— О'кей, Самкиэль.

Имени я не знал, но запомнил, на всякий случай.

— Уже что-то. А что произошло потом?

Клэренс смутился.

— Я не уверен. Честно говоря, большую часть того времени я вообще плохо помню, и стал лишь немного вспоминать с тех пор, как начал общаться с тобой и Сэмом.

Он поглядел на меня.

— Эй, а где же Сэм? Как получилось, что он больше с нами не встречается?

Я откинулся на спинку стула, попивая кофе и думая. Я не мог заполнить пробелы в рассказе Клэренса, и сам его рассказ ничего не доказывал — люди, на которых он работал, если можно их так назвать, были куда более могущественны, чем мы. Раз они способны стирать воспоминания, то, очевидно, и способны внедрять ложные воспоминания, прямо в мозг ангелу. По крайней мере, придется придерживаться этого, пока не доказано обратное. С другой стороны, у меня не было выбора, кроме как верить Клэренсу. Союзники у меня подходили к концу.

— Я и Сэм несколько не сошлись во мнениях. Поэтому мне необходимо иметь возможность доверять тебе. И поэтому мы начали со «Сто одной истории».

— Доверять мне? Разве я не сделал вместе с тобой ту штуку с этим парнем из Ада? Против всяких правил.

Он вдруг перестал сердиться.

— Что значит не сошлись во мнениях?

— Хорошо, поругались. Если точнее, Сэм сказал, что я тупой параноидальный хрен. Подробности расскажу тебе в другой раз. Не думаю, что он окончательно поругался со мной, но в данный момент я не могу на него рассчитывать. Поэтому, мальчик, ты мне нужен.

— Для чего?

— Пока не знаю. Но каша заварилась серьезная. С нынешнего момента не разговаривай на Небесах ни с кем, если тебе это не необходимо, и никому не рассказывай обо мне — в том числе и Сэму.

— Правда? — очень встревоженно переспросил он.

— Нет, Клэренс, я тут шутки шучу. Встретимся с ним в семейном центре «Чак Э Чиз» и сыграем в ски-бол. Да, Сэму. Пока я точно не узнаю, на чьей он стороне в ситуации с Кифой, мне придется действовать очень, очень осторожно.

Конечно, Клэренс не успокоился, пока я не рассказал ему столько, сколько счел безопасным, про Кифу, про то, что под этим именем, вероятно, скрывается Энаита, которая почему-то желает исторгнуть мою душу и скормить ее демонам-крокодилам, хотя, даже если я был прав в том, что она за всем этим стоит, я понятия не имел, как мне удалось так сильно ее разозлить, для начала. Да, я связался с ее пером, но я его не крал, и мне оно не было нужно. Поначалу у нее не было никаких причин уничтожать меня. Конечно, когда началась вся эта история с Элигором и Каз, видимо, я узнал слишком много, чтобы меня оставили в покое.

— Эх, Клэренс, — сказал я. — И еще одно. Теперь мы друзья, странные, но друзья. Но если ты не тот, кто ты есть, по твоим словам, если ты все еще работаешь на наших боссов и шпионишь за мной и Сэмом, клянусь Всевышним, я сделаю так, что ты пожалеешь, что вообще меня встретил.

Он испугался перемены в моем тоне и поглядел на меня взглядом обиженного щенка.

— Не то чтобы для меня это будет что-то новое, Бобби.

— Это потому, что я сложен в общении. Потому, что я груб. Но если мне действительно придётся пойти против тебя, у тебя возникнут совершенно иные причины так думать. Настоящие причины.

— Спасибо за доверие, — мрачно сказал он. — Хорошо же ты думаешь об ангелах.

— Не моя вина. Я таков, каким меня создал Всеблагой Господь.

Ага, будто я должен автоматически верить тому, кто начал свою работу со мной как стукач.

У меня не было ни малейшего желания снова встречаться с Джи-Мэном, так что я оставил Клэренса за столом, пока он продолжал сокрушенно качать головой, и пошел к моей машине. Пока мобильный еще держал сеть, притормозил на стоянке, по дороге, и позвонил в офис Элис, чтобы сообщить, что мне нужен новый отпуск, на неопределенное время. В своем самом лучшем стиле Элис ответила, что шанс на то, что такое случится, равен шансу снежка в Аду, и я сказал ей переадресовать мою просьбу напрямую архангелу Темюэлю. Я надеялся, что Мул меня подстрахует или, по крайней мере, задержит обработку заявки на достаточно долгое время, прежде чем ответить отказом. Все происходило слишком быстро, и я не мог позволить себе, чтобы меня внезапно вызвали для отчета о проделанной работе к Сиятельному Начальству.

Сидя в машине, стоящей у тротуара, я снова занялся документами Жировика по поводу влиятельных женщин персидского происхождения. Чем дольше я глядел на файлы, тем больше мне нравился выбранный мною кандидат — богатая, без единого близкого родственника, по крайней мере, из найденных, и очень, очень скрытная. Набрав номер Джорджа, я попал на автоответчик.

— Привет, надеюсь, лечение от глистов идет здорово, мои поздравления. Бросай всех остальных и ищи всю доступную информацию — всю — насчет женщины по имени Донья Сепанта. И побыстрее, если сможешь оторваться от своих лечебных грязевых ванн. Пожалуйста.

Когда я вернулся в квартиру Каз, то застал там амазонок за шоу переодевания. Оксана вышла ко мне в золотистом парике Долли Партон и мини-юбке, которая выглядела бы нескромной даже у стюардессы 60-х. Галина надела красный кожаный комбинезон без рукавов и парик с афрокосичками, хотя с ее мышцами она была больше похожа на Айка, чем на Тину. Обе остались в армейских высоких ботинках и шипастых напульсниках и ошейниках. Комбинация показалась мне несколько вызывающей.

— Вам обеим повезло, что у меня достаточно денег, иначе я бы выставил вас в небольшом, но очень элитарном лесбо-садомазо-борделе имени Нэнси Синатры, — сказал я. — Нет, вы обе выглядите чудесно, но, думаю, мы немножко приглушим краски перед тем, как отправимся на дело.

— Не настолько, — сказала Галина, кокетливо поправляя комбинезон. — Это самое большое веселье, какое у нас было в Америке.

— Наша великая страна особенно воздействует на туристов, — сказал я. — Вы не первые и не последние в этом.

Как ни приятно мне было глядеть на двух молодых женщин, снимающих и надевающих одежду, это лишь снова заставило меня подумать о Каз. Я ненадолго закрылся в ванной, чтобы иметь возможность сосредоточиться на работе. В конце концов, Небеса сами себя не свергнут.

Откуда-то из окрестностей Аляски к нам принесло один из тех холодных атмосферных фронтов, и, проезжая через город, мне даже пришлось включить обогрев стекол и дворники. Шел холодный дождь, и я предпочел бы сидеть в теплой квартире, в которой еще остался запах Каз, хотя из-за того, что амазонки принимали горячий душ по два раза в день, запах почти исчез. В нашем прежнем доме домовладелец поставил совершенно старый и убогий водонагреватель, произведенный где-то в «третьем мире», который вырубался не реже пары раз в неделю. Так что девушки месяцами не видели горячей воды вдоволь, и теперь наверстывали упущенное.

Я слушал «Роллинг Стоунз», «Let it bleed» — почти идеальный альбом как для дождливых дней, так и для дней, когда кончается привычный нам мир. Не то, чтобы я действительно планировал низвергнуть Небеса целиком, лишь малую их часть — отдельную, весьма могущественную, если быть точным, но даже так, «Ты не можешь всегда получать желаемое» и «Безнадежная любовь» были поразительно кстати.

Я припарковал машину на Пэрэйд, все еще пытаясь скрывать мой недавно перекрашенный автомобиль от любопытных глаз, и пошел кружным путем к «Циркулю», по дороге проверяя, не следят ли за мной. Приятель, небесный адвокат Кул Фильтер, ссутулившись, стоял у дверей «Альгамбра Билдинг», пытаясь укрыться от дождя под козырьком, но дождь несло сильным ветром, и у него ничего не получалось.

— Молчаливый протест против несправедливости законов об ограничении курения, — сказал я, проходя мимо.

Кул выставил кулак, и я стукнул по нему своим.

— Молчаливый, блин. Я уже два года по этому поводу ругаюсь. Но какая разница, если никто не слушает.

— Наше истинное положение в этом мире незаметно.