— Упрямица! — выдала она, помедлив. — Да, был разговор, и мы заключили сделку. Она считает, что мы мешаем развитию мира, — дочь нахмурилась, а мать пояснила, — Напомнила, что когда-то мы сами выступили против своих родителей, потому что видели мир иначе, но нам не давали свободу. И мы свергли их. Она сказала: "Если вы не хотите, чтобы ваши дети пошли тем же путем, то добровольно передайте власть и уйдите в сторону".

— Что? — удивленно спросила Кастия, перед внутренним взором которой промелькнули ранее просмотренные картины. — Ведь это не было предложением, не так ли? И как вы это приняли?

Возможно, в чем-то Мать права, но настолько решительно и болезненно это воплотить в жизнь. Если она не ошибается, то родители были против. Должны быть. Улыбнувшись мимолетно, что говорило о том, что эта новость давно пережита и не раз обдумана, Эо с кивком подтвердила:

— Мы были более, чем удивлены. Само заявление шокировало, но потом, обдумав, согласились.

— Почему?

— Передать свою власть после столь длительного периода — пугает, но она сказала, чтобы преемников каждый себе готовил сам. Кого я выберу? Разумеется, своего ребенка, — Эо повела плечом, вскинув бровь, глядя на дочь, — а в этом случае все не так страшно звучит. Да и выглядит. Подумав, понимаю, что она была права. Не думала, что такое произойдет. И что я с ней соглашусь, — и усмехнувшись, отвернулась, выбираясь на аллею.

— У вас с ней тоже сложный отношения, — заметила насколько могла мягко Кастия, следуя за матерью.

— Да, — согласилась женщина, с горечью — они не задались с самого начала. Я очень не хотела на нее быть похожей, а сама повторила почти во всем…, — обернулась, посмотрела на дочь, как бы сомневаясь, но потом, наверное, решилась, потому что призналась, — Она тоже оставила нас с братом в раннем детстве… Она об этом не говорила? Что у нее было двое детей? — Эо кивнула в ответ на удивление дочери, которая во все глаза смотрела на нее, — Раз уж зашла речь, то расскажу. Мы с ним были, как Феб и Уна — рожденные вместе. Он был умнее, сильнее и решительнее меня. Наш отец не стал его слушать…

— А Мать? — перебила Кастия. Мать не говорила, что у нее было двое детей. "Эо — мой ребенок. Я ее родила", — заявила она.

— Она…, — Эо, нехотя, пояснила, — жила уже давно отдельно. Почти сразу наигралась в мать, заскучала и отправилась искать новое. У нее так было всегда. Заскучала — новый мужчина…

— Видела я этих "мужчин". Они, вообще-то, чудовища, мам, — заметила задумчиво дочь, а мать негромко рассмеялась.

— Мы все — чудовища, Кастия, в той или иной степени, — сообщила она, продолжая свой горький рассказ, — Так, перебирая подходящих самцов, она и создала Первых. Сначала они все были одинаковыми, ничем не выделялись. Жили мирно, поделили пастбища и угодья, сторонились друг друга. Потом она влилась в их жизнь и стала менять. Возможно, воздействовала на их разум или душу, но именно ее бывшие потом выдвинулись вперед, убрали соперников и врагов, захватили и поделили между собой мир и создали еще два.

— Она сказала, что "если чудовищам даровать души, то они станут Первыми", — припомнила Кастия, — Так и происходило?

— Наверное. Я не знаю, — пожала плечами мать, — Меня это не интересовало. Я на нее обижалась и старалась избегать. С ней общался брат. Наш с Эолом отец был ее первым "мужем", потом были и другие. Но своих детей она больше не заводила, к счастью или нет. Кавед, Криан, Вета, Мерта — родились от новых жен ее бывших. Первые оказались замечательными создателями, нам такое не было ведомо, — грустно призналась Эо, — а вот мой брат, Эол, многое мог. Насколько я знаю, он просил поддержки Матери, но она была снова занята. Брат попытался настоять на своем, а отец был против. И в стычке он его убил, — почти буднично сообщила она, жестко завершив свою речь тем, что поразило Кастию, — Мать ничего не сделала. Я попросила помощи у Каведа и Криана. Мы выработали план и выполнили его.

— Ох, мам, — прошептала Кастия, — Она мне все показала, но я не знала, что тот, с кого все началось… что это был ее сын и твой брат.

— По крайней мере, спасибо ей, что не стала скрывать. А то назвала бы "случайной жертвой", — сжала крепко челюсти Эо, почти процедив ответ.

— Вас с братом назвали похожими именами? — попыталась перевести разговор девушка.

— Нет, — возразила женщина, — когда он погиб, я взяла себе на память его имя, отбросив одну букву. Начало традиции менять свое имя в нашей семье положила я, дорогая. Потому и не возражала, когда ты сократила свое.

— Мам…, — дочь потянулась к матери обнять. В отличии от нее самой, Эо не возражала против такого утешения.

— Самое горькое и ужасное, что к сожалению, я ее повторила почти полностью, — обреченно прошептала она, — Мои дети — сын и дочь — едва не погибли из-за моего недосмотра и трусости.

— Мам, я сама это затеяла, — тихо проговорила дочь, — Феб там оказался случайно, но мы выстояли. Спаслись! Вот она — я! — нарочито радостно вскинула руки и улыбнулась, стараясь успокоить мать, но это не сработало.

— Я надеюсь, что никому из нас больше не придется увидеть сосуд с вот таким крошечным светлячком, — настойчиво прошептала женщина, показав насколько маленьким был тот свет, — и знать, что это — душа твоего ребенка, который едва не погиб из-за твоих же ошибок.

— Вы приглядывали за мной, — утвердительно сообщила Кастия, всхлипнув, — бабушка Велла говорила, что меня любят вода, солнце, ветер и даже животные. Это были вы. Не спорь, мам. Теперь я это точно знаю. За день до катастрофы над горой в центре нашего острова стал клубиться дым. Помня ее характер — медлительный поначалу, но огненный и своенравный — потом, все опасались, что она скоро проснется. Я знаю только одного че… одного способного укротить пламя, — поправила себя она, — Это ведь сделал папа. Он утихомирил нашу гору на Синтери. Большую часть времени в ней дремлет вулкан. Когда же он просыпается, то способен засыпать пеплом все вокруг, а его лава… На горных склонах живет много людей, там и город, и много поселков. И Храм, в котором в тот день спасалось много людей. И я в том числе. Вторая Волна дошла до лестницы перед Храмом. Я видела ее своими глазами… Если бы еще и вулкан начал извергаться… Мы бы не выжили, — прошептала совсем тихо, беззвучно плача, не сводя глаз с матери. Та тоже плакала.

— На Синтери так много погибших и пропавших, но их могло быть значительно больше, — продолжила девушка, — Не говори, что я ошибаюсь, — умоляюще сложив руки, прошептала, — Мам, вы часто бываете в мире людей. В твоем Храме проступают картинки из жизни богов. Одна из них — история нашего с Фебом противостояния со Змеем! А картины, изображавшие богиню Небес, очень похожи на тебя настоящую. Странные сны, картинки, рассказы о Богах, озарения, которые время от времени начинают посещать людей, — перечислила она, — это все свидетельства вашего присутствия. Но это запрещено. Вас накажут за это. Или уже наказали…

— Уже не страшно, — прошептала Эо, взяв руки дочери в свои, стараясь успокоить и пояснить, — но как еще можно было помочь? Мы раньше почти не касались того мира, а теперь — я вижу свои ошибки… У тебя там хорошая семья? Поэтому ты хочешь к ним вернуться? — пристально глядя на нее, с печальной улыбкой спросила женщина.

— Очень хорошая, — улыбнулась Кастия и спохватилась, — Ты обижена, мам? — дождавшись отрицательного ответа, с признательностью произнесла, — Спасибо, мам, тебе, папе, Фебу — всем, кто участвует в нашей жизни! Вы столько людей спасли.

— Благодаря этим вылазкам, мы увидели, что происходит, — призналась женщина и твердым голосом заявила, — И не собирались допускать, чтобы ты еще раз умерла, — а к этому шло. Ты права, вулкан просыпался… Море было уже не остановить. Криан и Алистон почти поседели, но все было безуспешно. А, будь, что будет! За свое вмешательство я отвечу, чтобы мне не придумали в качестве наказания. Знаю, что остальные думают также.