– Ничем не брезговала во имя народа, – не удержался от подковырки Юган. – И народ вполне ею доволен.

Таймир, поначалу внутренне дернувшись от его нахальства, вдруг и сам ощутил некую чуждую ему прежде бесшабашность:

– Антаны верят, что Твердислава уничтожит любого, кто покусится на благополучное правление ее сына. А с ним и на благополучие подвластных ему земель. Для нее это неразделимо. Что же касается ее происхождения, так мы давным-давно забыли, чья она там бывшая принцесса, – совсем уж нагло выдал он. – Кем бы она была в Харанге? Обычной женой какого-нибудь герцога? Сидела бы в замке за вышиванием, которое Твердислава на дух не переносит. А в Антании она почти два десятка лет правила самовластно. Ведь наши бояре могут лишь мечтать о вашей баронской вольнице. У нас подобные затеи обрываются на плахе топором палача. И не важно, как высоко сидела задница, с которой слетела башка.

– Даже так? – иронично приподнял холеные брови герцог.

– Что вы, ваша милость, знаете обо мне? – почти равнодушно осведомился державник.

– Что ты служишь в Тайной управе. Не знаю кем. Но мне намекнули: ты там не последний человек. А если учесть твою молодость, мой мальчик, то могу себе представить твои достоинства.

– Не можете, – небрежно бросил Юган. – Я старый разбойник. Но и мне порой не по себе рядом с этим сукиным сыном. Не вдолбили бы в него понятия о чести, из него вышла бы отъявленная мразь.

– Полагаю, это не комплимент, – оценил Кàртон. – Что ж, допустим. Однако я все же сомневаюсь в успехе вашей… нашей затеи, – внезапно честно указал он на свою заинтересованность. – Кстати, что вы о ней знаете?

– То, что положено, – ухмыльнулся Юган. – Взять некую бумагу и галопом домой.

– И все? – также насмешливо уточнил Картон.

– И все, – невозмутимо подтвердил Таймир, но уточнил: – Понятно, что в таком деле могут случиться любые неожиданности. И тогда мы устраним эти неожиданности. Наша правительница ими весьма озабочена. А я привык устранять все, что доставляет ей ненужные заботы. Так что мы берем бумагу, устраняем неожиданности и галопом домой.

– А потом? – продолжал настаивать герцог.

– Он вляпался, и ему придется жениться, – с неприкрытым ехидством оповестил Юган, кивнув на приятеля. – А я отправлюсь в Сулию сбывать залежавшееся награбленное.

– Надеюсь, успешно, – вежливо пожелал ему удачи герцог.

– Так, когда мы посетим ваш великолепный дворец? – нетерпеливо оборвал словоблудие Юган, не привыкший разводить столько церемоний. – Люблю путешествовать, но к своей пользе. А моя польза ждет меня дома.

– Через два дня король покинет столицу…

– Так какого ж мы здесь торчим?! – вспыхнул Юган.

– Через два дня король покинет столицу, – бесстрастно повторил Кàртон. – Вы предпочитаете застать его дома? Или хотите, чтобы…

– Не хотим, – буркнул Юган, недовольный собой за щенячью невоздержанность. – Мы идем туда сегодня.

– Завтра, – посоветовал герцог. – Завтра, как всегда накануне отъезда, во дворце будут много и бестолково суетиться. Это национальная традиция харангов: чем дольше к чему-то готовишься, тем больше не готов. Полагаю, такая суета вам поможет?

– Весьма, – Таймир поклоном поблагодарил за совет. – Причем, мы должны быть во дворце до ночи.

– А если вы попадетесь? – жестко задал герцог главный из волновавших его вопросов.

– Мы не попадемся, – изобразил легкое недоумение Таймир. – Разве в послании об этом не упомянули?

– Это меня больше всего и настораживает, – нехотя признался Кàртон. – Даже умнейшие из женщин подвержены приступам легкомыслия. Как раз тогда, когда страстно хотят заполучить желаемое. Им отчего-то кажется, будто эта их страстность гарантирует успех лишь одним своим наличием.

– Не припомню за ней хоть какие-то страстности, – вновь нагло возразил Таймир. – Разве те страстности, что появляются у нашей правительницы сразу же после окончания расчетов. Вот тогда она и вправду неудержима. Даже если очередная задумка растягивается на годы. Словом, ваша милость, если вас уведомили, что мы не попадемся, значит, так оно и есть.

– Смелое заявление, – скривил губы тот. – Но и на самоуверенных болтунов вы не похожи. И как вам это удастся?

– Мы же спрашиваем: кто у вас станет королем? – и вовсе уже обнаглел Юган. – Потом, когда мы разберемся… с неожиданностями.

По лицу очевидного кандидата пробежала недобрая тень. Точно решил нас убрать – окончательно убедился Таймир. Не желает, чтобы его принцесса всю жизнь держала его за… тайну. Это ж все равно, что водить его на поводке. Нет, они с Юганом, конечно, уйдут. Но вот интересно: сколько еще лет после коронации Кàртона Первого всякие придурки из Харанга будут за ними охотиться по всей Антании? Жизнь может выдаться весьма хлопотной. Ему, конечно, не по душе ленивое спокойствие, но и скакать блохой с места на место невелико удовольствие. Тут воистину призадумаешься о жене-оборотне.

Эта шутливая мысль моментально сменила свою невинную ухмылку на оскал и лязгнула зубами – Таймир невольно поморщился. Кажется, герцог принял это на свой счет, потому, как его лицо вновь сделалось спокойней кресла у него под задницей. Он живо заинтересовался: все ли у них есть для того, чтобы исполнить задуманное? Чем он еще может помочь, исключая то, что бросит тень лично на него? И все в таком же духе. Юган остро почувствовал, что державник с этой его хитрой выучкой, за что-то зацепился, и отвечал скупо. В основном с ответами расстарался призванный Греоль – Таймир же и вовсе замолчал. Он напряженно раздумывал: как они будут уходить? Где бросят воинское барахло, в котором во дворец уж точно не попрешься. Где и с кем оставят коней? Тут уж, как не крутись, а им с Юганом придется разделиться. Один будет ждать где-нибудь неподалеку от столицы, а второй полезет кончать короля. И этим вторым будет он – разбойник со своим корявым выговором во дворце каждому полезет в глаза, как грязное пятно на пузе праздничной королевской туники.

Таймир предвидел отчаянный спор с переходом на личности. Готовился к нему. Но Юган согласился сразу же, едва после ухода герцога вытряс из приятеля причину его мрачных размышлений. Избегая чужих ушей, они выбрались на задний дворик. И там, под звездами на родном языке да шепотком обсудили все, что смогли придумать, не сходя с места. А потом под недоуменными взглядами Плети оседлали коней и погрузили на них свое барахло. Ялька отправилась провожать дядюшку Югана: и в дороге поможет, и место, где он будет ждать, запомнит. Проводивший господина Греоль, вернувшись, столкнулся с еще одним отбывающим и переполошился. Настолько, что тут же навострился возвращать герцога.

– Как ты думаешь, что я сделаю, если ты хотя бы дернешься? – вполне миролюбиво поинтересовался Таймир, заступив ему дорогу.

Он заметил, как Плеть в сторонке напружинился, и погрозил ему пальцем:

– Не стоит. Тебе со мной не справиться. Вдвоем тоже. А я не хотел бы вас убивать. Кто знает, может, вам удастся удрать, пока я буду во дворце. А, Греоль? У тебя есть такое местечко, где новый король тебя не достанет?

– Мой хозяин… – начал, было, многозначительно угрожающе тот и вдруг осекся.

До этого умного бывалого слуги своего господина дошел смысл фразы «новый король». Причем, он моментально сообразил: и куда денется прежний, и кто его заменит. Плеть от него не отстал, и метательный нож в его руке бессильно повис, уткнувшись поникшим кончиком в пол. Харанги растерянно переглянулись. А Таймир небрежно выложил им самую страшную тайну их хозяина:

– Завтра я убью Лардàвига. Для того и приехал.

– Ты не сможешь, – с подозрением прищурился Греоль.

Его тонкие бледные губы даже попытались вымучить презрительную усмешку. Таймир ее проигнорировал, обошел все еще напряженного харанга и преспокойно уселся за стол:

– Плеть, давай-ка выпьем. Что-то я подустал от вашей цветущей родины. Скука у вас тут смертная. Слава богам, завтра ночью я, наконец-то, отправлюсь домой.