– Тока тут. Но, может, в ее книге картинки не было. Вот дитё и придумало дракона на свой лад. Сейчас и спросим.

– Ага, жди! Эта поганка теперь из лесу долго не покажется. Чтоб не схлопотать, – хмыкнул Юган и высвистал нахально пасущегося неподалеку Свара.

– Жрать захочет, прибежит, как миленькая, – возразил Таймир, отирая меч о штаны валяющегося под ногами покойника.

– Не прибежит, – вдруг насторожился Юган, пристально вглядываясь туда, откуда они сюда явились. – Слышишь?

– Нет, – старательно прислушался Таймир, но бестолку.

– Всадники. Несколько. В тяжелой снаряге.

– Как узнал? – уважительно осведомился Таймир.

– Кони тяжко ступают, – процедил Юган и шагнул к нехотя телепавшемуся по тропе Свару.

Отцепил от седла молот с одним острым концом – против шестопера тоже полное говно – и тупым торцом приложился к разодранной морде все еще хрипящего вожака. Убирает Ялькины следы – понял Таймир. Багр так и не подошел ближе – брезговал покойничками – так что пришлось позаимствовать молот у приятеля. Затылок второй Ялькиной добычи тоже требовал доводки. А Юган нуждался в напоминании о том, что разбойник из Антании только что приказал долго жить. Когда из-за поворота тропы показался отряд из десяти воинов, молот был уже обтерт и водворен на место. А два победоносных рыцаря приводили в порядок потрепанный гамбезон Снурта из арма Бешенного Свантара, что лежит где-то на самом востоке мелких северных армов.

– Кто ты? – без экивоков перешел прямо к делу седовласый осанистый рыцарь с баронским гербом на гамбезоне.

– Грутен Бран, ваша милость. Десятник охраны купеческого обоза, – изысканно поведя ручкой, склонил голову полусотник Тайной управы Антании.

– Почему здесь? – весьма равнодушно пред таким расписным местом бойни осведомился барон.

– Довел обоз до Стольнограда, – степенно ответствовал бравый десятник. – Теперь возвращаюсь. Мы решили срезать путь, да нарвались.

– Удачно, – согласился барон, холодно разглядывая следы их пресловутой удачи. – А я как раз выехал на них поохотиться. Уже в четвертый раз. Но со мной эти псы не так приветливы. Не желают встречаться лицом к лицу. А к тебе снизошли.

– Он моложе, – буркнул Юган, поправляя седло на недовольно пыхтящем Сваре. – И красивей.

Воины барона зафыркали смешками. Да и сам господин скривился в подобие улыбки:

– Твой воин не глуп. Не в привычках северян тонко шутить.

– Так я, ваша милость, честно служил Харангу, – шмыгнув носом, поведал Юган.

– А это тут причем? – вдруг проснулся в бароне интерес к собеседнику.

– Так, деньжат подзаработал. Вот и купил себе настоящих харангских мозгов.

Тут уж баронские воины заржали в голос, а тот улыбнулся и удовлетворенно кивнул:

– Хорошие мозги лучше любого снаряжения. Так, куда направляетесь, Бран?

– В столицу, ваша милость.

– А что в Нойцвине?

– Служба, – с этаким налетом непонимания честно соврал Таймир.

– Таким воинам, как вы, не пристало возиться с купцами и обозами, – не без намека заметил барон, оценив нетерпеливо притопнувшего Багра. – Жеребец из Антании? Сразу видно: их порода. Лучших коней нет даже в Сулии. Так что, десятник, не желаешь послужить среди настоящих воинов?

– Желаю, – благодарно склонил голову Таймир, отчего Юган вытаращился на него, как на полоумного. – Если ваша милость сочтет возможным подождать, покуда я не исполню долг. И с честью не расстанусь с прежним хозяином. Тогда я буду польщен служить настоящему рыцарю.

– И кто этот прежний? – с нажимом переспросил проникшийся грубой лестью воина барон.

– Герцог Кàртон, – чуть заметно поскучневшим голосом ответил доблестный рыцарь Бран.

– Кàртон не воин, – пренебрежительно усмехнулся барон. – Он политик и торгаш. Потому-то у него и самые лучшие из воинов служат цепными псами при обозах, – вернул он комплимент. – Впрочем, на своем месте он воистину хорош. Что ж, Бран, твои намерения честны и благородны. А я привык добиваться своего. Если я говорю, что ты мне нужен, значит я готов подождать. И не допущу, чтобы твое невольное бесчестье легло пятном на мой герб.

Они еще немного порадовали друг дружку комплиментами. А потом благородный барон сделал случайным знакомцам предложение, от которого было невозможно отказаться: он предложил им совместное путешествие в столицу. Юган, поначалу посчитал затею завести ненужное знакомство полным бредом. А теперь оценил старания приятеля: державник ловко охмурил барона и спрятался под его хваленым гербом. Так что путь до Нойцвина показался легкой прогулкой. Но въедливый полусотник испоганил разбойнику весь праздник: рано радоваться, ведь любое некстати вылетевшее слова может их подвести. А лезть к ним с разговорами будут все воины барона: любопытно же, как там, в Антании? Они ж намылились туда повоевать. Таймир запретил Югану говорить на родном языке даже наедине. Либо родной северный, либо язык хозяев, которым теперь служит отважный Снурт из арма Бешенного Свантара. Он же предложил по очереди неотрывно следить за Ялькой, способной по известной девичьей безмозглости наломать дров. Вот тут и вправду не поспоришь: Юган был готов посадить оборотенку на привязь. Но та вела себя тише воды ниже травы, и с поводком решили повременить. В конце концов, девчонка должна иметь возможность удрать в любой неблагоприятный момент.

Барон Утериг оказался не только великолепным прикрытием подосланным убийцам короля. Старый вояка превосходно разбирался в военном ремесле. И был осведомлен о состоянии дел в воинских отрядах под рукой половины баронов королевства. Он-то и объяснил Таймиру, с какой стати баронам Харанга вздумалось повоевать с Антанией: им было нечем кормить эти самые отряды. Устраивая между собой свары за земли и прочее достояние, бароны из поколения в поколение поддерживали личную воинскую силу в надлежащем состоянии. Но теперь в Харанге все более-менее решилось: границы между баронскими землями установлены и закреплены новыми законами. А избавиться от превратившегося в обузу воинского сословия не так-то просто. Да и сами бароны – что подобно Утеригу не желают сидеть на заднице и растить хлеб – рвутся поиметь новое поле для воинских утех. Нет, всем понятно: выгодней всего потрошить Сулию с ее пряностями, копями, где добывают драгоценные камни, дорогими коврами, тканями и прочим барахлом. Но, тут немедленно возникает вопрос: а не встанет ли Антания на сторону Сулии, торговлю с которой так нежно оберегает?

Следовательно – разглагольствовал барон – для начала придется показать Антании, где ее место. Да, воины-антаны отважны и умелы – признавал, как человек неглупый, Утериг. Но их, на самом-то деле, не так уж и много. К тому же, они разбросаны по всей огромной территории страны. Бароны Антании, по большей части, не имеют достаточного количества своих воинов, поскольку не воюют друг с другом. Ведь у них существует этот их нелепый обычай решать все между собой в поединках один на один – допытывался он подтверждения у Таймира. Тот охотно подтверждал. И, не скупясь, выкладывал будущему завоевателю все, что он знал о безбедной и беспечной жизни бояр. По его словам выходило, будто эти зажравшиеся, лопающиеся от богатств никчемные владетели огромных поместий не способны защитить себя даже от неубиенных разбойников. Юган скалился и добавлял от себя все, что думал о бесхребетных тварях, которые только и ждут, чтоб их выпотрошили. И на севере – беспечно выбалтывал он жадно слушающим воинам – спят и видят большой совместный поход на Антанию. Нет, лично он на межродовых посиделках не присутствовал – занят был, служа великому Харангу. Но от родичей знал, что его родной арм вовсю готовится к славному походу за добычей. И страшно беспокоится, что Харанг может их опередить.

Вот в таких куртуазных беседах – о справедливости своих притязаний и алчности чужих претензий – два новичка-лазутчика и добрались до столицы Харанга. Где их с нетерпением ожидал герцог Кàртон, не подозревая, что он вот уже неделю является их полноправным хозяином.