— И теперь ты ничего не сможешь поделать с этим! Ты даже поймать меня не можешь, повелитель пыли!..

Коты втекли внутрь, шерсть на их загривках приподнялась, хвосты молотили по бокам. С тяжелым презрительным шипением сам Стервятник пошел вперед, небрежно перешагивая через разрушенную могилу. Он раскинул в стороны руки, и боевые заклинания приготовились к броску.

В этот момент Киоши рванулся в старую стену. Приложился тяжело, со всего размаха, понимая, что второго удара ему сделать не дадут. Кладка прогнулась, с гулом поддалась, и ряды кирпичей с треском вылетели наружу. Прижимая к груди ящик, юноша растворился в туче пыли.

Овилла мгновенно отпрыгнула к пролому, по дуге отбрасывая тяжелый многогранник в центр комнаты. Призрачные животные в замешательстве пригнулись. Один из них метнулся вслед беглецам, щуря серые глаза, но замер, склонившись над тускло поблескивающей среди мусора бомбой.

Недобро улыбаясь, на пороге убежища мертвого Ткача возник Тоэши-Набо. Колдовские звери обернулись на его силуэт, против воли поджимая хвосты.

Бомба защелкала, стремительно раскручиваясь…

Чудовищной силы взрыв настиг удирающих тоэхов, когда поляна и дом Слизня уже скрывались из виду. Обхватив демоницу свободной рукой, Киоши молнией перемещался по крепким ветвям массивных деревьев, как можно скорее уходя вглубь острова. Правое плечо, принявшее удар толстой кладки, саднило и постанывало, но даже по первым ощущениям юноша понимал, что кости уцелели.

Огненный столб со стоном взметнулся до низкого красного неба. Рухнули камни и обломки крыши. Будто снег, посыпался крупный пепел. Уже через минуту все стихло, Киоши мягко спрыгнул на землю и отбросил футляр Сконе.

Губы его устало изогнулись:

— Кажется, мы только одержали первую победу…

Но это прозвучало, как вопрос.

Смерть. Его собственная смерть…

Киоши никогда не задумывался, какой она станет.

Тысячи тысяч форм ее проплывали в голове, но исход был один. Ярко-красная воронка Ямы стремительно приближалась. Вот неровные стены, вот полыхающий в бездне огонь… Лица. Лица давно ушедших. Сотни и сотни миллионов канувших в вечность. Лишь суэджигари умирают без остатка, остальные отправляются в Яму.

Отец, там ли ты?..

— Что ты задумал дальше?

Овилла чуть настойчивее ткнула его в бок. Повторила вопрос.

Киоши стряхнул полудрему и снова обнял ее, словно это все объясняло. Тени раскидистых крон причудливо бегали по лицам двоих скрывшихся. Красный мир над головами был спокоен и свеж.

Что дальше?

Самый простой вопрос, способный поставить в самый глухой тупик. Тоэх потянулся всем телом, улыбнулся. Дальше — все что угодно. В душе юноши цвело убеждение, что своей первой победой они наконец-то смогли сломить нечто неповоротливое, неизбежное и предначертанное. Смогли пойти против течения, и остались живы. Вдвоем.

Что же дальше?

Обрушены мосты, ведущие назад. Танара канул в небытие, и Киоши лишь предстоит узнать, какая судьба постигла следопыта. Охотник потерял след. Борис Конта, скорее всего, просто мертв. Тоэши-Набо кусает локти, как и его близнец… Возможно, один из них даже сгорел или ранен, хотя искренне верить в это было бы непростительной ошибкой.

Но самое печальное в имеющемся раскладе — это сорванная ставка Марвина Сконе.

Из всех грядущих опасностей именно эта казалась Киоши наиболее угрожающей. Особенно учитывая уход из ордена Овиллы. Предательство, вот как назовут битву в доме Слизня разведчики Спокойного Сна. Измена, мятеж, заговор. План Магистра лопнул, сорвался на корню, а это могло означать только крупные неприятности в дальнейшем. Всего раз встретив Сконе, юноша мог поклясться, что этот демон не прощает обмана или неподчинения…

Значит, нужно вновь бежать. Спрятаться, отлежаться. Убедиться, что погоня стихла. Нужно где-то укрыться. Укрыться и хорошо подумать, взвесить. Исчезнуть там, где никакие силы, ни враги, ни вчерашние союзники, не смогут найти. Безусловно, это почти невозможно — Тоэши-Набо смог догнать его даже в прошлом, и он, конечно же, рано или поздно снова выйдет на след.

Но хоть немного времени получить они смогут.

— Нам нужно убежище, — наконец произнес юноша, не открывая глаз.

Овилла окинула с лица рыжую прядь, и Киоши невольно разлепил веки, теперь совершенно серьезно глядя ей в глаза.

— Нам нужно надежное убежище, — повторил он, — и время для поиска союзников.

Суккуб не менее серьезно кивнула в ответ, хмуря брови, и юноша медленно вздохнул полной грудью. Демоница согласилась — не передумала, не повернула вспять, не попыталась убедить его попробовать все исправить. Это обнадеживало.

А еще тоэх понимал, что та не испытывает ни малейших угрызений совести — ни по поводу своего решения или убийства безумного Ткача, ни по поводу вынужденного отступления. И это учитывая, что Марвин, наверняка, уже отдал приказ о ее аресте…

Именно эта странная внутренняя сила, произрастающая откуда-то из глубины демонической души суккуба, притягивала Киоши, и он с удовольствием отдавался опасному притяжению.

— На Землю мы вернуться не сможем, — Овилла задумчиво куснула блестящий коготь. — Там мы станем слишком легкими мишенями. Граница Мидзури, естественно, также закрыта. Остается подумать о Тоэхе.

— Магистр, должно быть, уже ищет…

Киоши произнес это, невольно удивляясь собственному спокойствию. Более того — в голосе юноши сквозила уверенная изморозь… Или полнейшее равнодушие к дальнейшей судьбе, какое бывает у многих существ, не по собственной воле вынужденных ввязаться в серьезную и рискованную игру.

— Ты знаешь принципы работ агентурных сетей ордена. Можешь вспомнить место, где власть Спокойного Сна наименее сильна?

— Я почти уверена, — демоница заинтересованно приподнялась на локте, но продолжала хмурить брови, — что знаю такое место.

Она помедлила, рассматривая игру теней на упругих листьях деревьев. Куснула губу, задумчиво продолжила:

— Полнейшей безопасности оно нам не гарантирует, но агентов ордена там меньше, чем где бы то ни было на Тоэхе. Соблюдая свод определенных правил, там мы какое-то время сможем оставаться в тени и для Тоэши, и для ищеек Мишато. Если станем тенями, сами Держатели не узнают, где именно мы залегли на дно.

Выдержав еще одну паузу, суккуб взглянула Киоши в звериные глаза и тряхнула головой:

— Я говорю о Гив-Назандаре, гнезде самых отъявленных выродков нашего мира.

Многообразие городов в мирах Креста способно поразить воображение любого разумного существа.

Лики твердынь разнятся, как и обитатели — города бывают большими и маленькими, густо и не очень населенными, широкими, раскинувшимися на многие акры, или же совсем небольшими, ютящимися на кусочке скалы или скудной почвы.

Города бывают современными и древними, многоярусными, похожими на лабиринты, или простыми, как оструганная доска. Напоминают титанические башни с лентами переходов и километровыми перепадами улиц, издали похожие на пчелиные ульи, или же выглядят, как куча дерьма, насыпанная посреди равнины.

Они бывают высотными, простирающими к небу шпили домов и часовен, а бывают до ужаса убогими, словно бы размазанными по земле, на которой стоят. Бывают укрепленными, обнесенными неприступной стеной и рядами мрачных башен, но бывают и свободными, будто бы вовсе не ведающими страха.

Они бывают торговыми и военными, цветущими и заброшенными, дерзкими и смиренными, злыми и доброжелательными, жадными и щедрыми. Города — лишь зеркала, в которых отражаются души их обитателей…

Но когда все мыслимые и немыслимые стили, эмоции и настроения уживаются в одном месте, оно называется — Гив-Назандар, также известный среди жителей Тоэха, как Опасный или Проклятый город.

Уже много эпох он известен, как столица бандитов и ублюдков, город самой отборной падали демонического мира, где воплощаются в реальность все пороки и грехи трех миров. Падут небеса, и великие войны без оглядки захлестнут существующие расы, поглощая все живое в языках пламени, но Назандар будет стоять, как и сотни веков назад.