Ему действительно не нужен никакой порядок. Он обладает своей собственной неповторимой системой.

Это невероятно.

Наконец он поднимает на нас взгляд. Откладывает ручку в сторону. Кивает. Снова кивает.

— Хорошо. Хорошо, вы все здесь.

— Совершенно верно, — подтверждает Кенджи. — Вы же говорили, что мы срочно нужны вам для важного разговора.

— Все верно. — Касл складывает руки на столе. — Все верно. — Глубоко вздыхает. — Верховный главнокомандующий прибыл в штаб-квартиру Сектора 45.

Кенджи тихо чертыхается.

Адам застывает на месте.

Я смущена:

— А кто он такой, этот Верховный главнокомандующий?

Касл внимательно смотрит на меня.

— Отец Уорнера. — Он прищурился и изучает меня. — Разве вы не знали, что отец Уорнера и есть Верховный главнокомандующий Оздоровления?

— Ах вот оно что, — выдыхаю я, стараясь себе представить, каким чудовищем должен быть отец Уорнера. — Я… да, я это знала, — говорю я.

— Хорошо, — подытоживает Касл. — Всего в мире шесть Верховных главнокомандующих, по одному в каждой из шести секций, на которые разделена вся планета. Это Северная Америка, Южная Америка, Европа, Азия, Африка и Океания. Каждая секция разделена, в свою очередь, на 555 секторов, что составляет в целом 3 330 секторов. Отец Уорнера не только отвечает за наш континент, он еще и один из основателей Оздоровления, а в настоящее время, кроме всего прочего, наша самая реальная угроза.

— Но мне казалось, что секторов всего 3 333, — говорю я Каслу, — а не 3 330. Или я что-то путаю?

— Есть еще три командных пункта стратегического назначения, — поясняет мне Кенджи. — Мы почти уверены в том, что один из них находится в Северной Америке, но точное их местоположение никому не известно. Поэтому, — добавляет он, — ты помнишь все правильно. У Оздоровления какая-то нездоровая тяга к подобным числам. Подумай сама: 3 333 сектора всего, по 555 на континенте. И все они уравнены, несмотря на размеры площади. Похоже, они возомнили, что таким образом они показывают справедливое разделение всего и везде, но на самом деле это просто несусветная чушь.

— Ничего себе! — Я обескуражена. Каждый божий день я снова и снова убеждаюсь в том, что мне предстоит узнать еще очень многое. Я смотрю на Касла. — И что же в этом такого срочного? Подумаешь, отец Уорнера прибыл в сектор, а не пребывает на одном из командных пунктов…

Касл понимающе кивает.

— Да, но он… — Он замолкает, словно сомневается в том, стоит ли ему раскрывать карты до конца. Прокашливается. — Ну… Позвольте, я начну с самого начала. Очень важно, чтобы вы были в курсе всех подробностей.

— Мы внимательно слушаем, — выпрямившись, заявляет Кенджи. Глаза его устремлены на Касла, мышцы напряжены. — Продолжайте.

— Скорее всего, — говорит Касл, — он уже некоторое время пробыл в городе. Он приехал тихо, соблюдая осторожность, где-то около двух недель назад. Очевидно, до него дошло все то, что случилось с его сыном, и ему это не понравилось. Он… — Касл шумно вздыхает. — Он… особенно недоволен тем, что произошло именно с вами, мисс Феррарс.

— Со мной? — Как тревожно стучит сердце. Как стучит сердце. Как оно стучит.

— Да, — подтверждает Касл. — Наши источники сообщают, что он негодует. Уорнер позволил вам сбежать. И кроме того, он при этом потерял двух своих солдат. — Он кивает в сторону Адама и Кенджи. — Но, что еще хуже, среди гражданского населения ходят слухи о некой ущербной девушке с ее странными способностями. Одно и другое складывается вместе, и становится понятно, что существует подпольное движение — наше движение, — которое готово дать отпор оздоровленцам. В связи с этим местное население проявляет беспокойство, могут начаться волнения, поскольку каждому уже хочется лично присоединиться к сопротивлению. Итак, — Касл складывает ладони вместе, — совершенно очевидно, что отец Уорнера прибыл к нам сюда с тем, чтобы возглавить неизбежную войну и устранить все сомнения относительно всевластия Оздоровления. — Он замолкает и смотрит на каждого из нас по очереди. — Другими словами, он прибыл сюда, чтобы одновременно наказать и нас, и своего собственного сына.

— Но наши планы от этого не меняются, верно? — спрашивает Кенджи.

— Не совсем так. Мы всегда знали, что воевать нам придется, но сейчас… меняется многое. Теперь, когда отец Уорнера появился в городе, война разразится раньше, чем мы это предполагали, — говорит Касл. — И будет она более масштабной, чем мы рассчитывали. — Он мрачно смотрит на меня. — Мисс Феррарс, боюсь, что нам очень понадобится ваша помощь в этом деле.

Я удивленно смотрю на него:

— Моя?

— Да.

— А вы… вы на меня больше не сердитесь?

— Вы уже не ребенок, мисс Феррарс. Я не могу винить вас за то, что вы слишком остро отреагировали на некоторые события. Кенджи тоже уверен в том, что ваше недавнее поведение может быть лишь результатом вашего невежества, а вовсе не злого умысла, и я разделяю его мнение. Я верю ему. Но я хочу, чтобы вы понимали одно: мы сейчас единая команда. И нам требуется ваша помощь. То, чем вы обладаете — ваша сила, — она не имеет аналогов. Особенно сейчас, после занятий с Кенджи, вы уже имеете некоторое представление о том, на что вы способны, и вы нам очень нужны. Мы, со своей стороны, также сделаем все возможное, чтобы поддержать вас. Мы снабдим ваш костюм всем необходимым, обеспечим вас оружием. Уинстон… — Тут он замолкает и переводит дыхание. — Уинстон, — теперь его голос становится тише, — только что разработал новый дизайн ваших перчаток, они уже готовы. — Касл смотрит мне в глаза. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к нашей команде. Если вы согласны сотрудничать со мной, я вам обещаю потрясающие результаты.

— Конечно, — шепчу я, стараясь, чтобы мой взгляд тоже казался исключительно серьезным в такой ответственный момент. — Конечно, я вам помогу.

— Хорошо, — кивает Касл. — Это очень хорошо. — Он кажется каким-то отвлеченным, словно думает о чем-то своем, откинувшись на спинку стула. Проводит усталой рукой по лицу. — Спасибо вам.

— Простите, сэр, — вставляет слово Кенджи. — Я не хочу показаться бестактным, но, может быть, вы все же поясните нам, что происходит?

Касл кивает.

— Да разумеется, — говорит он. — Да-да, конечно же. Я… простите меня. Ночь была исключительно трудной.

— Так что же случилось? — спрашивает Кенджи. В его голосе звучит тревога.

— Он… он переслал нам сообщение.

— Отец Уорнера? — спрашиваю я. — Отец Уорнера связался с нами? — Я оглядываюсь на Адама и Кенджи. Адам недоуменно моргает, губы его чуть приоткрыты от удивления. Кенджи выглядит так, словно ему внезапно стало нехорошо.

Я начинаю паниковать.

— Именно так, — снова кивает Касл. — Отец Уорнера. Он хочет встретиться. Он хочет… поговорить.

Кенджи вскакивает со своего места. Он побледнел.

— Нет… сэр… это подстава… он не будет ни с кем разговаривать, вы же понимаете, что это чистая ложь…

— Он взял в заложники четырех наших людей, Кенджи. Боюсь, что у нас просто не остается выбора.

— Что?! — Кенджи как будто обмяк. Теперь в его голосе звучит самый настоящий ужас. — Кто? Как…

— Уинстон и Брендан патрулировали территорию сегодня ночью. — Касл качает головой. — Я не знаю, что у них там наверху произошло. Наверное, противник устроил засаду. Они ушли достаточно далеко, камеры запечатлели только то, что Эмори и Йан заметили что-то неладное вдали и решили проверить обстановку. Больше на пленке ничего не видно. Эмори и Йан, — добавляет он, — тоже не вернулись.

Кенджи снова садится на свое место, спрятав лицо в ладони. Внезапно он смотрит на нас так, будто в его сердце родилась надежда.

— Но Уинстон и Брендан, может быть, найдут выход из этого положения? Верно? Они могут что-нибудь сообразить, у них достаточно смекалки на двоих, они наверняка что-то придумают, да?

Касл сочувственно улыбается:

— Я не знаю, куда он их забрал и как с ними там обходятся. Может быть, их бьют, или они уже… — он колеблется, — или они уже подверглись пыткам, или даже застрелены… Может быть, они в данный момент истекают кровью и находятся при смерти… ну, в таком случае вряд ли они смогут дать отпор своим врагам. И даже если кому-то удастся выжить, — добавляет он, — или представится возможность бежать, они не станут оставлять товарищей в опасности.