— «Если б я мог помирить вас на веки вечные, я с радостью сделал бы это!» — признался Юра.

— «Такова жизнь, друзья!»— сказала косатка.

— «В таких случаях надо бы утолять голод акулами, — сказал Юрка. — На них в океане всегда урожай!»

— «А ты когда-нибудь ел акулятину?» — спросила косатка.

— «Не приходилось», — признался Юра.

— «То-то и оно! Уверяю вас, съедите маленький кусочек — тошноты на целую неделю хватит! Мы вас понимаем, но и вы поймите нас! Если уж в наши зубы поймался какой-нибудь болезненный дельфинчик, убытку дельфинам от такой потери нет. Скорее, наоборот!»

Кто знает, сколько времени упрекали бы друг друга дельфин и косатка, если бы не дельфиненок. Он все время пытался вставить слово, порывался что-то сказать и наконец, решился:

— «Конечно, всем хочется жить, — сказал он. — Но если бы передо мной поставили выбор — в чьих зубах умереть: в акульих или косаткиных, я выбрал бы косаткины!»

— «Странная логика!» — воскликнул старый дельфин…

Косатки ушли. Дельфины еще некоторое время резвились на поверхности океана вокруг ребят.

Петя достал из сумки тюбик абрикосового джема. Он любил сладкое. Выдавливая на язык небольшие комочки, он подолгу смаковал их. Юра, считая, что для восстановления сил нужна пища поосновательней, ел консервированный сырок.

— «Смешная у вас еда! — заметил дельфиненок. — Это черви?»

Паста, выдавливаемая из тубы, и впрямь напоминала червя: у Петьки — желтого, у Юрки — белого.

— «Что ты! — воскликнул Юра. — Люди червей не едят!»

— «А похоже на червя… Я иногда встречаю похожих червей в песке, но я не ем их».

— «Хочешь попробовать?»

— «Не знаю», — застеснялся дельфиненок.

— «А ты все же попробуй!» — Юра вынул тюбик с яблочным джемом, отвинтил колпачок, продавил фольгу и попросил дельфиненка раскрыть пасть.

— «А это не противно?» — спросил дельфиненок.

— «Нет. Это очень вкусно».

Дельфиненок открыл пасть, Юра выдавил на его толстый язык немного пасты. Дельфиненок смотрел на Юру очень серьезно.

— «Теперь ешь!»

— «Боюсь!» — признался дельфиненок, покачиваясь на волнах с полуоткрытой пастью. Он не знал, как ему быть: выплюнуть — ребята обидятся, проглотить — боязно.

— «Да не бойся! Размажь пасту на языке — увидишь, как вкусно!»

Дельфиненок рискнул. Сначала его глаза не выражали ничего, кроме тревоги. Потом тревогу сменило удивление.

— «Сладко!» — воскликнул он.

— «Ну вот, а ты боялся!»

— «Можно еще попробовать?»

— «Пожалуйста!» — Юра выдавил на язык дельфиненка небольшими порциями всю пасту. Дельфиненок причмокивал, как поросенок.

— «Вкусно!» — заметил он, преданно глядя в глаза.

— «Жаль, у нас мало такой еды! Вся осталась на борту катера!»

— «И много ее там, на катере?»

— «Порядочно!..»

— «Тогда я обязательно разыщу ваш катер. И вы меня еще покормите, ладно?»

— «Значит, понравилось?»

«Понравилось. Но рыба все-таки вкуснее. Я ведь все время питаюсь рыбой, креветками, крабами!»

— «Если ты поможешь найти наш катер, обещаю отдать тебе весь джем».

Юра задержался у отвесной стены утеса и начал перебирать пряди тонких водорослей. Они мягко колыхались, словно нашептывали: «И что ты, мальчик, тут разыскиваешь?»

— Все зря! — вырвалось у Юры с досадой, и он ударил рукоятью ножа по утесу.

— Что зря? — не понял Петька.

— Не найдем мы никакой Атлантиды!

— Ну вот еще! — Петька с возмущением посмотрел на приятеля. — Раскис… Юрка, я тебя не узнаю!

— Да не раскис я! Сколько скал, камней и утесов мы осмотрели, но нигде ни намека на Атлантиду!

— Может, она в другом месте? — спросил Петька. — Или ее так разрушило, что не осталось камня на камне… Ты же сам говоришь — прошло много времени. И вообще… Смотри, как здесь красиво!

Юра не ответил. Сумрачным взглядом окинул ближайшие утесы и вложил нож в ножны. Хотел что-то сказать Петьке, но замер на полуслове — в наушниках послышался странный, низкий, какой-то виолончельный гул. И на фоне непонятного гула четко выделялся голос Хранителя Древних Тайн:

— «Не отчаивайся, малыш! Не торопись разуверяться. Иногда человеку не хватает жизни, чтобы раскрыть тайну… Но тебе я обещаю: ты кое-что узнаешь…»

— Странно. До сих пор я думал, что это все-таки галлюцинации.

— Какие галлюцинации? О чем ты? — спросил Петя.

— Я уже несколько раз слышу непонятный голос.

— Человеческий?

— Человеческий… Только какой-то особенный, очень… широкий.

— Как это «широкий»? Разве голос может быть широким? — усомнился Петька.

— Представь себе! Такое чувство, что идет он отовсюду.

— Почему же я не слышу?

— Наверно, дело в логофарме.

— И о чем этот голос говорит?

— Об Атлантиде. Он говорит: «Не отчаивайся, малыш!»

— Интере-е-сно, — протянул Петя, вглядываясь Юре в глаза. — А ты меня не дурачишь?

— Вот еще! Зачем нужно тебя дурачить?

— Интере-е-сно… Чей же это голос?

— Он назвал себя Хранителем Древних Тайн.

— Так пусть он выложит тебе тайну об Атлантиде! — и дело с концом.

— Ха, это было бы слишком просто!

Юра задумался. Кто же он, этот Хранитель? Как он выглядит? И сколько же тайн хранит он? Все, или только самые важные? Если в мире что-то происходило, то память об этом не может исчезнуть бесследно… Не должна исчезнуть. Может быть, она витает вокруг нас в форме каких-то особых волновых сигналов. Этакие кванты вечной памяти. Надо только уловить их, расслышать. И если я слышу этот голос, то благодаря чему: логофарму или какому-то особому устройству моего мозга? Я ведь действительно слышу его. Мне это вовсе не кажется…

Петя начал снимать двух крупных крабов. Крабы дрались за мертвую рыбешку. Юрка, не торопясь, опустился на глубину и вошел в широкую расселину между двумя замшелыми утесами. В расселине было темно. Он переложил копье в левую руку и полез в сумку за фонариком. Пока он разыскивал его среди туб с джемом, из черной глубины тихо выскользнула толстая змея и схватила Юру за руку, ту, что с копьем. Юра рванулся прочь, наверх. Змея напряглась, но не отпустила его. Он присмотрелся, увидел на змее ряды присосок и понял: «лапу дружбы» протянул ему крупный головоногий моллюск, кальмар или осьминог. Это надо еще выяснить.

В первое мгновение Юрка замер. Подумал, что моллюск успокоится и отпустит его. Не тут-то было! Чудовище начало потихоньку подтягивать Юрку к себе, в черную расселину. Юрка попытался перехватить копье правой рукой, однако моллюск тут же выбросил еще одно щупальце, и оно метнулось к свободной Юркиной руке! Мальчик быстро завел руку за спину — и щупальце оплело ногу. Позвать Петю? Испугается и наделает глупостей. Позову, решил, в крайнем случае. Вдруг пришла в голову спасительная мысль — гидродвиг! Ой включил его свободной рукой на всю мощь — и рванулся наверх. Щупальца натянулись, напряглись. Из щели выползло еще одно, третье, и схватило Юрку за ласты. Хотя бы не порвал костюм, — подумал Юрка и начал брыкаться, в то время как гидродвиг понемногу оттаскивал его от расселины, вытягивая виз нее и моллюска. Так и есть — осьминог! Старый, злобный, он цеплялся несколькими щупальцами за скалу, а остальными пытался подтянуть к себе мальчишку. С гидродвигом, конечно, осьминогу не совладать. И тут осьминог просчитался — отпустил Юркину руку с копьем и схватил за ногу. Нечего и говорить, какую оплошность он допустил! Юрка, не медля, схватил копье правой рукой и ударил осьминога между глаз — они тускло отсвечивали в темноте расселины. Оглушенный моллюск отпустил мальчишку и выбросил густое фиолетовое облако. Внезапно освобожденный, словно выброшенный пращой, мальчишка метнулся к поверхности и сильно ударился спиной о выступ скалы. Гидродвиг заглох. Наступила тишина.

— Юрка, ты где? — в Петькином голосе слышалась тревога.

— Не беспокойся, я тут, рядом, — сказал Юрка и, обогнув скалу, носом к носу столкнулся с Петькой. — Посмотри, что с моим гидродвигом.