— У меня летом родятся двое детей. Двойняшки.

— О, Натан, поздравляю! А ты говорил, что никого не встретил, — женщина действительно радостно улыбается и действительно разделяет эту радость со мной. Ладно с Никольской говорить о суррогатном материнстве, она этот путь прошла, понимает мои страхи сомнения, радости и переживания. Алиев пока не так отзывчив, но от него тоже не скрываю изменения в жизни. Вера Семеновна все же человек старой закалки, когда для детей должна быть семья, когда все происходит традиционным способом.

— Не совсем так. Дети мои и… — опускаю глаза на сжатые руки, лежащие на коленях. — Дети от меня и донора, а вынашивает их суррогатная мать.

— Что? — изумление тещи настолько велико, что я пугаюсь, как бы ей плохо не стало от моей новости. Внимательно смотрю за женщиной, как она обмахивает свое лицо руками, пытается понять смысл сказанного.

— Как это, Натан? О чем ты сейчас говорил?

— Понимаете, если бы были заморожены яйцеклетки Эли, я бы обязательно сначала воспользовался ее материалом, а потом уже при неудаче обратился в банк доноров. К сожалению, от Элли у меня только вещи и воспоминания, с женщинами у меня отношения для семьи не складывались, а одиночество съедало изнутри. Я долго думал по поводу суррогатного материнства и решился…

— Это против природы. Это ненормально, Натан! — Вера Семеновна встает с дивана, ходит по комнате взад-вперед. Что-то думает, осмысливает, потом останавливается и поворачивается ко мне.

— А от меня что ты хочешь?

— Вы же прекрасно знаете, как я не люблю в доме чужих людей. Ситуация с этим и сейчас не очень изменилась. Для малышей нужна няня, а кому я могу из доверить, как не вам. Пока они маленькие, мы будем справляться вдвоем, подрастут — подберем няню, чтобы она вам помогала. Вы мне очень нужны, Вера Семеновна, — что я буду делать, если теща откажет, без понятия. Няня появится, но будет ли она устраивать меня — большой вопрос. Это ведь нужен человек, который будет жить рядом со мной почти двадцать четыре часа в сутки. Не каждый согласится, не каждый меня устроит.

— Это, конечно, неожиданно, — бормочет Вера Семеновна, подходя к окну. — Я понимаю, время не стоит на месте, наука продвигается вперед и в мире происходят искусственные чудеса. Не имею права тебя осуждать за сделанное, уверена, что ты поступил из лучших побуждений. Мне нужно подумать над твоим предложением.

— Я понимаю. Буду ждать вашего звонка.

— А вы уже знает пол детей?

Я стою посередине комнаты, рассматриваю белые стены. Без понятия какого пола дети. Не спрашивал, главное, что здоровы. Об этом Мальцева постоянно меня уверяет, подробно рассказывая, какие витамины пьет Оксана, какие обследования она проходит. На Оксану мне начихать, а вот за детей периодически беспокоюсь. Суррогатная мамаша довольно капризна и почему-то относится ко мне так, словно я ее муж и должен исполнять любые капризы. Пригрозив тем, что начну штрафовать, Оксана сбавила обороты, притихла.

— Нет. Пока пол неизвестен, — поворачиваюсь к дизайнеру. Ольга понимающе кивает головой. — Думаю скоро узнаем.

До рождения двойнят по срокам еще четыре месяца. Дом почти готов, нужно его обустроить. Самая главная радость для меня, кроме детей, Вера Семеновна согласилась с моим предложением. Было приятно и неожиданно ее согласие.

Звонит мобильник. Кира. С ней отношения все в том же формате, только стали еще реже, но кажется любовницу это совсем не смущает. Правда, она стала часто звонить и интересоваться какой-то ерундой. Раньше за ней такого не наблюдал.

— Да, Кира, — подхожу к окну, Ольга оставляет меня одного.

— У меня сегодня свободен вечер, какие у тебя планы?

— Никаких. Ко мне приедешь или мне к тебе?

— У меня в квартире ремонт, так что к тебе. Закажешь ужин? Или мне об этом побеспокоиться?

— Закажи, мне сегодня некогда будет. И купи испанского сухого вина.

— Договорились. В восемь у тебя.

— Жду.

Спускаюсь на первый этаж, работники уже докрашивают большое помещение, Ольга стоит возле пластикового стола, смотрит распечатанный проект.

— Я думаю можно что-то нейтральное в детскую. Не обязательно синее или розовое. Первые три-четыре года малыши все равно будут жить в одной комнате.

— Вы правы, Натан Якович, — Ольга сразу же протягивает мне планшет с несколькими вариантами. Мне это не особо интересно, тыкнул бы в первую картинку, но приходится пересиливать себя и просмотреть несколько фотографий и определиться.

В прошлом всей этой кутерьмой, уютом, мелочами занималась Эля. Только сейчас, столкнувшись сам со стороной обустройства жилища, понял, как это непросто на самом деле. Жаль, что жена никогда не жаловалась, она только вот в последние дни перед смертью начала высказывать мне недовольство. До этого я считал, что все у нас отлично, и ее устраивает размеренная жизнь домохозяйки и мамы двух очаровательных детей.

— Возможно, остановимся на этом варианте. Вышлите мне на почту все фотографии, мне нужно посоветоваться.

— Да, конечно.

Советоваться я буду скорей всего с Верой Семеновной. Ей же придется бывать в этой комнате, хочется, чтобы было всем комфортно. Сама теща обещала переехать в Питер с концами ближе к концу апреля.

— Последнее время мне кажется, что ты отдалился, — Кира ставит пакеты с едой на стол, оборачивается ко мне.

Снимаю галстук, расстегиваю на рубашке несколько пуговиц сверху. Поднимаю глаза на молодую женщину и улыбаюсь.

— Это просто ты чаще стала звонить. Я все в том же режиме, даже больше загружен.

Кира подходит ко мне, поднимает руки и начинает расстегивать рубашку до конца, вытащив полы из брюк. Прижимается губами к шее. Смотрю перед собой, ничего не чувствуя. Почему? Кира красивая, не выносит мозг, с ней приятно поговорить, но…

— Давай поужинаем, — убираю ее руки с груди, игнорируя прищуренный взгляд. Подхожу к столу, достаю бутылку вина, иду с ней к кухонному островку.

— У тебя появилась другая?

— Почему ты так решила?

— Потому что раньше ты не отказывался от близости, — опирается руками о столешницу кухонного островка, я выдергиваю штопором пробку из бутылки.

— Вина?

— Ты решил меня игнорировать?

— Я решил, что твои подозрения не обоснованы, — достаю два бокала, слышу, как жужжит мой мобильник. Оглядываюсь через плечо, Кира смотрит на экран и поджимает губы.

— Ты точно ничего не хочешь мне сказать? — сверкает зло глазами.

Вопросительно приподнимаю бровь. Собственнические нотки в ее голосе меня совсем не устраивают. Я ей не муж, чтобы отчитываться. И отношения у нас строились на взаимной свободе.

Делаю глоток, не спешу кидаться в вопросы, объяснения. Жду, когда Кира сама выдаст подробности. Я отвык перед кем-то отчитываться, и Шерн точно не та женщина, перед которой мне нужно оправдываться.

— У тебя ребенок, — она шумно сглатывает, не справляется с эмоциями. Гримаса боли и разочарования искажает красивое лицо. — Двое детей. Как так? Почему Натан? Как ты мог так со мной поступить? Я же всегда рядом… Ты мог…

— Мог что? Ты сама говорила, что не хочешь детей, семью. Сама говорила, что мы с тобой слишком амбициозные, чтобы быть вместе по жизни. Какие ко мне вопросы?

— Мы ведь вместе.

— Мы любовники без обязательств. Так было обговорено в самом начале отношений, — кручу в руке бокал, поглядываю на взволнованную Киру. По ней видно, что выбита из колеи.

— Я могла бы родить тебе ребенка, — поспешно стирает влагу под глазами, облизывает губы. — Просто думала, что после потери семьи, все разговоры о женитьбе и детях сказаны с иронией и не всерьёз, а получается…

— Получается, ты неправильно сделала вывод, но Кира, у нас бы с тобой ничего в этом плане не получилось. Встречаться несколько раз в месяц — это одно, жить постоянно с человеком — это другое.

— Поэтому в Москве у тебя семья, а я так… — смеется, я качаю головой.