«Ужасно мне эта удача! Потому что жестоко так шутить над людьми, которые потратили лучшие годы непонятно на что и теперь жалеют! Так не бывает, невозможно всё вернуть!» — крикнула бы я ему в лицо, если бы не те фэнтезийные романы, которые запоем читала в последние годы.

Поэтому сказала совсем другое.

— Вот прямо повернёте время вспять, и я очнусь в своём прошлом? В том самом, когда всё пошло не так? — Тот год я помнила очень хорошо. Тогда я забросила учёбу и заявила маме, что не хочу тратить молодость, просиживая за учебниками, и мне важнее личная жизнь. — Очнусь в двадцатилетнем теле с мозгами сорокапятилетней тётки?

— С телом и мозгами — угадала, а вот со временем вспять не совсем. — Мне показалось, что в голосе Прохора Маривича прозвучали виноватые нотки.

— В каком смысле?

— Повелевать временем в твоём мире я не имею ни возможности, ни права, но могу создать для тебя новую реальность. По образу и подобию старой. Соглашайся! Там будет всё почти так же, как в твоей юности, но с небольшими исключениями. Всё-таки твой бывший мир создавал не я и всех тонкостей не знаю…

— Вы демиург?

— Да ты эрудит! — восхитился бывший дедушка. — Ну так что? Готова прожить жизнь с чистого листа и без ошибок?

— Насколько сильно будет отличаться новый мир от старого?

— Я создам его, опираясь на твои воспоминания и свои возможности.

А что я теряю? Да ничего! Если это сон или галлюцинация — скоро очнусь и улыбнусь играм своего разума, ну а если нет… Тогда вообще красота! Дома меня никто не ждёт, плакать не будет, а я получу вторую молодость!

— Готова! Отправляйте!

Очнулась я, как по щелчку пальцев, лежащей на чём-то удобном, явно кровати, и в нос сразу же ударил стойкий запах лекарств. Ну точно! Я в больнице, и всё это: крушение, туман, Прохор Моривич с заманчивым предложением, — было бредом. Но не успела я для себя решить: жалею об этом или нет, в палату вошли.

— Савушка, ну как же так?! Я же просила тебя быть осторожной, зачем ты полезла на эту горку?! — Мама? Это же мамин голос! Такой родной, такой нужный, такой молодой!

Мама ушла три года назад, и с тех пор я чувствовала себя осиротевшей. Мороз пробежал по коже…Неужели Прохор Моривич сделал то, что обещал? Хотелось распахнуть глаза и поскорее обнять единственного родного и любимого человека, которого я в прошлой жизни порой не ценила, не слушала и иногда незаслуженно обижала, но опять не хватило времени. Раздались новые шаги, и палата начала заполняться посетителями. Я решила повременить с «приходом в себя» и послушать, что будет дальше, хоть сердце и стучало как заполошное, а из глаз готовы были политься слёзы. На самом деле я изнывала в нетерпении, желая увидеть родные черты.

— Крася, слава Первородному!

— Ты напугала, Савка!

— Я говорил, что твои подруги до добра не доведут!

— Твоя безответственность, Красава, могла стоить нам сорванной свадьбы!

— Не притворяйся, Сова, лекарь сказал, что удар был несильным.

А вот это уже начался кошмар. Да что тут происходит вообще? В ушах застучали молоточки, потому что эти голоса мне тоже были знакомы, и, даже не слышав много лет, я их узнаю! Ведь со всеми кинувшими реплики мужчинами я когда-то была в очень близких отношениях. За одного даже замуж сходила на три года! Это что же Прохор Моривич провернул? Выудил из моей памяти все воспоминания и, взболтав, претворил в жизнь? Какая жесть! Да мне же тут теперь придётся разгребать Авгиевы конюшни, а не просто уделить время учёбе вместо гулянок, и прожить степенную, порядочную жизнь, как представлялось в фантазиях.

Руки, спрятанные под одеялом, судорожно скомкали простынь, а глаза я вообще решила пока не открывать, лихорадочно думая, как выпутаться из сложившейся ситуации.

Мама присела на краешек кровати и погладила меня по щеке. Непослушная слеза всё-таки скатилась из уголка глаза — слишком трогательно, о родительском прикосновении я мечтала три горьких года.

— Доченька, ну хватит, не пугай нас ещё больше, ты же помнишь, что произошло? — она всегда знала, что сказать, и умела поддержать в трудную минуту. Вот и сейчас после её слов в мозгу что-то щёлкнуло, и он подкинул единственное решение, на которое был способен.

Спасибо, мама!

— Здравствуйте, а вы кто? — спросила я, распахивая заплаканные глаза и блуждая по посетителям удивлённым взглядом. — Мам, кто все эти мужчины?

Само собой, я каждого из них тут же узнала. Демиург чётко воссоздал не только голоса, но и их образы, навеки отпечатанные в моей памяти, и от этого стало не по себе. Никак я не ожидала увидеть всех своих бывших, собранных в одно время и в одном месте.

Но, что самое удивительное, на друг друга они волками не смотрели, и вообще, создавали впечатление сплочённой команды. Команды, членом которой являлась и я. Будто встречалась с ними всеми одновременно! Да не дай боже!

Мне что, придётся опять пройти через утомительное расставание с каждым? Ну спасибо, дорогой дедуля!

Поймав мой взгляд, эксы недоумённо переглянулись.

— Лай, сгоняй за лекарем, — это мой бывший муж Сергей сказал моему последнему неудачному шансу наладить личную жизнь Николаю, и тот послушно вышел в коридор.

— Оставь свои командирские замашки, Гей, — с ленцой в голосе попросил Павел, моя неудачная первая любовь, а я еле удержалась, чтобы не прыснуть.

Скажем так, Серёга в прошлой жизни не был толерантен, а вот командирские замашки имел. Он служил в органах!

— Не начинай, Вел, тут не место, — а это Игорь. С ним мы даже пытались вместе жить после моего развода с мужем, но его занудство я выдержала всего полгода.

— А ты, Гор, прекращай всех учить жизни, сами разберёмся! — Ну, я и не сомневалась, что Виталик, мой первый мужчина, которого я ждала из армии два года, снесёт чьи-то поучения.

В той, прошлой, жизни он был неформалом: носил крашеную чёлку с начёсом и фанател от тяжёлого рока, пытаясь подражать великим, бренча на гитаре.

— Выйдите все из палаты и подождите в коридоре, — наконец-то высказала здравую мысль мама, — не видите, Красава в шоке!

Не то слово, мама! Не то слово!

— Спасибо, мам!

— Ох, слава Первородному! Хоть меня ты помнишь! — И тут я осознала, что, похоже, бывшие не единственный и не самый странный сюрприз.

Вместо врачей в этом мире лекари, а люди славят какого-то первородного. Это что же получается? Прохор Моривич выудил из моих воспоминаний не только людей и события, но и все прочитанные книжки? Страшно представить, что за мир у него получился в итоге!

Развить эту мысль я не успела, потому что в палату вошёл лекарь — один в один директор моего бывшего медучилища.

— Что тут у нас, супчики-голубчики? — Ну точно Геннадий Иванович! Это его любимое выражение! Вот же ж, демиург! Даже это воспоминание достал! — Какие жалобы?

— У дочери что-то с памятью, магистр! Она не узнала будущих мужей!

Я чуть не захлебнулась глотком воздуха. Кого? Я допускала, что встречаюсь с ними со всеми одновременно, но вот прямо сразу пятеро мужей? Наверное, не стоило читать фэнтези про многомужество…

— Не волнуйтесь, сейчас всё проверим!

Доктор, то есть лекарь, подошёл к кровати и принялся делать пасы над моей головой. Ничего особенного я не почувствовала, может, только лёгкое тепло.

— Ну как она? Всё поправимо? — заламывая руки, не выдержала мама.

— Хм. Не вижу никаких нарушений. — Вот гад! А надо бы увидеть. — Но ведь Красава — полукровка?

— Да, — как-то смущаясь и пряча глаза, сказала мама.

— Ну так они бывают непредсказуемыми. Кто её отец? В истории болезни прочерк.

— Понимаете, лекарь, так получилось, — неловко оправдывалась мама, — что я не знаю точно.

Так и было. Мама растила меня одна: в прошлой жизни я тоже отца не знала и родилась полукровкой. Слишком отличалась от всех детей внешне и страшно комплексовала по этому поводу, пытаясь за эпатажным поведением скрыть душевную боль. Мам, вот только не надо, прошу! Было и было, я благодарна тебе за то, что есть!