— Ощущение, что он меня преследует.

— Может ты ему нравишься, вот и пытается таким образом подбить клинья, — улыбаюсь, Шерн закатывает глаза.

— Этот тип меня раздражает.

— При всем этом, у него дела идут в гору. Кажется, в одном деле вы пошли на мировую?

— Пришлось. Очень настырный, любит деньги.

— А кто их не любит. Для осуществления своих планов нужны деньги, — внимательно смотрю на Киру, она слегка хмурится. Я опускаю взгляд на папку, делаю несколько пометок карандашом и возвращаю девушке ее бумаги.

— Натан, ты сумасшедший! Я вообще не понимаю, как ты спокойно думаешь об этом! — Никольская ходит взад-вперед по кабинету, периодически кидая на меня недовольные взгляды.

— Маш, ну правда, чего тебе стоит.

— Ты себя слышишь со стороны? Натан, я против! Я не позволю тебе пойти на этот шаг!

— А что ты сделаешь? Если ты не дашь мне контакты своего врача, я найду другого врача, который пойдет мне навстречу.

— Почему тебе просто не попросить свою любовницу родить тебе ребенка? И будет у ребенка мать и отец, а не этот суррогат семьи.

— Ты меня обижаешь, я буду очень любить этого малыша. Ну так что? — проникновенно смотрю в глаза Никольской, когда она замирает передо мной, изгибаю бровь. От идеи предложить Кире стать матерью, передергиваюсь, даже начинать разговор с ней не желаю на эту тему. Пошлет и будет права, в ее планы ребенок не входит.

Машино не согласие предвидел, как и недовольство, как и отрицание, да много чего. Ее реакция — это то, с чем мне придется столкнуться в ближайшем будущем. Не все поймут моего странного желания иметь ребенка без матери.

— Ты одержим этой идей.

— Не совсем так.

И это правда. Я не одержим. Я каждый день думал, анализировал свои возможности. Будь мне двадцать пять, не стал бы все это мутить, но возраст играет не в мою пользу, а я не хочу быть старым отцом. Я мечтаю увидеть, как мой ребенок сделает первые шаги, как пойдет в школу, окончит ее. Хочется увидеть его победы и достижения. Да много чего хочется. И не скрываю — внуков тоже хочется увидеть.

— Маша, упрости мне задачу, — улыбаюсь, она сверлит меня напряженным взглядом. Ее молчание затягивается, но не давлю. Не хочется идти куда-то в непроверенную клинику, к непроверенному врачу. Все же советы, рекомендации друзей-знакомых всегда играют важную роль.

— Я дам тебе контакты, но только из-за того, что мы духовные родственники, и мне тяжело смотреть на твою мечущую в разные стороны душу, — подходит к стулу, на котором висит ее сумка. Достает мобильник, с тяжелым вздохом начинает искать контакты. Слышу звук входящего сообщения, расплываюсь в широкую улыбку.

— Я твой должник, Никольская, — подхожу к молодой женщине, чмокаю ее в щеку. Она все еще сердится. Не принимает мои решения, мои планы.

Крепче сжимаю руль, уверенно смотрю вперед, совсем не ощущая эту уверенность в себе. Сомнения грызут со всех сторон, как и неуверенность в правильности решения. Я и не думаю, что поступаю правильно, но хочу поступить именно так.

Маша продолжает смотреть на меня с осуждением. Только она одна знает, какие мысли бродят в моей голове. Я ее не достаю звонками, не изливаю душу, не говорю ночами с ней по телефону о своих сомнениях, но она знает, что я окончательно решился. Решился на суррогатное материнство.

Это был первый шаг — решиться, окончательно понять, что готов пойти по этому пути. Почему? Потому что так хочу. Эгоистично. Никольская так и сказала, что я эгоистичный придурок, который думает только о себе.

Второй шаг — мне нужно было купить свое жилье. Я не мог привести своего ребенка в дом, который не мой, который придется менять, если арендатор решить продать квартиру или заломить цену, которая меня не устроит.

Поиски идеального жилища поручил риелтору, высказав ему все свои требования к жилплощади. Дом или квартира — вот тут я до сих колеблюсь. Руслан подбивает купить квартиру, считая, что для холостяка дома — слишком много лишнего пространства. Он еще пока не знает, зачем я покупаю недвижимость. Никольская рекомендует купить дом — растит ребенка лучше в доме со своей территорией. И потом еще прибавляла, что стоит мне жениться, как дом сразу же заполнится несколькими детскими голосами, а не только одним, живущим без матери с чужой тетей.

«Чужая тетя» — тут у меня всегда возникает усмешка. Я скептически настроен на агентства по подбору персонала, как не доверяю филиппикам и прочем заморским няням. До конца еще не знаю, кто будет ухаживать за моим ребенком, пока буду работать, но одна идея есть.

И главный шаг — донор, сама суррогатная мать. Принципиально это должны быть две разные женщины, не знающие о существовании друг друга. Без понятия, как это будет выглядеть на практике, поэтому именно сейчас из Питера я несусь в Москву для консультации. Проверенный врач от Никольский жутко занятый человек, к ней еще не так просто было попасть. Ради этой встречи, мне пришлось сдвинуть все свои дела в сторону, кому-то доверить вести дела вместо меня.

В клинике своя суета. Много женщин, некоторые с мужьями. Одиноких мужчин, как я, нет, но на меня не смотрят с интересом. Тут у каждого свои цели, свои заботы и переживания, как победы и поражения.

— Доброй день, Натан Якович? — на меня смотрит молодая женщина, приятно улыбается. — Я доктор Мальцева Оксана Львовна.

— Добрый день. Очень приятно познакомиться, — окидываю глазами стройную фигуру врача, возвращаюсь к ее глазам. Красивые. Насыщенного зеленого цвета.

— Пройдемте, — приглашает первому зайти в кабинет, я качаю головой, она усмехается.

В кабинете много белого цвета и прохладно. Мальцева садится за стол, я на стул. Она берет ручку, лист и поднимает на меня глаза, с вниманием ожидая душевной исповеди.

— Мне нужен ребенок, — Оксана Львовна при этих словах расплывается в понимающей улыбке. — Я рассматриваю суррогатное материнство.

— Я уже поняла. Как к этому относится ваша жена?

— Никак, — темные брови удивленно ползут вверх. — Я не женат. Точнее я вдовец, но у меня нет гражданской жены.

Доктор откладывает ручку в сторону, скрещивает руки на груди. Она слегка хмурится, задумчиво меня рассматривает. Пристально разглядывает, пытается что-то понять для себя. Не сразу понимаю эту паузу, а когда осознаю смысл, усмехаюсь.

— Я не гей.

— Тогда не понимаю. У вас проблема с потенцией?

— Нет.

— С женщинами?

— Нет.

— Тогда почему вы, здоровый, симпатичный мужчина не женитесь и обзаведетесь детьми?

— Это долго объяснять.

— А вы попробуйте, все врачи немного психологи.

— Прием психолога я не оплачивал, так что извините, но обойдемся без копаний в душе. Я приехал к вам с конкретным вопросом, проблемой, в надежде ее решить.

— И как вы собираетесь ее решить, если у вас нет женщины, которая даст вам свою яйцеклетку?

— Я в курсе про базу данных. Уверен, у вас есть список молодых и подходящих для процедуры. Кому-то нужны здесь и сейчас деньги, и они идут на это.

— Смотрю вы подготовлены, — Оксана Львовна вновь берет ручку, что-то записывает. — Цена за яйцеклетку варьируется от пятидесяти до ста тысяч рублей. Суррогатная мать — вынашивание и роды выходит максимально миллион двести, оплачиваем около тридцати тысяч ежемесячно, — поднимает на меня глаза, я выдерживаю ее взгляд. И не такие на меня смотрели.

— Для суррогатной матери это работа, поэтому говорим о ежемесячной оплате. Плюс к этому полное содержание на весь период беременности, — опять устремляет на меня испытывающий взгляд. — Вам выйдет эта прихоть в очень крупную сумму.

— Я похож на бедного? — язвительно спрашиваю, приподнимая бровь. — Я примерно представляю во что это мне выйдет.

— Дешевле жениться.

— Не согласен. При разводе придется делиться совместно нажитым имуществом и определять ежемесячные алименты на ребенка. Некоторые продуманки ими прикрываются, чтобы выбить из бывших мужей максимальную сумму. Им ведь не хочется терять привычный комфорт жизни. Посчитаем во сколько эта женитьба и последующий развод выльется? — иронично смотрю на Мальцеву, она скептически хмыкает.