– Они это… Вякали, что нельзя вам пока. – Гоша-Кракен, обеспокоенно подскочил к койке. Не зная, что предпринять, затоптался рядом.

– А Артур на что? Буду лечиться дома… Кто здесь в больнице из наших?

– Четверо из бригады Дина, на улице еще пара машин.

– Зови Гамбургера сюда. Сам договорись с лепилой, – опершись о руку Гоши, я встал и охнул. Левая нога была в гипсе, но стоило ее поставить на пол, как ступню скрутило огненным жгутом. Обливаясь холодным потом, я снова сел.

– Дина, говорю, вызывай! И лепилу…

Эх, не было бы аврала, с каким удовольствием я прикинулся бы трупом! Лучше нет способа проверять людишек. Залечь белым медведем близ полыньи, слиться со снегом – и вот они все как на ладони, смотри, любуйся. А присмотреться к собственным кадрам очень не помешало бы и противника копнуть поглубже, и компаньонов. Тот же Ганс в пару дней забил бы двурушниками все погребки с казематами в «каторжном доме». Хотя… Не было больше Ганса. Бравый морячок отдышал и откашлял свое. А потому нечего было мечтать о тактике выжидания. Хлопот прибавилось вдвое и втрое, следовало пахать, работать и вкалывать.

Империю ощутимо раскачивало налетевшим ветром. Что-то прослышав, начинали егозить партнеры по бизнесу, воспряли южане, которых мы крепко потеснили в последнее время. Трещали факсы, посылая со всех сторон запросы о моем здоровье, электронная почта сыпала письмами, как из рога изобилия. А еще следовало хоронить погибших, заниматься ежедневной рутиной, продолжать операцию с «Харбином» и злополучным фильмом.

Становилось ясно, что Безмена, Утюга и Дина-Гамбургера мне уже маловато. Требовалось срочное восполнение кадров, и потому, спустя сутки, подобно Карлу шведскому выставив больную ногу на стул, я сидел в кабинете лысого чинуши из управления внутренних дел и без лишнего трепа выуживал из принесенного кейса пачки с деньгами. С докторами мы, разумеется, все утрясли. Жить и дышать мне было уже позволено, хотя и не без сложностей. Под руководством Артура за прошедшие сутки мне разработали экспресс-лечение, а ушлый стоматолог за пару часов довольно умело восстановил мой прежний пугающий оскал. По крайней мере – шарахаться от меня уже не шарахались. Если бы не легкое прихрамывание, то заподозрить во мне недавнего пассажира смятой в гармонь «Вольвушки» было бы весьма затруднительно. Вот и чинуша глядел на вельможного гостя вполне благожелательно, льстиво улыбаясь, а легкая паника в его юрких, слегка косящих на сторону глазах представлялась делом обычным. Все ж таки сидел и беседовал не с рядовым обывателем, – с Ящером. Чувствовал, собака, флюиды, вот и вибрировал!

– Такие, значит, у нас пирожки от внучки. – Я придвинул к нему горку дензнаков. – И будет, разумеется, добавочка на десерт, когда увижу Гонтаря с Шошиным в своем офисе.

– Охохонюшки! – чинуша нервно запотирал руки. Близость денег его более чем взволновала. – Признаться, что-то в этом роде и подозревал. Большой гость на пороге – значит, жди сюрпризов!

– Заметьте, – приятных сюрпризов!

– Что ж тут приятного? Вы требуете невозможного!

– Бросьте! Невозможного ничего нет. Даже в нищие времена Павки Корчагина люди засучивали рукава и брались за создание ракет, а уж в нынешнем просвещенном десятилетии… – Я покрутил в воздухе кистью, демонстрируя, каких удивительных результатов можно добиться в наше просвещенное время.

– Да вы же меня за горло берете, поймите! Двоих людей – и в такие сроки? Они же года еще не отсидели! Вспомните, как мы договаривались. Еще совсем недавно. Треть срока, а далее химия и на поруки, так?

– Все помню, не отказываюсь. Но что поделаешь, гнусные и несвоевременные обстоятельства.

– Да, обстоятельства они всегда такие.

– Ну так что же? Можно ожидать героических усилий?

Чинуша продолжал ерзать на стуле. Олицетворенная картина «И хочется, и колется».

– Прямо даже не знаю, как быть…

– А вы будьте. Просто будьте, и все тут! Это еще, кажется, Гамлет сказал.

– Гамлету было легче. Все-таки принц, не служащий.

– Не прибедняйтесь. В наши дни госслужащий утрет нос любому принцу! Что называется, тепленькое местечко.

– Так-то оно так. Только знали бы вы, каких нервных затрат оно стоит. Народец пошел дошлый. Так и норовит подсидеть или спихнуть. Дай только повод! Ищут, понимаешь, козлов отпущения. Президент, мол, находит, и мы обязаны. Он своих вчерашних друзей по сусалам бьет, в мусорную корзину пяточкой уминает, и нам, стало быть, так положено. Надзирающих комиссий развелось, как дворняг поганых.

– Нашли чего бояться. – Я пожал плечами. – Телефон есть, звоните, всегда поможем. Заплатим или прижмем, делов-то! А будет туговато с клиентами, подсадим волонтеров. Даже постараемся подобрать похожих, если желаете. Будем вам Гонтарь-2 и Шошин-2, устраивает?

– Не пройдет, – чинуша покачал головой. – Если б мы это сразу проделали, тогда да, а так – наверняка заметят. И какой-нибудь чересчур бдительный как пить дать забьет тревогу. Ведомственные распри, знаете ли…

– Значит, переведите их в другое место. Туда, где их никто еще не знает.

– Легко сказать! Тут тоже свои сложности. Видите ли, это не совсем моя епархия. Нужно выходить на людей со связями, подмигивать, договариваться.

– Я так понимаю, что от денег вы отказываетесь? – мне начинал надоедать этот спектакль. Чинуша напоминал ломающуюся девочку, которая наперед знала, что согласится, и все же для вящего эффекта набивала цену.

– Я ведь предлагаю не только деньги, я дружбу предлагаю! От этого еще никто не отказывался.

– Да нет же, я не отказываюсь, что вы! Только сложно это! Очень и очень сложно. Людей тасуют, как карты, перебрасывают с места на место, понижают в должности. В тех краях многих успели сменить, так что своих практически не осталось.

– Значит, предприятие не выгорит?

– Отчего же… Просто свеженьких знакомых надо заново подмазывать. Знаете, как хлебные сухарики. Пока маслицем не смажешь, в рот нельзя взять. Зато потом – вкусно и приятно.

– Вот и подмажьте.

– Легко сказать! Аппетиты сейчас такие, что волосы дыбом становятся!

Глянув на гладкий его черепок, я хмыкнул. Поймав мой взгляд, чинуша смущенно провел ладонью по макушке.

– Конечно, не в буквальном смысле, – залепетал он. – Но ведь и впрямь – никакой меры! Это ж понимать надо! Такие времена пошли, прямо жуть берет. Садится в кресло какой-нибудь желторотый сопляк, жизни еще не нюхавший, пуда соли не съевший, – и начинают давать советы нам, ветеранам. И ведь приходится слушать! Потому что – хиленький, но чин. А заходит речь о бакшише, запрашивать начинает, как первый министр. Протеже, мать их так! И главное – грамотные! О таксах с тарифами – все на свете знают!.. – Пальцы чиновника как бы невзначай огладили ближайший пакет с деньгами. Все равно как девичье колено. На лице его проступил сладенький румянец.

– Я, конечно, попробую, но с одним условием.

– Хоть с двумя!

– Так вот… Если вдруг станут проводить дознание или начнется внеочередная проверка, подопечных следует вернуть на место. В тот же самый день.

– Интересно девки пляшут!

– Ненадолго! Всего недельки на полторы-две. Но обязательно в тот самый день, когда я скажу. Иначе моментом подпалят крылышки. И вам, и нам.

– Палево – это плохо, – согласно кивнул я. – Условия принимаю. По первому свистку гавриков возвращаю.

– Эта сумма…

– В точности повторяет уже вами полученное. Будете пересчитывать?

– Зачем же вас обижать! Уверен, здесь все, как в аптеке.

– И далее будет так, если не подведете, – с некоторым усилием я поднялся. Вспомнив, что хожу со вчерашнего дня с тростью, ухватился за резной набалдашник.