– Вот, босс… Приглашения на стажировку. В Штаты, в Англию, во Францию и Швейцарию.

– Ну и?

– Привлекают лопушков якобы для обучения менеджменту, работе с ценными бумаге, языкам и прочей чепухе. Есть, само собой, крючок для фотомоделей. Предоплата – пятьдесят процентов наличными. Клиентам суют в нос программки с импортными афишками, липовую статистику, ссылку на официальные счета. Взнос по нынешним временам чисто символический – от полутора до семи тысяч долларов. Это чуть ли не за годовое обучение, представляете? С хатой и харчами! Если двухмесячные курсы, то берут скромнее – пятьсот-шестьсот баксов.

Все было предельно ясно, и я заинтересованно придвинул к себе объявления.

– Самое интересное, что липа настолько откровенная, что в нос шибает! Интерпол, понятное дело, эти лавочки давно бы прикрыл, да только нет у него договора с Россией по возврату валюты. Деньги-то в их банках оседают, чего им топорщиться? А России на своих граждан как обычно плевать. Вот я и подумал, почему бы нам за это дельце не взяться? По-моему, справимся.

– Ты думаешь?

– Уверен, – собеседник не заметил моего ехидства. – Я ведь не одну сотню газет пролистал, сообразил кое-что. Шарманку эту крутят не первый год, стало быть, есть навар. Вывод напрашивается простейший: надо взять да вмешаться.

Действительно простейший. Взять да вмешаться… Я хмыкнул. А в общем мальчишечка рассуждал правильно. Просмотрев одну из липовых программок, я убедился, что дурят народ вполне качественно – с привлечением всех последних американизмов вроде идиотских «гамеров» и «дистрибьютеров», «дайджестов» и «маркетингов». Что и говорить, словечки завораживали! Да и выполнены документики были отнюдь не кустарно. Фирменная бумага, цветная печать, звучное название контор, имена преподавателей, перечисление предметов и даже адреса сопутствующих учебных заведений. Красиво!.. Вот удивятся иные доверчивые абитуриенты, обнаружив по указанным координатам вместо колледжа бордель, а вместо университета частный домишко. Испортится, должно быть, настроение у ребяток! Определенно испортится!

– И кого же ты, гений мой золотой, доить возжелал?

– Ну… Это по вашему усмотрению, – «гений» засмущался. – Есть два варианта. Один более честный, другой – менее…

– То бишь – либо последовательно наезжать на этих шибко умных мошенников и требовать пай, либо предлагать крышу потерпевшим, так?

– Вроде того… Я думал, что с половиной суммы любой из терпил расстанется без особых мук. Часть, как известно, меньше целого. А мы им предложим частичный возврат плюс доброкачественное возмездие.

– Доброкачественное? – я изогнул бровь. – Занятно… Что ты понимаешь под доброкачественным возмездием?

– Это опять же по вашему усмотрению, – собеседник прочно увиливал от прямых ответов. – Мое дело – предложить идею, ваше – решать.

Вежливый мальчишечка, что и говорить! Или хитрый?… Я кивнул на ворох газет.

– Ты полагаешь, это одна контора?

– Конечно, нет, но некие коллективные цепочки кое-где прослеживаются. Другое дело, что афера сезонная, и конторы растут и исчезают, как грибы. Поэтому действовать надо быстро. Появляется объявление, сразу прозвон адресов, подтверждение через зарубежных компаньонов «дутыша» – и прямая атака!

– Атака – это хорошо, – я ласково улыбнулся. – Вот ты этим и займешься. Лады? Нарисуешь подробненький план-проспект, доложишься Сене Рыжему. Он тебя выслушает, даст дельный совет, субсидирует.

– Босс, но я… Я же никогда такими вещами не занимался!

– Когда-нибудь пора начинать. Получится хорошо, станешь человеком. Хватит на вторых ролях сидеть. А насчет помощников тоже не волнуйся. Распоряжусь.

Мальчишечка покинул приемную слегка захмелевший. От счастья, надо полагать, хотя, давая ему карт-бланш, я вовсе не был преисполнен уверенности, что у него все получится. Зарубежье, как ни крути, – не наша родная вотчина. Работать там следует с оглядкой. Да и конторы мошеннические могут оказаться из разряда серьезных. Еще неизвестно, на какую «крышу» напорешься. И получится, что ссора дороже прибыли, хотя… Кто не рискует, то не пьет и не ест. А мальчишечка рвался в бой, изнывал от желания, почему не попробовать? Тем более, что государство и впрямь плевало на всевозможных вкладчиков, фактически опекая все эти чары и лиры, эмэмэмы и пумы. Смешно, да? Государство – крыша для мошенников, Ящер – крыша для терпил. Такая вот развеселая инсинуация…

Выйдя в фойе, я огляделся. Душа требовала музыки, и, повинуясь моему жесту, Гоша-Кракен, спешно дожевывав гамбургер, обтер ладони о штаны и поспешил к роялю.

– Что сыграть, босс?

– Что хочешь, Гошик. По настроению.

– Тогда «Скерцо» Шопена, пойдет?

– Давай.

Гоша свирепо потер узкий лобик и заиграл Шопена. Толстые пальчики заперекатывались по клавишам, массивные плечи закачались в несвойственном атлетам ритме. Я подошел ближе. Эта метаморфоза меня всякий раз удивляла и веселила. Личико Гошика, коим впору пугать младенцев, разглаживалось прямо на глазах, на губах появлялась глуповатая улыбка, и начинало казаться, что сквозь черты сидящего за роялем быка проступает совсем иной человек. Возможно, именно этого человека в свое время отдавали в музыкальную школу – для пятерок и утонченной карьеры. Но вот сорвалось, не вышло. Как выяснилось, в общежитии, именуемом «Гошик» проживало и другое существо – более агрессивное и мускулистое. Мало-помалу оно выпирало наружу, панцирем сковывало своего робкого близнеца и в конце концов упрятало, утоптало столь глубоко, что Гошу прозвали Кракеном. Тем не менее в минуты, когда обладатель тела садился за инструмент, Кракен покорно отходил в тень, уступая место мятущемуся и впечатлительному романтику Гоше, что вопреки всему продолжал в нем петь, танцевать и восторгаться.

Покачав головой, я отошел в угол, где возвышался внушительных размеров морской аквариум, присел в кресло напротив Ганса. Начальник охраны заботливо подкатил к моим ногам столик с напитками. Я выбрал бутылочку с австрийским пивом, серебряным штопором сковырнул жестяную пробку.

– Ну-с… Что ты думаешь по поводу Поэля?

– Я? – Ганс пожал плечами. – Есть у меня, босс, сомнение. В смысле, значит, что не он все это подстроил.

– Разумеется, не он!

– Тогда зачем мы его садим на рог?

– А затем, дорогуша, что напуганный Ромула переполошит Поэля, и тогда последний ринется проводить собственные изыскания. А может, побежит прямиком к тому, кто за всем этим стоит. Во всяком случае попытается дать отмашку. Наезд Ящера – дело нешуточное! Ну, а там дело техники. Парни Августа держат всю связь Поэля под колпаком, так что, уверен, очень скоро нам сообщат имя загадочного патрона.

– А если Поэль ничего не предпримет?

– Значит, припугнем его по-настоящему. Свяжем с наркотиками или другой грязью… – Я поморщился. – Правда, если он действительно окажется ни при чем, тогда дело дрянь. Будем думать, ломать головенки. Буратино-то как в воду канул. Должен был выйти на связь, а звонка нет. То ли Кларисса ненасытная засосала, то ли еще что. Так или иначе, но самый верный путь – это метод исключения. Таковым мы и воспользуемся.

Ганс в сомнении качнул головой.

– Так-то оно так, но больно уж все туманно.

– А как ты хотел? Ребус он и есть ребус. Гадаем, как умеем. Окажется не Поэль, за других возьмемся. Хотя на кого нам еще думать? Спецслужбы? Так им подобная киноавантюра вроде как ни к чему. За отсутствием денежек взялись бы за нас по-крестьянски, без изгальств. А кому-либо другому…

– По-моему, и кому-либо другому это тоже ни к чему.

– Ты так считаешь?

– Конечно, босс! Сами посудите, ерунда какая-то! Рискуя жизнью, снимать два года подряд фильм, чтобы преподнести однажды и переполошить? Зачем им все это нужно?