И он меня поцеловал. Не глубоко, но и не просто прикосновением губ. Это был настоящий поцелуй. Нежный и сладкий, и длинный. Именно такой поцелуй я мечтала получить от Тоби Такера с тех пор, как мне было пятнадцать, и он был именно таким, каким я себе его представляла. Его губы были мягкими и теплыми, и от их прикосновения бабочки в моем животе танцевали макарену.

Окей. Я знаю, я знаю, что публичное выражение привязанности отвратительно, но блин. Я была немного отвлечена, чтобы думать о том, что кто-то может нас видеть. Так что, вот так, на секунду я отодвинула в сторону свои взгляды и обвила руками его за шею. А к публичному хаянию поцелуев я могу вернуться завтра утром.

Я проскользнула в дом около одиннадцати ночи и обнаружила отца, ждущего меня на диване. Он улыбнулся и выключил звук у телевизора.

— Привет, Бамблби.

— Привет, пап. — Я закрыла и заперла входную дверь. — Как прошла твоя встреча?

— Странно, — признался папа. — Странно снова вернуться туда… но я привыкну. А у тебя? Как прошло свидание?

— Отлично, — вздохнула я. Боже, я не могла перестать улыбаться. Отец мог подумать, что я прошла через лоботомию или что-то похожее.

— Это хорошо, — ответил отец. — Скажи мне еще раз, с кем ты встречалась? Не могу вспомнить его имя.

— Тоби Такер.

— Такер? — повторил отец. — Ты имеешь в виду сына Чаза Такера? О, это замечательно, Бамблби. Чаз — отличный мужик. Он технический директор одной из компаний в центре города, поэтому часто бывает у меня в магазине. Хорошая семья. Я рад слышать, что его сын тоже неплохой парень.

— Так и есть.

Сверху послышалось какое-то шуршание, и мы оба глянули на потолок.

— О, — папа покачал головой и посмотрел на меня. — Я почти забыл о них. Они весь вечер были подозрительно тихи.

— Ага, мне, наверное, следует подняться, прежде чем Кейси заработает аневризму. Увидимся утром, пап.

— Окей, — ответил он, подняв пульт управления и снова включив звук на телевизоре. — Спокойной ночи, Бамблби.

Я протанцевала практически полпути вверх по лестнице, когда папа снова меня окликнул.

— Эй, Бамблби?

Остановившись, я облокотилась на поручень, смотря сверху вниз на гостиную.

— Да?

— А что случилось с Уэсли?

Я замерла, чувствуя, что слова застревают в горле.

— Ч-что?

— Твой друг. Тот, что… эм… был тут с тобой той ночью. — Он посмотрел на меня с дивана, поправляя свои очки. — Ты совсем не говоришь о нем.

— Мы больше не общаемся, — сказала ему я тем голосом, по которому было ясно, что ему не следует задавать больше вопросов. Все девчонки в подростковом возрасте знают этот голос и часто используют его на своих отцах. Обычно за ним следует невысказанный приказ. Мой отец любил меня, но прекрасно знал, что не стоит влезать в центр моей школьной драмы.

Умный папа.

— А… мне просто было интересно.

— Бьянка! — Дверь моей комнаты распахнулась, и Джессика, одетая в неоново-оранжевую пижаму, выскочила в коридор. Подбежав ко мне, она схватила меня за руку. — Хватит заставлять нас ждать. Пошли, расскажешь нам все!

Широкая улыбка Джессики почти заставила меня забыть о том, что папа упомянул Уэсли.

Почти.

— Спокойной ночи, мистер Пайпер! — прокричала Джессика, затаскивая меня в спальню.

Я напомнила себе, что только что пришла со свидания с парнем моей мечты, и почувствовала, как погружаюсь в ту радость, какую показывали мне мои лучшие подруги, когда я зашла-таки в свою спальню. Крича, прыгая, улюлюкая…

У меня было право чувствовать себя счастливой. Даже мы, циники, заслуживаем выходной, разве не так?

Мое хорошее настроение продлилось вплоть до вечера понедельника. Я о том, что разве были у меня причины раздражаться по какому-либо поводу? Не было. Дома все вернулось на круги своя. Мои подруги не вытаскивали меня в «Гнездо» неделями. О, и, кстати, я только что сходила на свидание с идеальным парнем. На что еще жаловаться?

— Не думаю, что когда-либо видела тебя такой счастливой, — заметила Кейси, когда мы выезжали со школьной автостоянки. Ее голос был полон энтузиазма, и она практически подпрыгивала на месте — побочный эффект тренировки группы поддержки. — Это так освежает!

— Боже, Кейси, такое чувство, что раньше я вены готова была себе перерезать или что-то в этом духе.

— Я не об этом, просто ты не такая язвительная, как обычно. Это хорошая перемена.

— Я не язвительна.

— Еще как язвительна. — Она протянула руку и похлопала меня по колену. — Но это нормально, Би. Это просто одна из твоих сторон, и мы знаем об этом. Но сейчас ты совсем не язвительна, и это просто круто. Только не обижайся.

— Ладно, проехали. — Я расплылась в улыбке.

— Вот видишь! — воскликнула Кейси. — Ты улыбаешься. Не можешь ничего с этим поделать, так? Как я и сказала, ты счастливее, чем я когда-либо тебя видела.

— Окей, может ты в чем-то и права, — признала я. На какую-то долю это все же было правдой. Кейси и Джессика вернулись в мою жизнь. С папой тоже все наладилось. На что жаловаться?

— Я всегда права! — Она наклонилась вперед и сменила радиостанцию на какую-то хреновую с 40 лучших песен. — Так что между тобой и Тоби? Что-нибудь, о чем стоит посплетничать?

— Ничего особенного. Он придет ко мне сегодня вечером.

— Оо! — Она села прямо в кресле и подмигнула мне. — Звучит, как что-то стоящее. Ты прикупила пару коробок презервативов размера XL, так?

— Заткнись, — сказала я. — Все совсем не так, и ты это знаешь. Он придет поработать над домашним заданием по политологии. Это…

Меня прервал мой телефон, лежащий в подставке для стаканов и начавший вибрировать и играть громкую мелодию. Мои пальцы инстинктивно сжались на руле. Я знала, на кого ставила этот рингтон, и хватило всего пары аккордов, чтобы испортить мне настроение на вечер.

— Бритни Спирс? У тебя «Womanizer» на рингтоне, серьезно? Бог мой, Би, эта песня отжила свое еще в 2008-ом, — засмеялась Кейси.

Я ничего не ответила.

— Ты не собираешься ответить?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что не хочу с ним разговаривать.

— С кем?

Я не ответила, поэтому Кейси подняла мой мобильныйы и посмотрела на экран. Я слышала, как она издала понимающий вздох. Несколько секунд спустя музыка перестала играть, но я не могла снова заставить себя расслабиться. От волнения я была натянута, как пружина, и мне не помогало то, что взгляд Кейси прикован ко мне.

— Ты с ним не разговаривала?

— Нет, — пробормотала я.

— С того дня, как я забрала тебя из его дома?

— Ага.

— О, Би, — вздохнула она.

В машине повисла тишина — ну, за исключением, этой, не имеющей никакого таланта певички, завывающей по радио, но и она была слишком занята нытьем о своем гулящем парне, чтобы обращать внимание на мои проблемы.

— Чего, ты думаешь, он хочет? — спросила Кейси, когда закончилась песня. Ее голос был немного язвительным.

— Зная Уэсли… скорее всего, предложить перепихнуться, — проворчала я. — Чем-то большим это никогда не было.

— Ну, тогда хорошо, что ты не ответила. — Она кинула мой телефон обратно в подставку для стаканов и скрестила руки на груди. — Потому что он тебя не заслуживает, Би. И ты теперь с Тоби, который идеален для тебя и обращается с тобой, как парень и должен с тобой обращаться… в отличие от этого придурка.

Часть меня хотела остановить ее. Заступиться за Уэсли. Не так уж и плохо он вел себя со мной. Да, я знаю, он без конца называл меня Простушкой, что было назойливым и обидным, но, в общем и целом, Уэсли нормально себя вел в отношении меня.

Я не сказала это Кейси. Я ничего не сказала. Она не знала о той последней ночи с Уэсли, когда он был настоящим моим другом целых двенадцать часов. Она не знала о папиной проблеме, или о том, как Уэсли заступился за меня. Об этом я никогда, наверное, не смогу ей рассказать.