Первая любовь? Боже, я еле подавила желание исправить его и прочитать ему длинную лекцию о том, как тинейджеры не влюбляются. Но он продолжал говорить.

— Твой парень, должно быть, настоящий кавалер. Немного парней настолько внимательны в вашем возрасте.

Не отрывая взгляд от роз, я сказала:

— Должно быть, вы правы.

Может Тоби до сих пор старается подбодрить меня. Боже, он такой милый. Плохо, что я не заслуживаю всей его доброты.

Поблагодарив посыльного, я закрыла дверь. Я чувствовала себя виновато от того, что рассматриваю всю эту ситуацию, как любовный треугольник. Тут были я и Тоби, а Уэсли стоял где-то на окраине, очень далеко от нас… или, по крайней мере, так и должно было быть. Тоби заслуживал, чтобы это было именно так.

Я положила букет на кухонный стол и раскрыла конверт, ожидая увидеть сопливое, но написанное красивыми словами, письмо от моего парня. В нормальной ситуации я бы отнеслась к этому иронично, но Тоби я это прощала. Иногда он мог складывать из слов что-то невообразимое. Это точно поможет ему в будущем стать знаменитым политиком.

Но почерк в письме был тем же самым, каким была написана записка, лежащая в моем заднем кармане. Однако, на этот раз, написанного было больше.

Бьянка,

Поскольку ты продолжаешь убегать от меня в школе, и, если я правильно помню, звук моего голоса приводит тебя к мыслям о самоубийстве, я решил, что письмо будет приемлемой альтернативой для того, чтобы сказать тебе о моих чувствах. Просто выслушай меня.

Не стану отрицать, ты была права. Все, что ты сказала мне в тот день, было правдой. Но я преследую тебя сейчас не из-за страха одиночества. Я знаю, насколько ты цинична, и, скорее всего, после прочтения этого, тебе в голову придет какой-нибудь колкий ответ, но правда в том, что я серьезно думаю, что влюбляюсь в тебя.

Ты — первая девчонка, которая всегда видела меня насквозь. Единственная, кто когда-либо давал мне отпор. Ты ставила меня на место, но, в то же время, понимала меня лучше, чем кто-либо другой. Только тебе хватало храбрости открыто критиковать меня. Скорее всего, ты была той одной, которая настолько внимательно ко мне пригляделась, что нашла мои недостатки — и, как мы оба знаем, нашла достаточно много.

Я позвонил своим родителям. Они приедут домой на эти выходные, чтобы поговорить со мной и Эми. Сначала я боялся это сделать, но ты вдохновила меня. Без тебя я бы никогда на это не решился.

Я думаю о тебе гораздо чаще, чем любой уважающий себя мужчина мог бы признаться, и никогда в жизни бы не подумал, что скажу это — но я ужасно ревную к Такеру. После тебя просто невозможно продолжать жить дальше, как ни в чем ни бывало. Никакая другая девчонка не может держать меня в узде, как ты. Никто даже и близко не подходил к тому, чтобы ради них я ХОТЕЛ опозорить себя написанием такого сопливого письма, как это.

Только ты.

Но я также знаю, что я прав. Я знаю, что ты влюблена в меня, даже если ты и встречаешься с Такером. Ты можешь врать себе сколько хочешь, но реальность скоро тебя нагонит. И когда это случится, я буду ждать… нравится тебе это или нет.

С любовью,

Уэсли

P.S.: я знаю, что сейчас ты закатила глаза, но мне все равно. Сказать по правде, это всегда меня немного заводило.

Я долго смотрела на его письмо, наконец-то понимая, за что меня благодарила Эми. Уэсли пытался исправить ситуацию в семье… из-за меня. Из-за того, что я сказала. Мне на самом деле удалось пробиться сквозь его твердолобие. Это шокировало больше всего.

Некоторое время я никак не могла оправиться от своего удивления. На меня с листа бумаги смотрели, такие слова, как «любовь» и «единственная». Это было мое первое любовное письмо — я никогда особо не горела желанием получить такое, но все же — и оно было даже не от моего парня. Мне прислал его не тот парень. Не тот парень хотел меня. Уэсли был не тем парнем.

Или, может, он был как раз тем, кто мне нужен?

Я была настолько поглощена своими мыслями, что подпрыгнула, когда зазвонил телефон, и поскользнулась на линолеуме в попытке ответить на звонок.

— Алло?

— Привет, Бьянка, — сказал Тоби.

Мое сердцебиение ускорилось, наполняя вены стыдом. Письмо Уэсли, которое я до сих пор держала в правой руке, обжигало мне пальцы, но я постаралась, чтобы мой голос звучал нормально.

— О, привет, Тоби. Ты едешь ко мне?

— Нет, — он вздохнул. — Папа хочет, чтобы я сделал кое-что для него, поэтому я не смогу сегодня прийти. Мне очень жаль.

— Ничего страшного. — Мне не стоило чувствовать облегчение, но это было так. Встреча с Тоби означала бы прятание цветов и начало возможной паутины лжи, а мы все прекрасно знаем, насколько отвратительным лгуном была я. — Не волнуйся на этот счет.

— Спасибо за понимание. Мне, правда, ужасно хотелось провести время с тобой наедине. В школе у нас совсем это не получается. — Он замолчал на мгновение. — У тебя есть планы на завтра?

— Нет.

— Тогда хочешь встретиться? В «Гнезде» будет выступать какая-то группа, и я подумал: не пойти ли нам? Конечно, ты можешь пригласить своих подруг присоединиться к нам. Согласна?

— Звучит отлично. — Видите, врать понемножку я все же умею. Я ненавидела живую музыку, и не выносила «Гнездо», но притворившись, что мне это нравится, я сделала Тоби счастливым, и Кейси тоже будет на седьмом небе. Так что, почему нет? По-мелочи врать легко, но если бы это было что-то большее, я бы пропала.

— Классно, тогда я заеду за тобой в восемь.

— Окей. Пока, Тоби.

— Увидимся завтра, Бьянка.

Я повесила трубку, но ноги отказывались двигаться. Письмо словно горело у меня в руках, и я поймала себя на том, что просто пялюсь на соблазнительные слова. Почему все так сложно? Почему после появления в моей жизни Уэсли, я начала во всем сомневаться? Я чувствовала себя так, будто предаю Тоби с каждым прочтенным мной предложением. Будто я изменяла ему.

Но теперь я знала, что каждый раз, целуя Тоби, я делала больно Уэсли.

— Аааааах! — С громким криком, вырвавшимся из моей груди, я смяла письмо в комок и запустила его через всю комнату. Оно медленно пролетело по воздуху, мягко отскочило от покрытой обоями в цветочек стены и приземлилось на пол.

С болью в горле я сползла на пол, закрыла лицо руками и — признаюсь — расплакалась. Я плакала от раздражения и недопонимания, но по большей части из-за себя, из-за того, что оказалась в таком положении, как эгоистичная маленькая девчонка, какой я и была.

Я подумала о Кэртин Эрншо, избалованной, эгоистичной героине «Грозового перевала» и вспомнила ту часть, которую перечитывала, когда позвонили в дверь. Но когда я воспроизвела те слова в голове, они немного отличались.

«Моя любовь к Тоби, как листва в лесу: знаю, время изменит ее, как меняет зима деревья. Любовь моя к Уэсли похожа на извечные каменные пласты в недрах земли. Она — источник, не дающий явного наслаждения, однако же необходимый».

Я резко покачала головой. Чувства, — поправила я себя. — Чувства мои к Уэсли похожи бла, бла, бла. Я вытерла глаза и встала на ноги, пытаясь восстановить прерывистое дыхание. Затем повернулась и поднялась вверх по лестнице.

Ни с того ни с сего мне захотелось знать, чем закончилась книга.

Не спав всю ночь, читая — пересложив свою одежду, по крайней мере, раз десять — я обнаружила, что у «Грозового перевала» нет хорошего конца. Из-за глупой, избалованной эгоистки Кэтрин (да, чья бы корова мычала, но все же) все в итоге оказались несчастливы. Ее выбор разрушил жизни тех, кого она больше всего любила. Потому что она предпочла пристойность страсти. Следовала голосу разума, нежели сердца. Выбрала Линтона, вместо Хитклифа.

Тоби, вместо Уэсли.

Это, решила я, таща свою усталую задницу в школу следующим утром, не было хорошим предзнаменованием. Обычно я не верила в предзнаменования, знаки и всякую дребедень о том, что суждено, но схожесть между мной и Кэтрин Эршо были слишком очевидны, чтобы их игнорировать. Я не могла не думать о том, что книга пыталась мне что-то сказать.