Дойдя до перекрестка Маршалл и Мэйн, я зашел на островок для пешеходов, нажал кнопку «ИДТИ» и сделал вид, что жду разрешающего сигнала светофора. Одновременно провел рукой сверху вниз, открывая патентованную «молнию» Небес. Когда вокруг меня собралась группа пешеходов, я немного выждал. Как только переключился светофор и все пошли вперед, я наклонился вперед, внутрь портала, и тихо позвал Фокси, послав звук голоса в сияющую реальность, видеть которую могли только ангелы и некоторые другие избранные.

В первый раз, когда я это делал, он появился почти мгновенно, и сейчас я огляделся по сторонам. Обычный поток машин, еле движущихся, но нигде ни намека на Мистера Лису — и, поверьте, он такой парень, которого трудно не заметить. Я подождал около минуты и сделал вторую попытку. И тут краем глаза увидел какое-то колебание на дальней стороне Маршалл-Авеню. Белый силуэт, будто крохотный беспокойный призрак. Приглядевшись, я увидел, что это платок, которым машут снизу вверх, из-за дощатой изгороди вокруг стройплощадки. Я подождал, пока не переключится светофор, поскольку даже ангелу не хочется, знаете ли, чтобы его земное тело размазали в лепешку по дороге. И пошел.

Дошел до забора из неструганой доски, глядя на полный набор всевозможных граффити, и снова увидел руку с платком, которым мне махали от края строящегося здания. Подойдя ближе, я увидел знакомую фигуру.

Мистер Фокс, Фокси, или как там его звали, на самом деле выглядел, будто помесь Дика Ван Дайка из «Мэри Поппинс» и ведущего какого-нибудь забойного японского телешоу. На нем был мешковатый костюм и свободно болтающийся шарф, а внешне он был более всего похож на альбиноса. Я говорю «похож» лишь потому, что он выглядел как человек-альбинос. Если не хотите делать выводы сгоряча, потусуйтесь немного с Бобби Ди и поглядите на тех, кто с ним общается. Серьезно. Ручаюсь, эта привычка у вас очень быстро исчезнет. Одним из прекраснейших парней, с которыми мне приходилось общаться за последние пару лет, был субъект ростом метра три с раной от огромного топора прямо на макушке. В остальном он выглядел так, будто его любимым занятием было делать сэндвичи из детишек, но на самом деле он добрейший парень. Ему лишь не повезло жить в Аду.

Ладно, вернемся к Фокси. Я сразу же понял, что что-то не в порядке, поскольку, хотя это точно был он — с белой, как у трупа, кожей и желтыми кошачьими глазами, — он не танцевал. По крайней мере, не так, как обычно, постоянно кружась вихрем, сгибаясь, вертясь, помесь степа на мягкой подошве, джаза и биг «финита». Примерно так. Вместо этого он стоял на месте, и единственным его движением было нервное шарканье ногами.

— Мистер Боб! — сказал он, улыбнувшись, но весьма неубедительно. — Рад вас видеть! Жаль, не могу сейчас поговорить!

— В смысле? — спросил я, оборачиваясь, на случай, если он видит что-то, чего не вижу я, но вокруг никого не было. От посторонних взоров нас прекрасно скрывал поток машин, забор из досок и ткань, которой было затянуто строящееся здание.

— О, сам понимаешь, Доллармен — работы куча! Фокси-Фокси всегда ждут. Но я с тобой очень скоро увижусь…

Он уже начал уходить в тень.

— Подожди-ка. Мне надо тебя спросить. Насчет аукциона в «Айлендерс-Холл». Ты ведь помнишь, так?

Он засмеялся с еле заметной горечью, как мне показалось.

— О да! Очень весело! Столько стрельбы! Совершенно никаких проблем для бизнеса, мистер Бобби.

— Слушай, я огорчен этим не меньше, чем ты. Видел бы ты, как я провел остаток той ночи.

А это включало бегство от Вавилонского Чего-То-Там, которое разнесло не только мою машину, но и половину «Циркуля», когда погналось за мной и Сэмом.

— Мне нужно знать, кто был на аукционе. Конкретнее, надо знать, кого интересуют определенные предметы. Не тот, который я продавал в тот вечер, но нечто… э-э… похожее.

А вот теперь суетливые движения Фокси перешли в полноценную нервную пляску.

— Очень жаль, мистер Доллар Боб. Никого не помню, совсем! Никого оттуда не помню! Даже не помню, о чем ты говоришь, — все это внезапно будто во мрак погрузилось.

И он начал настойчивее пятиться назад, дергаясь, будто человек, которому срочно надо было отлить.

— Чо за хрень, Фокс? Ты сам ко мне пришел, помнишь? Сам сказал, что будешь рад со мной работать, всегда.

— О да, буду, я правду сказал! Но сейчас… нет. Становится жарко. Слишком много хрени творится. Прости!

— Что значит, жарко? Кому становится жарко?

— Тебе. Все дела эти. Мистер Фокси лучше встанет в сторонке. Все слишком круто, для маленького бедного Человека-Лисы.

Мне это совсем не понравилось.

— Просто скажи, что ты знаешь.

— Не могу. Поговорю чуть позже с вами, мистер Доллар Бобби. Уверен, что у вас все будет просто круто. Без проблем. Просто… просто…

Пока я ждал завершения фразы, заревел сигнал машины, совсем рядом. Я подпрыгнул, но причиной этому оказалась всего лишь машина такси, водитель которой засигналил пешеходу, решившему перейти улицу в неположенном месте. Когда я снова поглядел вперед, Фокси-Фокси исчез, будто новогодний зарок в феврале.

Нравилась ли мне мысль о том, что какие-то безумные полулюди считают меня обреченным, которого следует избегать? Не нравилась. На самом деле, если бы моя машина не стояла на другом конце делового квартала, я бы быстренько вернулся в «Циркуль» и опрокинул пару стопок напитка «Заткнись, Реальность». Но мне и не хотелось получить вызов с работы, будучи в пятнадцати минутах пешком от машины, совершенно трезвому, не говоря уже о последующих двадцати пяти минутах езды по пробкам, так что я повернулся спиной к прибрежным небоскребам и пошел обратно к вокзалу. Внимательно глядел по сторонам, но на этот раз не увидел знакомых в костюмах миссионеров, или — чему я был рад еще больше — всяких тварей, типа гигантских пауков, убегающих под машины.

Надо всегда быть благодарным судьбе даже за такие мелочи.

Я вернулся домой, в квартиру на Тьерра Грин. Как только я открыл дверь и потянулся к выключателю, что-то мохнатое пробежало у меня под ногами. Признаюсь, в том настроении, в котором я пребывал, несколько взвинченном, вполне понятно, что я подпрыгнул и заорал от неожиданности, так громко, что сосед сверху принялся стучать в пол. Это вполне объясняет и то, что я практически не успел разглядеть, что там убежало к открытому окну моей квартиры на втором этаже. Но не объясняет, почему я увидел на подоконнике лохматую серо-черную лапу с крохотной ладошкой цвета синяка, больше всего похожую на Обезьянью Лапу, которую не высушили. Прежде, чем я успел высказать неподобающее пожелание или снова заорать, державшиеся за подоконник пальцы разжались, и тварь исчезла.

Конечно же, я бросился к окну, но не увидел внизу в переулке ничего, кроме пары мусорных баков, слишком маленьких, чтобы в них спряталась даже скромных размеров обезьяна.

Может, окружающее меня безумие оказалось заразным. Может, это был просто посттравматический шок. Ведь я до сих пор спал с пистолетом под подушкой.

— Правда, это уже начинает меня немного пугать, — сказал я Клэренсу, младшему ангелу, пока мы ожидали официанта, чтобы сделать заказ. — Это продолжается уже не первый день. Сначала эти скребущиеся звуки. Да, и запах тухлого мяса, время от времени. Просто чудесно. А потом эта Обезьянья Лапа, или что там это было.

— Обезьянья Лапа?

Клэренс смахивал пушинки со свитера, пока я рассказывал ему про крохотную серую руку, которая держалась за подоконник. Парнишка с запозданием начал одеваться поприличнее, больше в стиле GQ и меньше — «Папочки в Дискуссионном Клубе, Когда Он в Школе Учился». Даже нацепил крутые очки с тонкой металлической оправой и немного отпустил волосы, стал выглядеть несколько небрежно, в стиле «проваливай с моего корабля».

А еще на его лице было выражение астрофизика, внимательно выслушивающего безумца с шилом в заднице, доказывающего реальность существования пришельцев. Это меня слегка злило, поскольку в прошлом практически все, о чем я ему говорил, оказывалось реальным.