Очевидно, она побледнела, потому что Террин еще крепче обнял ее и продолжил рассказывать, тихо поглаживая ее рукой по волосам, не сразу заметив, как распутывается нетугой пучок из кос на затылке, и длинные пряди раскручиваются и опускаются на спину.

— Сколько же лет понадобилось тебе, чтобы собрать это ожерелье, Террин, если каждая жемчужинка растет два цикла? — спросила она, мысленно подсчитывая, сколько раз он нырял в море, ухаживая за ними.

— Много, — засмеялся Террин, — По несколько жемчужин за каждый круг, и к нашей свадьбе я собрал подарок для своей любимой.

Собрал действительно именно для нее, подумал он, разглядывая встревоженное лицо. И ведь начал собирал еще задолго до того, как окончательно понял, что никто другой, кроме нее, не нужен. Уже тогда, до их встречи, у него было жемчуга достаточно на бусы, но даже и мысли не возникло подарить кому-то из девушек.

После той давней встречи с Кастией он уже точно знал для кого хочет создать ожерелье, и на чьей коже оно будет так потрясающе красиво смотреться.

Кастия все так же неотрывно смотрела на его глаза и губы, вбирая в себя слова, которые он говорил, и пытаясь понять, что же они означают.

— Но не весь добытый мною жемчуг пошел на ожерелье. Я накопил достаточно средств, чтобы наконец начать дело. На Синтери вода даже теплее, чем в Желтом море, но состав почвы на морском дне немного отличается. У нас много жемчужных раковин, но они, как ты и сказала, дикие. За ними никто не следит. Сколько раз мы мальчишками ныряли и вытаскивали их содержимое, немало не заботясь самочувствием жемчужниц, — Террин огорченно покачал головой, — Сколько из них мы поранили, поломали и съели, — страшно подумать. Не хуже дикарей, честное слово! Пока я не увидел, как все устроено там, то даже не понимал, какое сокровище можно вырастить у нас в водах.

Возвращаясь, привез с собой жемчужницы с тех островов, но спустя пару месяцев мы с ребятами поняли, что не все прижились и смогли адаптироваться. Решили рискнуть, чтобы не упускать время. Наловили местных, самых здоровых и крупных раковин, запустили в них камешки. Понадеялся, что раз у нас теплее, и круг будет меньше. Жемчуг оказался мелковат, но неплохого качества.

Считаю, что не зря потратил столько времени там. Мне удалось самому там поработать с жемчужницами. Времени ни на что не оставалось, было не продохнуть — столько работы, но результат был потрясающим, — Террин с удовольствием рассказывал, вспоминая жизнь на острове, когда жить было некогда, — Мы с ребятами уже несколько раз все меняли в процессе, подстраиваясь под наши условия, и первая партия его, которую достали вчера, оказалась ничуть не хуже тех, что получались на Желтых островах, — глаза Террина снова засияли.

Его переполняла радость от того, что опыт сложился успешо. Он наконец смог рассказать о своем детище, главном увлечении его жизни. Кастия больше не смогла и слова выговорить о своих страхах и тревогах. Не позволила себе испортить ему удовольствие, отбить желание делиться с ней самым важным для него.

Внимая слова Террина и продолжая обнимать его, она с трудом заставила себя немного разжать пальцы, загоняя панику и страх глубоко внутрь, чтобы услышать и понять, что он ей говорит. Немного успокоиться от этой новости ей удалось лишь спустя много времени.

Она всегда переживала, когда Террин и его товарищи ныряли подкармливать, чистить или доставать жемчуг. Несколько дней после того разговора она с усилием заставляла себя не бегать за мужем постоянно, проверяя, что он — жив и здоров. Напоминала себе, что он — взрослый, ответственный, и замирала каждый раз, если с работы приходил чуть позже обычного.

Мужчины тяжело трудились, ныряли для работы с жемчужницами и подрабатывали рыбаками, пока их жемчужное дело не окупило себя. Постепенно им удалось достичь уровня, когда они работали не только на развитие дела, но и смогли получать весьма приличный доход для их острова. На материке они нашли себе сбытчиков и продавали им свою добычу.

Она как раз затеяла снять с себя украшение, которое принесло в их счастливую жизнь столько потрясения. И не призналась мужу, что после всегда испытывала страх, даже просто видя его.

Муж помог и на удивление ловко расстегнул мудреную застежку своими большими шершавыми пальцами. Кастия, обладательница более тонких пальчиков, ничего не могла сделать, чтобы снять ставшее для нее удавкой ожерелье. Горло сдавливал страх, хотелось поскорее снять украшение.

— Кас, — Террин обхватил ее руками и потянулся к губам, — Я не собираюсь умирать, когда наконец-то заполучил тебя. Не думай о плохом. Ведь я же рядом.

— Я тебе верю, — она смогла почти беззаботно засмеяться в ответ. Прижалась покрепче к мужу, потянувшись к его губам, которые, как будто в отместку пропустив подставленные губы, прижались к ее скуле и медленно-медленно поползли по длинной шее вниз, к груди.

Кастия ощутила, как одна рука Террина сминает, собирает в комок подол ее платья и подтягивает его к поясу с явным намерением снять, а вторая запуталась в распущенных волосах в поисках застежек.

Отчаянно желая забыть страшный разговор, стереть из памяти парализующий, всеобъемлющий страх потери мужа, она решила не думать про незакрытую входную дверь, возможных посетителей и с головой нырнуть в пьянящий омут желания и страсти, о чем так молили его глаза и губы.

Кастия, ощущая, как ее берут на руки, поднимают в воздух и несут, понадеялась, что место их назначения — спальня и постель, а не теплое дерево пола или тканевый плетеный ковер в большой комнате.

"Если это не будет кровать, то покусаю его", — со смехом подумала она, припоминая, сколько раз собиралась осуществить свою затею.

Вновь шумело и волновалось море. Белые пенные барашки набегали на берег и вновь отступали. Откуда-то налетел небольшой ветер, и бирюзовая вода была неспокойна. На эту картину можно было смотреть часами, но сейчас она вовсе не успокаивала девушку.

На утро после очередной полубессонной ночи Кастия снова вспомнила слова той женщины: "Приходи, поговорим". Последний раз эту странно знакомую фигуру она видела в день прощания на фоне море. Больше незнакомка ее не беспокоила никоим образом. Не виделась или чудилась и не снилась.

Все чаще Кастии в последние дни во сне являлись картины, как вторая Волна захлестывала город, накрывая чудом сохранившиеся кварталы и дома, в которых, возможно, прятались люди, как огромные ревущие в предвкушении пиршества и развлечений чудовища шествовали по морскому дну к суше и как в толще воды билась, пытаясь освободиться от пут водорослей и течений, мужская фигура.

Девушка решила перестать бороться со страшными сновидениями, когда с трудом вырвалась из очередного кошмара. Сев на разворошенной метаниями постели, мокрая от пота с перетянутым изнутри, как жгутом, сухим горлом, она трясущимися руками обхватила голову, казалось пронзенную огненным прутом, и невидящими глазами уставившись в освещенный лунным светом проем окна. За миг до того, как ей удалось прервать страшный сон, она вновь увидела странные получеловеческие-полузвериные раскосые солнечно-янтарные глаза и услышала голос, показавшийся знакомым:

— Я жду тебя.

"Я приду", — спустя долгое время решилась Кастия, разглядывая серебристые очертания за окном и ни о чем не думая, а просто впитывая атмосферу ночи, составленную как дорогой коктейль — продукт талантливого травника из эссенций скромных ночных цветочных ароматов, подкрашенных соленым морским флером.

Из-за моря медленно, почти робко показались первые солнечные лучи. Они ощупали спокойное море, сонное побережье и скользнули по деревьям и цветам, раскрашивая серый ночной мир в яркие тона. Во дворах запели петухи, приветствуя новый день. Остров просыпался, его жители выходили на улицу, заполняя ее жизнью. Звуки, разговоры разносились над поселком.

К этому моменту Кастия смогла разложить все, что ей было известно о странном создании и наметить планы, где ее искать. Она показывалась трижды: в Храме Богини Небес и Ветров, на погосте и во сне. Куда же, задумалась она, было необходимо направиться, чтобы встретиться с ней?