На следующее утро мисс Коламба показывала старой школьной подруге дом. Делала она это довольно угрюмо, потому что качественная экскурсия по старинному дому требует пространных объяснений, а мисс Пилигрим предпочитала обходиться минимумом слов. К тому же выдался на редкость погожий день, и ей не терпелось засеять грядку ранним горошком. Пелл сказал, что еще рановато, но она не собиралась позволять ему лентяйничать. Если назавтра похолодает, выяснится, что прав был он, и уж конечно, он постарается извлечь из своей прозорливости максимальную выгоду. Мисс Коламба, честно исполняя свой долг, покорно водила мисс Силвер по дому, но без малейшего энтузиазма, уже облаченная в свои садовые слаксы и рыбацкий свитер — дабы при первой возможности ретироваться и вступить в схватку с Пеллом.

В доме было три этажа, и они начали с самого верха. Роль гида не позволяла мисс Коламбе молчать. Нужно заметить, что «Приют пилигрима» был одной из немногих тем, на которую она могла вести довольно светскую беседу. Количество произносимых слов было скудно, но все же они давали довольно ясную картину.

Когда дамы вышли на верхнюю площадку, мисс Коламба сказала:

— Раньше холл доходил до этих пор. В начале восемнадцатого века его замуровали, чтобы построить нижние комнаты. Здесь был один большой чердак. Его разгородили в то же время.

Мисс Силвер оглядывалась по сторонам с живым интересом пташки, которая надеется позавтракать первым свежим червячком. Потолки здесь были низкими, комнаты — маленькими. Помещений было великое множество, и почти все они пустовали, за исключением самых больших, очевидно, занимаемых Робинсами. Когда они проходили мимо одной из комнат, оттуда вышла миссис Робине. Мисс Коламба сказала:

— Доброе утро. Я показываю мисс Силвер дом. — Потом добавила: — Миссис Робине работает у нас уже много лет. Сколько именно, Лиззи?

— Тридцать, — вяло произнесла та, бледные губы едва шевелились. Взгляд запавших глаз лишь на секунду задержался на лице гостьи и скользнул в сторону.

Это была высокая, худощавая женщина с болезненным УНЫЛЫМ лицом, в темном капоте, поверх которого был повязан чистый передник. Миссис Робине спустилась по ступеням и исчезла из виду.

Мисс Коламба направилась дальше, к каморке с раковиной, где и случилось наводнение, из-за которого, как говорят, и обрушился потолок в нижней комнате под ней. Вернее, не совсем под ней, судя по словам Роджера. Мисс Силвер смогла убедиться, что действительно не совсем, когда хозяйка привела ее в пустовавшую мансарду над спальней, в которой рухнул потолок. Вода должна была преодолеть довольно значительное расстояние — десять или двенадцать футов. Половицы здесь так и не закрепили. Мисс Силвер заглянула под доски. Да, там когда-то была вода. Она успела высохнуть, но остались следы. Вода бежала по узкому желобу, тянущемуся от раковины до середины пола в мансарде, и струя оставила четкий след на балках и на штукатурке под половицами. Но что заставило ее разлиться и образовать лужу посреди комнаты? В этой точке узкий желобок переходил в широкое темное углубление, пахнущее пылью и до сих пор влажное. Посреди пола все доски были подняты, окно стояло открытым, но вода так и не успела просохнуть.

Мисс Коламба молча стояла рядом, пока гостья не обернулась и не заговорила с ней о миссис Робине:

— Тридцать лет прослужить в доме — это очень долгий срок. Вид у нее больной…

— У нее просто такая внешность.

— И несчастный.

— Она выглядит так уже очень давно.

Мисс Силвер кашлянула:

— Позвольте узнать, с каких пор?

— У них случилась беда. Перед войной.

— И какая же? Прошу вас, не сочтите меня бестактной.

— Это не имеет никакого отношения к тому, что здесь произошло потом. Робинсы лишились дочери. Красавица была, и умненькая.

— Она умерла?

Мисс Коламба нахмурилась.

— Нет. Она попала в беду и убежала. Они так и не смогли ее разыскать. И очень переживали.

— Кто был тот человек?

— Они так и не узнали.

Мисс Коламба решительно направилась на следующий этаж, отперла дверь комнаты, где когда-то была спальня Роджера, и указала на огромную кучу рухнувшей штукатурки.

Планировка дома была удивительно хаотичной. Помимо главной лестницы здесь было еще три других, крутых, узких, извилистых. Пройдя по одной из них, дамы вскоре попали в коридор с каменным полом. Дверь под лестницей вела из него обратно в холл.

Мисс Силвер оглядела массивную стену, в которую был вделан камин. Остальные три стены были обшиты деревянными панелями, только вокруг огромного очага простиралось голое серое пространство. По стене широко растянулись глубоко выдолбленные в камне буквы — то самое четверостишие, которое процитировал ей Роджер Пилигрим:

Коль пилигрим, оставив свой приют, начнет бесплодные скитанья,

Покой не в силах обрести, в дороге встретит лишь страданья.

Останься дома, пилигрим, не покидай родную твердь!

Лишь горе ты найдешь в пути, а вслед за ним — лишь смерть!

Мисс Коламба угрюмо проговорила:

— Абсолютная чушь. А ведь некоторые в это верят.

Резко развернувшись, она направилась к выходу и распахнула ближайшую дверь справа. Там оказалась столовая — то самое очень мрачное помещение, в котором проходили семейные трапезы. Дверь была замаскирована массивной ширмой, а мебель — в тяжеловесном викторианском стиле. Из двух окон открывалась обширная панорама обсаженной кустарником аллеи и высокой стены, отгораживающей дом от улицы. В дальнем конце столовой располагались еще два окна, почти целиком скрытые ползучими растениями, сквозь которые все же можно было разглядеть громадные старые кипарисы. Комната эта производила гнетущее впечатление и, в сущности, не представляла никакой исторической ценности. В промежутках между громоздкими шкафами и креслами виднелись обои, когда-то красные, но теперь почти неотличимые цветом от мебели. На этом тусклом фоне выделялись две обширные коллекции развешенного на стене старинного оружия — самые разнообразные пистолеты, рапиры и кинжалы.

Мисс Коламба отворила дверь, затененную необъятным махагоновым сервантом. Дамы вновь оказались в каменном коридоре и шли по нему какое-то время, пока не добрались до запертой двери. Рука мисс Коламбы скользнула в карман брюк и выудила оттуда ключ. Как только они отворили дверь, в затхлую сырость коридора ворвался запах гари. Мисс Силвер тут же невольно подумала, что старые дома, как это ни прискорбно, страшно негигиеничны.