное тело бессильно обмякло, плечи зарылись в свисающие с крючков пальто и макинтоши. Робине стоял рядом, сдерживая раздражение, которое поднималось в нем как дрожжи. Чуть погодя мисс Коламба сказала:

— Боже, как я устала! — И, помолчав, добавила: — Завидую овощам. Некоторые так живут. Чувств не больше, чем у кабачка. Чувства причиняют боль. Лучше совсем без них.

Робине уставился в пол. Все в нем кричало: «Это правда!» Гнев в его душе бурлил все яростнее. Почувствовав, что больше не вынесет, он опустился на колено и сказал:

— Давайте я помогу вам снять башмаки.

Но мисс Коламбу спешить не заставишь. Ему следовало это знать. Она все делала в собственном темпе. Такова мисс Колли — будет делать все так, как хочется ей, не тебе. И не важно, что ты при этом чувствуешь.

Она смотрела на Робинса, пока он не почувствовал, что сейчас закричит. И в своем привычном темпе сказала:

— Ты пробыл здесь… Сколько, Альфред?

Она нечасто так его называла. Он ответил:

— Тридцать лет.

— Это очень долго.

Наступило молчание. Потом она вновь заговорила:

— Жалко, нельзя вернуться назад. Но все-таки нельзя. — Мисс Коламба вытянула ноги: — Ну ладно, снимай! Они весят тонну.

Когда она наконец обула домашние туфли, поджидавшие ее под скамейкой, Робине подумал, что наконец-то сможет уйти. Но удача повернулась к нему спиной. На одном из окон в утренней гостиной заело задвижку. Джуди Эллиот не смогла ее открыть. Лучше бы ему пойти и починить ее сейчас, пока не забыл.